Крутой секс
Шрифт:
— Да я тебе так все разнесу, что будет нечего на хребте таскать!
— Ну, что ж, одолжу костыли, оберну одну ногу целлофаном и встану у метро. Между прочим, там прибыль больше, чем здесь. Но работа непрестижная. А здесь я однажды даже носил щит с надписью: «Фестиваль свекловодов».
— Ты мне все мозги вынул! — злобно заныл Зуда.
— Отдай чемодан! Я знаю: там миллион! Деньги — это жизнь!
– Не совсем корректно, – назидательно сказал Самокатов, – У нас в стране иногда деньги –
30
Остановившись возле разноцветных торпедных носов бюстгальтеров, Зашибец сказал:
— Насколько я понимаю, вы опять полны решимости влипнуть в историю?
— Неужели… постойте… можно ли истолковать ваши слова так, что библиотеку Ивана Грозного снова собираются искать? — радостно спросил профессор.
— А вам мало тех государственных денег, которые на эти поиски уже угробили? — тоже спросил Зашибец.
Подошла скучающая продавщица.
— Вам помочь?
— Да нет, — сказал Зашибец. — Мы просто фетишисты. Минут десять понаслаждаемся здесь, ладно?
Продавщица исчезла.
— Не буду спрашивать, как вас угораздило оказаться именно там, — продолжил беседу Зашибец.
— Где это — там?
— Там, где вы оказались. Откуда мы с вами еле спаслись.
— Уверяю вас, Роман Степанович, — горячо воскликнул профессор, — это произошло совершенно случайно!
— Не сомневаюсь, Аркадий Марксович. Поскольку знаю: вы из той породы людей, которые, бросив мусор в мусоропровод, внезапно обнаруживают, что в руке осталась всего одна перчатка, а ключи от квартиры бесследно исчезли.
Профессор пошел пятнами.
— Позвольте!..
— Зря вы так, Роман Степанович! — вмешался Сева.
— Ведь мы вас как раз вспоминали и даже искали!
— Понимаю, — кивнул Зашибец. — Как в одной песне поется: «Вы вспоминаете меня, хоть я совсем не ваша мать». Ну, вот вы меня и нашли. Что такое стряслось?
— У нас украли Катю! — выпалил Сева.
В этот момент появился охранник, он же швейцар, он же вышибала. Короче, человек, привыкший заменять многочисленные формулировки обращения к посетителям одной универсальной фразой, которую он тут же пустил в дело, сказав:
— Это что у нас тут?
Чикильдеев и Потапов съежились, словно виноватые собаки. У Зашибца же глаза сощурились страшноватым прищуром, и совершенно не своим шершавым голосом он проговорил, почти не разжимая губ:
— Ты нам весь понт разбил, мухоед. Хочешь, чтобы тебя конкретно оформили?
— Понял! — поспешно сказал охранник. — Секс у вас такой.
— Крутой, в натуре! — вслед ему сказал Зашибец и спросил Чикильдеева, вернув голосу нормальные модуляции:
— Так что там с Катей? Кто ее украл?
—
— С какой целью? Чего хотят?
— Не знаю…
— Понимаю. «Ничего не знаю, ничего не знаем», — покивал Зашибец. — Надеюсь, вы догадываетесь, что для того, чтобы заняться вашим делом, мне немного не хватает информации?
— Д… догадываемся, — сконфуженно сказал Сева.
— Но мы знаем, где находится вывеска, которую Катя видит из окна! — выпалил профессор.
— А шпиль Московского университета она из окна не видит? — осведомился Зашибец.
— Не знаю, — признался профессор.
— Жаль, что не знаете-сказал Зашибец. — Это бы еще больше сузило поиски.
— Вы тут смеетесь! — с гневом сказал Сева. — А Кате, наверное, сейчас очень грустно!
— Ну, хорошо, — сдался Зашибец. — Доложите мне все подробнее.
Выслушав грустный рассказ о том, как исчезла Катя, Зашибец почесал свой светлый ежик на голове и сказал:
— Кое-какие ниточки в вашей истории есть, но сначала мне надо закончить выполнение задания.
— В том доме, где мы были? — спросил профессор. — Что это за дом?
— Моя бы воля — я бы весь этот дом взорвал, — сказал Роман Степанович.
— Что-то вы очень злой! — с укоризной сказал профессор.
— Я не злой, я справедливый. Мне страну жалко. А к некоторым людям у меня жалости нет.
— А нам с Всеволодом показалось, что люди вокруг были вполне приличные.
— В общем, достаточно воспитанные, чтобы не корчить из себя опереточных злодеев, — согласился Зашибец.
— А мы вас в обличье официанта сразу не узнали! — радостно сообщил профессор. — Какое интересное перевоплощение!
Зашибец не разделил радости Потапова и нахмурился.
— Вообще-то я как следователь не имею права заниматься этим маскарадом, но кадровый голод заставляет. К тому же, дело деликатное, не каждому можно поручить. А работать категорически надо!..
— И что вы там делаете, в этом доме? — спросил Сева.
— Давайте не будем вдаваться в тупые подробности, — поморщился Зашибец. — Скажем так: спасаю остатки нашего щедрого на пространство города. Или вы хотите лишиться музеев, театров и библиотек?
— Неужели кто-то покушается на музеи? — воскликнул профессор. — Как это может быть?
— Значит, кому-то не хватает денег, — сказал Зашибец.
— Позвольте! Но тогда, значит, можно отобрать все — небо, облака, воздух!
— Всегда знал вас как сообразительного человека, — сказал Зашибец.
— Но это же безнравственно как… как…
От избытка эмоций профессор никак не мог подобрать нужные слова, и Зашибец помог ему:
— Так же безнравственно, как таскать у отца презервативы из тумбочки.