Крутой поворот (Повести, рассказ)
Шрифт:
– Товарищ подполковник, машину за участковым послал, про авиацию сейчас доложат. Заму поручил связаться… - Потом он сел напротив Корнилова и молча уставился на него, всем своим видом он давал понять, что ему не терпится узнать, почему Корнилов так скоро вернулся из Владычкина и зачем ему понадобилась вдруг авиация. Но подполковник не торопился с новостями и только спросил его:
– Из управления не звонили?
– Бугаев звонил. Просил сказать, что один автобусный билет - свежий, за 13 января. С десятого маршрута. Они пытаются установить, не пропал ли где-нибудь в районе следования «десятки» человек… - Белозеров неодобрительно хмыкнул.
– Ищут иголку в стоге сена!..
– Что ж, по-твоему, сложа руки сидеть?
– недовольно произнес Корнилов.
– Может, ты новостями порадуешь?
Белозеров поскучнел:
– Ничего нового, товарищ подполковник. Санпан твердит одно и то же. Пистолет, говорит, продал кузнецу из Пехенца.
– Не густо, - вздохнул Корнилов.
– А про винтовку он ничего не говорил?
Белозеров встрепенулся:
– Про винтовку? Нет, ничего. А что, нашли?
– Ничего не нашли, - махнул рукой Корнилов.
– Просто одна старуха рассказывала, что много лет назад у старого лесника винтовку с оптическим прицелом видела.
– Участковый там про эти винтовки все вызнает, - успокаиваясь, сказал начальник уголовного розыска, - А вы чего же так рано вернулись, Игорь Васильевич? Случилось чего?
Корнилов хотел ответить, но в это время как сумасшедший зазвонил телефон - дали управление.
– Соедините меня с Васильчиковым из НТО, - попросил Корнилов у телефонистки.
Васильчиков отозвался сразу же. Телефон почему-то всегда искажал до неузнаваемости голос эксперта, и трудно было отделаться от чувства, что с тобой разговаривает женщина с грудным контральто. В управлении смеялись над Васильчиковым: «Телефон обнажает твою истинную суть». А на самом деле голос у Васильчикова был низкий, с басовыми нотками, и в самом эксперте, крупном, чуточку неуклюжем, не было ничего женственного.
– Марлен Александрович, срочно нуждаюсь в твоей консультации.
– Это ты, сыщик?
– спросил Васильчиков. Он всегда так звал Корнилова.
– Мог бы и зайти.
– Я из Луги, - сказал Корнилов.
– Дело срочное, слушай внимательно. Можно ли с помощью фотоаппаратуры снять на снегу старые следы?
– Что значит старые?
– удивился Васильчиков.
– Ну не очень старые… Вчерашняя лыжня. Потом был снег, и ее замело, но ведь снег под лыжами уплотнился, понимашь? Плотности-то разные!
– Так-так-так, - быстро пропел Васильчиков.
Корнилов искоса взглянул на Белозерова. Тот, видать, все понял и, весь подавшись к телефону, с напряжением ждал окончания разговора.
– Вы же восстанавливаете выбитые на машине, а потом спиленные номера по принципу изменения структуры металла, разной его плотности. И здесь так же, - сказал Корнилов.
– Разная структура снега.
– Так же, так же!
– недовольно проворчал Васильчиков.
– Ты же не повезешь ко мне в лабораторию свой прошлогодний снег со следами. А я, естественно, не повезу к тебе свою стационарную аппаратуру.
– А что, нет какого-нибудь простого способа?
– с надеждой спросил Корнилов и заговорил настойчиво и увлеченно: - Ты понимаешь, Марлен, этот старый след я и так увижу. Если смотреть против низкого солнца, он всегда проступает слабой тенью, но мне его сфотографировать надо. Понимаешь? Сфотографировать!
– Чего-то интересное говоришь, - отозвался Васильчиков.
– Но пока не соображу… Таких экспериментов мы еще не проводили. В космическом масштабе.
– Эх ты!
– подосадовал Корнилов.
– Тугодум. Попробую без тебя обойтись.
– Попробуй обойтись без меня, но с поляризационным фильтром, - сказал Васильчиков.
Корнилов положил трубку, но телефон тут же зазвонил снова. Уже докладывал Финогенов из Гатчины: Григорий Иванович Мокригин, главный бухгалтер лесхоза, жив-здоров. В данный момент у себя на работе. Одинок. Живет на Пролетарской улице.
– А что еще интересует?
– спросил Финогенов.
– Жив-здоров, значит?
– переспросил Корнилов.
– Это, собственно, и хотел узнать… - Он помедлил немного в раздумье и увидел, как дверь кабинета растворилась и вошел Селуянов, заместитель Белозерова. Заметив, что подполковник разговаривает по телефону, Селуянов на цыпочках прошел через кабинет, сел рядом с Белозеровым и что-то зашептал ему на ухо.
«Договорился он с авиацией или нет?» - с тревогой подумал Корнилов и сказал Финогенову:
– Ну все. Спасибо.
– Положив трубку, Корнилов обернулся к Селуянову: - Как авиация?
– Все в порядке, товарищ подполковник, прогревают моторы, - сказал тот, широко улыбаясь.
– Насилу отыскали с аппаратурой. У землеустроителей. «Кукурузник». А вертолетов нет.
– Летим, летим, - весело пробормотал Игорь Васильевич и схватился за пальто.
Белозеров тоже вскочил со стула, с удовлетворением потирая руки. Глаза его блестели.
– Это вы здорово про самолет!
– гудел он.
– Я опытный лыжник! Не раз замечал, что старая лыжня сквозь порошу темнеет. Если против солнышка глядеть. А ближе к весне, чуть солнышко пригреет, все старые лыжни проступят, словно паутиной снег затянули.
– Давай, «опытный лыжник», поворачивайся!
– поторопил его Корнилов.
– Не то солнышко тю-тю. И лыжня тю-тю!
Они радовались как дети, перебрасывались шуточками, пока одевались. Селуянов смотрел на них с недоумением. Он не слышал разговора Корнилова с экспертом и никак не мог понять, зачем подполковнику понадобился вдруг самолет.
– Витя, оставайся в отделе за старшего, - сказал Белозеров Селуянову, который так ничего и не понял.
– Распоряжайся тут. Мы скоро.
На заснеженном поле стояли в ряд зеленые Ан-2 с большими баками по бортам. Один, без баков, какой-то франтоватый, может, из-за того, что окраска у него была не густо-зеленая, а блекло-голубая, расположился поодаль. Пропеллер у него бешено крутился, вздымая облако искрящихся на солнце снежинок. Корнилов вылез из машины. За ним, покряхтывая, выбрался Белозеров. Из небольшого вагончика, в каких обычно живут строители, только полосатого, спустился по лесенке мужчина и неспешно пошел им навстречу. Видно, заметил машину из окошка. Подойдя, спросил: