Крылья для героя
Шрифт:
Борислав посмотрел на часы: на двадцать минут князь опоздал. Борислав дождался, когда князь займет место на трибуне, установленной на Красной площади возле кургана, и только тогда, через семь минут, вышел к собравшимся – на этой церемонии он главный.
Работало телевидение, выпуск новостей проходил в прямом эфире. Верховного волхва обступили другие волхвы: Милена, служительница Рожаниц, встала по правую руку. Борислав бросил короткий взгляд на трибуны – надо же, Ярослав облачился в медвежью шкуру, это неприятно поразило. Торопится князь, торопится… Не терпится ему объединить власть в своих
Борислав понимал, чего желает князь: возвеличить Перуна, объявив того верховным богом вместо Сварога. Князю нужен бог-воин, который закрепит за князем власть и признает право на совмещение двух статусов: религиозного и светского. Только волхвам, да и народу подобное не надобно – слишком большая власть развращает, так что придется Ярославу подвинуться.
На первом ряду Борислав заметил Влада, племянника, и Дару, дочь Милены, они сидели на трибуне со скучающим видом. Племянник, конечно, не хотел никуда ехать, они на днях даже немного повздорили. Пришлось пообещать, что в ближайшие выходные Ярослав и Влад отправятся в Сочи – покататься на горных лыжах. Молодежи дела нет до религиозных традиций, они считают это пережитком, но всего в нескольких километрах от Москвы все по-другому.
Борислав обошел деревянные идолы; волхвы, следующие за ним, подносили необходимые требы: Рожаницам – кашу, Макоши – веретено с пряжей, Перуну – черного петуха, Сварогу – подкову на счастье, а перед идолом Даждьбога развели огонь. Затем процессия направилась к идолу Велеса, стоящему отдельно. Борислав снял с шеи шнурок с медвежьим клыком и повесил его на истукана. После верховный волхв по ступенькам поднялся на вершину кургана, где были захоронены князья, оставившие след в истории страны.
«Братья и сестры, – начал свою речь Борислав. Его голос, многократно усиленный микрофоном, разнесся по Красной площади. – Сегодня, четырнадцатого лютеня, мы собрались, чтобы сжечь поганое чучело лже-святого. Все мы знаем…» – текст звучал выверено и убедительно.
Напротив кургана был установлен огромный экран, и на нем Борислав видел себя: темные волосы выбриты наголо, оставлена лишь длинная прядь, заплетённая в тонкую косичку. Борода аккуратно подстрижена, Борислав регулярно наведывался в барбершоп. Медвежья шуба сидит на верховном волхве намного лучше, чем на князе, подчеркивая высокий рост и широкие плечи Борислава. На правом плече льняной рубахи вышит крокодил с укороченной мордой – знак Ящера, Борислав служит именно этому богу.
«Вы знаете, латиняне вплотную приблизились к границам нашего государства, их ложные святые смущают незрелые умы, – Борислав сделал паузу, чтобы потомить слушателей. – А потому мы должны разоблачить их. Как вот этого…» – он повел рукой, указывая на подножие кургана.
На экране высветился шест, к которому была привязана восковая кукла, изображающая мужчину в темных одеждах, в правой руке кукла держала огромное сердце.
«Полюбуйтесь! – гремел голос верховного волхва. – Этот святой Валентин искушает наших детей. Поклонение ему проникло в школы, подобно наркотической отраве. Дети обмениваются валентинками, не понимая, что поклоняются лже-богам латинян. Так выжжем, братья и сестры, эту заразу с корнем!»
По его знаку Пострел подошел к кукле с факелом и поджег хворост, уложенный вокруг шеста. Борислав наблюдал, как плавится кукла, как с бледного ее лица текут, точно слезы, капли воска. Подул ветер; темная туча, подобравшаяся к центру столицы, нависла над площадью. И тогда на зрителей, великого князя и верховного волхва начал падать снег.
[1] Лютень – февраль
[2] Грудень – декабрь
Глава 3. Похищение
К концу дня снегопад усилился. Когда Влад с Дарой вышли из кинотеатра, улицы заполонила снегоуборочная техника.
– Поскорее бы весна, – Дара натянула капюшон. Шапки она не носила, считая, что ей не идут.
– Да ну, – отмахнулся Влад, – в березене[1] инициация. Что-то не хочется.
– Всего две недели, – Дара снова начала спорить. – Раньше мальчиков на год в лесные дома отправляли.
– Да я помню, – Влад опять испытал раздражение, – по истории проходили. Но не хочется время терять на ерунду.
– Это не ерунда, – Дара явно повторяла слова кого-то из взрослых. – Без инициации ты не получишь право стать волхвом или чиновником. Жениться – тоже.
– А зачем такие сложности? – Владу не хотелось портить день пустыми препирательствами.
В кино они сидели, как парочка, угощаясь попкорном из одного ведерка. Влад даже вытерпел, что фильм романтический – он не любил подобные истории.
– Поймешь, когда пройдешь, – серьезность прибавляла Даре несколько лет. – Это необходимый опыт.
– Проехали, – Влад достал из поясной сумки небольшую жестяную коробку в виде сердечка. – Это тебе.
Дара раскрыла коробку: внутри находились жевательные конфеты, Дара выбрала одну и угостила Влада:
– Дядя тебе уши открутит, если узнает, – предупредила она.
– Да ему плевать, – Влад разжевал конфету, внутри нее находился апельсиновый сок.
– Не сомневаюсь, – кивнула Дара. – Но надо делать вид.
За Дарой и Владом прибыло такси. Было бы проще добраться на метро, но Милена отпустила дочь с условием, что та будет избегать толпы. Влад сперва сопроводил Дару, а после отправился к себе – благо жили по соседству в элитном микрорайоне на Воробьевых горах. Низкие, по современным меркам, десятиэтажные дома расположились на высоком правом берегу в излучине Москва-реки.
Район был обнесен массивным забором, отсекая жильцов от остальной публики. Просторные дворы с детскими площадками, небольшая речушка – Чура с притоками, заключенная в гранитные берега, с перекинутыми через нее мостиками для пеших прогулок… На перилах крепились фигурки дворового – добрый знак для места. Считалось, что он будет присматривать за порядком, хотя и без него есть кому следить – район тщательно охранялся.
Такси медленно ползло по заснеженной дороге, а Влад размышлял, слова Дары никак не шли из головы. Почему нужно соглашаться с дурацкими предрассудками? Чем плох Валентинов день и валентинки? Не исконно языческий праздник? Ну и что, не хуже других и точно безопаснее. Влад решил не думать об этом, главное, Дара приняла подарок.