Крыло бабочки
Шрифт:
Он, может, и мог бы заключить новые контракты – демонам не воспрещается, да вот только... Одним из условий было то, что он не мог ни с кем заключить магического контракта. Не мог совершить сделку. И лишался еды. Нарушить условие – верная смерть. Такова суть магических контрактов, и гори в аду, Создатель, ибо хороших слов ты после этого не заслуживаешь.
Потому что из-за этого наступало кое-что похуже. То, что Валтор ненавидел. Оно приходило где-то раз в пятьдесят-сотню лет. Демонический голод или самая страшная часть его участи. Сначала это слабость. Страшная и изнуряющая слабость, когда внутри
А потом сил терпеть это не оставалось. И Валтор сходил с ума. Принимал истинную форму, летел на любую планету, нападал на ближайшую деревню и всю ночь наслаждался пиршеством. Сжигал дома, с хрустом и наслаждением рвал тела перепуганных людей, поглощая из них души. За ночь демон сжирал до пяти сотен.
Демонический голод был единственным выходом. И позорным клеймом.
Избавиться от ведьм Валтор не мог. Это была его ловушка, его тайна, его печаль, его наказание. Валтор был создан прислуживать ведьмам и сбежать уже не мог. Выход просто предусмотрительно не сделали.
– То есть дело в этом?
– И в этом тоже, – кивает Валтор. – И еще есть две вещи. Вернись я туда – меня никто не будет ждать. Вернее, будет, но тюрьма и разъяренные Винксы, а также разозленное волшебное измерение. Моих дел еще не забыли.
– А ты раскаиваешься в своих деяниях? – голос до ужаса терпелив и понимающ. Валтора это раздражает.
– Не особо, – нехотя признается демон. – Вообще нет.
– То твоя истинная природа, и ее не изменить, – соглашается его собеседник.
– ...но больше мне не хочется этим заниматься. Если бы я ожил, и ведьм сожгло какое-нибудь там Пламя, я бы к этому не вернулся. Надоело. Усталость. Чертова усталость.
– Ты шагнул в демоническое отчаяние и почти упал в пропасть. Но ты все еще можешь выбраться. Тебе решать, по какому пути следовать.
Усталость... Отчаяние... Да, соглашается Валтор, пожалуй, это наиболее точное определение его состояния. Демон, познавший отчаяние. Демон, дошедший до точки, где круг замкнулся, но вырваться из него невозможно. Да и не осталось и сил. И желания. И нет ни малейшего понятия, а куда идти за кругом.
Раскаивается ли он в своих грехах? Конечно, нет. Да и кто считает это грехами? Люди? Светлая сторона? Но уж точно не он. Только даже этим уже заниматься не хочется. Валтор ощущает странное и непонятное для такого существа, как он, желание. Сдохнуть.
– А если попробовать жить? – спрашивает голос.
Страшно. Очень. Тело цепенеет, повернуться... Мешает гребаный страх. Я вижу, что на шее Музы выступили капельки пота. Минуты текут. Это придется сделать. Тварь сзади не двигается – тварь наблюдает. Я знаю, что нам не победить. Мы загнали себя в ловушку. Весьма хреновую, так легко отрезав себя от выхода.
Мы поворачиваемся вместе.
Я почти смеюсь. Знакомое строение тела. Подумал бы, что Валтор, но цвет кожи и крыльев другой, морда тоже чуть отличается, да и Блум его укокошила в конце третьего курса в Алфее. А так сомнений нет: перед нами демон.
У меня сердце в пятки убегает, ноги словно к земле приросли. С Музой творится даже что-то похуже. Я боюсь. Нет, мы боимся. Но при виде Валтора же так не дрожали. Или... Или дело в том, что этот демон пришел именно за нами?
– Кто... Кто ты? – испуганно спрашивает Муза. Она храбрится, но выходит плохо. – Назовись.
– Мое имя ничего тебе не скажет, – от голоса твари мурашки по коже. Рычащий, выразительный, зловещий. На ум сразу приходят брутальные мужики из какого-нибудь метала со своими голосами. Эффект примерно тот же самый, только тут еще хуже.
– Какого хрена тебе надо? – интересуюсь я.
– У меня давно не было новых жертв, – улыбается демон. И выкладывает все на бочку, как очередной злодей. – Раньше это был цветущий край. Но я уничтожил его, обратив все в серый песок. А оставшуюся энергию заключил в этом шаре. Если бы ее только можно было восстановить... Достаточно уничтожить шар, и этот край восстановится. Но это не входит в мои планы. Потому я помешаю каждому, кто задумает исправить результаты моих трудов.
Феи в гневе – это то еще зрелище. Сначала их трясет. Потом они сжимают кулаки. Потом их глаза загораются внутренним огнем и наливаются кровью. Они разъяряются. И с гневом делают выпад вперед, обрушивая на противника свое словесное негодование.
– Как... Как тебе только совести хватает говорить об этом! – Муза трясется в гневе, и от этого ее голос становится прерывистым, чуть сбитым. – Я чувствую стоны этой земли. Я слышу ее вопли. Я чувствую боль этого места! Если ты повинен в этом... Я убью тебя! – ну все, сейчас полезет в драку.
Демон рокочет и пожимает плечами:
– Ну попробуй, – исчезает с этими словами.
А Муза растерянно замирает в боевой стойке и с сомнением смотрит на меня. Пожимаю плечами. А у Музы из глаз льются злые слезы.
– Я и вправду чувствовала эту боль, – говорит она, но не мне, а скорее, себе. – Когда это существо говорило, я слышала. Они вопили. Они тянулись ко мне. Они молили... Спасти их. Нужно разбить этот шар. Нужно освободить энергию, которую он собрал.
– Полностью тебя поддерживаю, но послушай. Мы не знаем, как это сделать, – замечаю я.
– Попробую войти с ним в контакт, – отвечает Муза. – Возможно, тогда...
Но ее слова прерывает фигура. Темная фигура, вышедшая из-за черной скалы. И тут же из тумана появляется еще с десяток таких же. Отвратительные существа, покрытые серой шерстью, с клыками до земли, передвигаются на четырех конечностях, но если смотреть на передние, то можно легко предположить, что в любой момент твари встанут на две ноги, а этими будут кромсать свою добычу. Муза сглатывает.
Переглядываемся. Существа явно не замечают нас, проходят мимо и двигаются в одну сторону. Они появляются со всех сторон – все больше и больше серых фигур двигается мимо нас. То, что они нас не замечают... Это шанс. Это весьма отличный шанс. Если произойдет чудо, и они нас не заметят, то мы быстренько разобьем этот шар, сделаем свое дело и по-тихому свалим.