Крутой секс

Стрешнев Дмитрий

— Что же делать? — спросил Сева.

— Наши с вами соотечественники измучили себя этой дурацкой фразой. Между тем, вопрос давно пора распрямить: не «Что делать?» а — «Что делать!».

— Хватит! — умоляюще сказал профессор.

К счастью, в этот момент в кармане у Романа Степановича проснулся мобильный телефон.

— Алло? — сказал Зашибец в трубку. — Да, товарищ генерал, сожалею… так уж получилось. Оперативникам показалось, что объект держит в руке пистолет. А потом оказалось — мобильный телефон… Очень уж миниатюрные пистолеты стали делать… Да, конечно, учтем на будущее.

Сева и профессор почувствовали, как от услышанного их пробрало морозом, особенно профессора, который сказал ледяным голосом, как только ужасный разговор закончился:

— Не тянет ли вас иногда исповедаться, Роман Степанович?

— Тянет, не тянет — какая разница! — сказал Зашибец. — Мне все равно к попу нельзя: все мои грехи — государственные секреты. Давайте лучше о деле. Если вы хотите, чтобы я быстрее подключился к поискам Кати, придется кое в чем мне помочь. Короче, выполнить одно поручение.

— Какое еще поручение? — ощетинились Сева и профессор.

— Несложное, — уклончиво ответил Зашибец. — Сейчас сделаю один звонок — и все объясню.

Он набрал номер и сказал:

— Срочно приготовьте документы на следующие имена: Питухаев и Свищов. (Чикильдеев и Потапов икнули и переглянулись) Фотографии возьмите в архиве. Да, это мои оперативные работники. Совершенно верно, те самые, из дела о библиотеки Ивана Грозного. Придут по поддельным документам. Передайте охране: приход не фиксировать!

— Да что же это такое! — загалдели Сева и Аркадий Марксович, когда Зашибец отключил трубку. — Какие-такие поддельные документы? Вам не стыдно пользоваться нашим положением? Опять мы на вас должны работать, как тогда, когда искали либерею царя Ивана!

— Не на меня, а на родину, — спокойно воспринял Зашибец потаповско-чикильдеевское стерео, лившееся ему в уши, — Или вы хотите, чтобы вам заплатили? Родину надо любить бесплатно. А то вокруг только все и делают, что ноют. Прямо Ноев ковчег. Пока документы готовят, я вам все обрисую. Нужно встретиться с одним замминистра…

— Что? — всполошился профессор. — Незаконно проникнуть в государственное учреждение?

— Задача простая, — невозмутимо продолжал Зашибец. — Покажете собеседнику одну фотографию. А после того, как он подержит ее руками, положите аккуратно в целлофановый пакетик и принесете мне.

— Какая-то чепуха, — пробормотал профессор.

— Объясняю, — терпеливо сказал Зашибец. — Нужно сравнить отпечатки пальцев замминистра с отпечатками на одном интересном…

— Чемоданчике! — неожиданно для себя выпалил Сева.

— Откуда вы знаете? — удивился Зашибец. — Мы действительно разыскиваем один очень важный чемоданчик.

— Такой? — Сева показал руками. — Металлический?

— А почему вы решили, что он металлический?

— Так… — пробормотал Сева. — Почему-то вдруг представилось…

— А нельзя просто придти и официально взять отпечатки? — спросил профессор.

— Значит, нельзя, — сказал Зашибец.

— Ко мне вы, однако, влезли безо всяких сомнений, — напомнил Сева. — Когда искали книгу, украденную у господина Шалтая.

Как мы помним, в первом романе действительно был такой случай.

— Да зачем он вам нужен, чемоданчик этот! — сердито заметил Потапов. — Вы бы лучше поинтересовались, например, почему в Петровском замке вместо гобелена «Восшествие на престол царя Михаила Федоровича» теперь ВИП-сортир! А то носитесь с каким-то никчемным чемоданчиком!

— А все-таки, откуда вы знаете про чемоданчик?

— Просто мы уже видели один этой ночью, — сказал Сева, вдруг припомнив, как нежно Костик поглаживал чемоданчик, — и мне на секунду показалось… Впрочем, может быть просто показалось.

— И куда этот чемоданчик делся? — поинтересовался Зашибец.

Сева довольно сбивчиво рассказал вторую часть ночной истории.

— …Зовут его Костик, предположительно — Константин.

— Значит, чемоданчик остался у этого… Костика, — задумчиво сказал Зашибец. — Интересно, знал ли он что-нибудь конкретное?

— О чем?

— О чемоданчике.

— Ну что вы! — засмеялся Сева. — Он такой же лопух, как и мы, случайно залетел в это историю.

— Стало быть, лопух залетел… — задумчиво повторил Зашибец. — А вы что-нибудь еще о нем, кроме имени, случайно, не знаете? Где живет, чем занимается?

— Нет, — сказал Сева. — У меня есть только номер мобильника. Он много хохм разных знает. Смешной чувак. Хохмач.

— Лопух… понятно… и хохмач… — кивал Зашибец, потом достал свой мобильник, посмотрел на него и попросил: — Не дадите ли мне свою трубу — звякнуть в одно место?

— Батарея сдохла? — с пониманием сказал Сева.

— Да, — вздохнул Зашибец. — И деньги кончились.

Он взял Севин мобильник, некоторое время сосредоточенно нажимал на кнопки, нахмурив брови и внимательно глядя на экран, а потом со вздохом вернул трубку.

— Не могу вспомнить нужный номер.

— Вот и мы так с вашим номером! — сказал профессор. — Какие у вас первые цифры?

— 503.

— Ну, точно! Высота Останкинской башни минус номер моей квартиры! Значит, Высота Останкинской башни — 540 метров! — воскликнул профессор. — Как я мог забыть!.. А вы не помните случайно: это с антенной и флагштоком или без?

— Мнемоникой занимаетесь, — усмехнулся Зашибец. — Первую цифру моего номера можно проще запомнить: численность личного состава батальона плюс три поросенка или три мушкетера… Впрочем, вернемся к нашему барану Гуманицкому Николаю Николаевичу. Так зовут замминистра. Покажете ему это фото… (Роман Степанович вынул из кармана фото и показал; на фото была изображена автомашина довольно зловещего вида с затемненными стеклами.) Он скажет: «Вам удалось записать ее номер?» Вы скажете: «Какая разница! Он наверняка фальшивый». Он скажет: «Почему вы так думаете?» Вы скажете: «Потому что мы бы тоже так сделали. А вы?» Он засмеется и вернет фото. Потом вы спросите: «Можем мы вам чем-нибудь еще помочь? Мы многое умеем». Он ответит: «Вполне допускаю, что вы искусны в рисовании страусов, но дело в том, что нам этого не надо». А потом он скажет: «Вы не голодны?»…