Крылья химеры

Май Татьяна

Я решила, что нужно кивнуть. И кивнула. Бастиан, видимо, ждал именно такой реакции, потому что в следующее мгновение его губы накрыли мои, словно ставя клеймо, раскаленную метку, означавшую, что я принадлежу ему. Я гладила широкие плечи и руки, покрытые дорожками крупных вен, пока мой язык проделывал какое-то неистовое торнадо с его языком. Когда его голова скользнула ниже, оказавшись на уровне моей груди, я уже была такой мокрой, что удивлялась, как нас еще не смыло с кровати. Пока язык Бастиана терзал мои набухшие соски, его рука скользнула между моих бедер и пальцы, нащупав холмик, который посылал импульсы блаженства по всему телу, принялись ласкать и поглаживать его. Я извивалась под Бастианом, постанывая от удовольствия и желания поскорее ощутить

его в себе. Когда он наконец остановился и медленно облизал пальцы, которые только что побывали у меня между ног, я уже была близка к финалу.

– Бастиан, пожалуйста, - только и смогла я простонать.

Он лег на спину, а я оказалась на нем сверху. Руками, сомкнутыми на моей талии, он чуть приподнял меня и буквально насадил на свой член. Двигаясь в едином ритме, мы смотрели друг другу в глаза, ловя отблески сжигавшего нас возбуждения. Бастиан так крепко держал мои бедра, что в какой-то момент у меня мелькнула мысль, что еще немного и его пальцы смогут сомкнуться. Почувствовав приближение оргазма, мы чуть замедлили темп, продолжая прожигать друг друга взглядом. Выбившиеся из хвоста волосы прилипли у меня к лицу и спине, на груди Бастиана, подобно стеклу, блестели капли пота.

Наконец одним резким движением Бастиан вошел так глубоко в меня, что я на секунду испугалась, почувствовав нарастающую волну наслаждения. Мое тело затопило чистейшее блаженство, разливающееся внизу живота и охватывающее каждую клеточку моего тела. Окружающий мир, который сконцентрировался в этой комнате, завертелся тысячами ярких всполохов, заиграл миллионами бликов и красочных звезд. Реальность рассыпалась на маленькие искры, и я, обессиленная, выдохнув имя Бастиана, упала ему на грудь.

– Это ведь она обратила тебя?
– прошептала я, когда наше сердцебиение вернулось к нормальному ритму.

Тишина была мне ответом.

– Не надейся, что я подумаю, будто ты заснул. Вряд ли у тебя осталась эта способность, пусть ты и был смертным.
– Я положила голову на руки и заглянула в его лицо.

– Ты слишком догадливая, меня начинает это раздражать, - сказал он.

Пальцами я играла с завитками волос на его груди.

– Почему именно ты, Бастиан?
– Я взглянула в его полное самодовольства лицо.
– Прошу тебя, только давай без историй о твоей суперсексуальности!

– Лия, почему ты всегда отрицаешь очевидное?

Я дернула его за волосы на груди. Бастиан ухмыльнулся.

– Я слышала, как ты играл сегодня. Твоя музыка тебя выдает. А еще твои пальцы.

– А что с ними?
– Бастиан поднял руку и покрутил передо мной кистью.

– Это руки музыканта. Ты ведь играл, когда был смертным?

Улыбка исчезла с его лица, словно стертая ластиком. Между бровями вновь пролегла морщина. Я, прикоснувшись, разгладила ее пальцем.

– Да.

Я ждала продолжения, но пауза все затягивалась.

– Просто да? Ты ничего не хочешь добавить?

Я пыталась поймать его взгляд, но Бастиан смотрел в потолок.

– Я не люблю об этом рассказывать, - наконец выдавил он.

– Хорошо, давай поступим так: меняю свой секрет на твой.

– У тебя есть секреты, способные меня заинтересовать, малышка?

– Ты не будешь разочарован, - пообещала я.

– Хорошо, начинай.

– Ну уж нет! Я знаю, чем это закончится: я расскажу свой секрет, а от тебя не добьюсь ни звука!

– Ты не доверяешь мне?
– обманчиво невинным голосом спросил он, левой рукой хлопнув меня по заду.

– Ай!
– я поморщилась.
– Ты же темный, забыл? Нас, светлых, учили вам не доверять.

– Сказала она, сидя верхом на темном, - хмыкнул он.

– Бастиан, я умею хранить секреты.

Несколько долгих минут он молчал, и я уже решила, что правду мне из него никогда не вытащить, однако, когда раздался его тихий голос, я боялась даже пошевелиться, чтобы случайно его не спугнуть.

– Я был смертным, это было не так давно по меркам людей и словно вчера по меркам Мира Теней. Ты угадала: я любил и люблю музыку, в ней

моя жизнь, она позволяет мне выплеснуть то, что накопилось на душе, если бы она у меня была, - горько сказал он.
– Я был музыкантом и довольно известным в определенных кругах, но вел не самую праведную и скромную жизнь...

Бастиан замолчал, и тишина продолжалась довольно долго.

– Ты кого-то убил?
– решила я поторопить его, одновременное посылая мольбы, чтобы это оказалось не так.

– Нет. Хотя... да, убил веру в себя у своих родных, убил у них надежду. А это еще хуже.

– А ты не мог бы выражаться яснее? Я пока мало что понимаю.

Тяжелый вздох снова разнесся по комнате, запутавшись в балдахине кровати.

– Я был наркоманом и алкашом. Я пил, кололся и трахался так много и часто, что обычный человек сломался бы после года такой жизни. Мои хранители, видимо, были не совсем слабаками, потому что здоровье у меня было отменное. Вся эта история с наркотиками и выпивкой продолжалась десять лет, я то завязывал, то снова срывался, доводя своих родных до исступления. Сначала мой отец не выдержал, его хранили дерьмово справились со своей работой: инфаркт и остановка сердца. Через полгода ушла мать. Зато теперь у меня было полное право топить свое горе в выпивке и наркоте. У меня остались две старшие сестры, я и им изрядно попортил жизнь, прежде чем меня наконец забрали. Я ушел в тридцать. Когда за мной пришли, я подумал, вот оно: наконец-то я смогу очиститься! Идиот, как будто моя гнилая душа нужна свету! А вот у тьмы на меня были планы. Попав сюда, я словно увидел себя со стороны. Это было омерзительное чувство. Но самым страшным оказалось не это, а то, что моя гниль затронула и моих родителей. Тьма предложила мне выбор: служи Миру Теней, и твои родители обретут покой. Будешь служить плохо - покоя им не видать. Интересный выбор, правда?
– Бастиан говорил медленно, с трудом подбирая слова, и я поняла, что он никому еще об этом не рассказывал. Глаза у меня щипало от еле сдерживаемых слез.
– Ты спрашивала, почему я считаю светлых лгунами. У меня были подозрения, что Астарта (ты угадала, именно она подарила мне вечность) морочит мне голову, и мои родные не заслуживают темной стороны Межмирья. Однажды я подстерег Варлаама и обратился к нему с просьбой...
– Я удивленно вытаращила глаза. Бастиан, такой гордый, и обращается с просьбой к Варлааму?
– Я не рассказал ему о себе, просто назвал имена и даты смерти и попросил проверить по спискам светлых, куда попали эти души.

– И что он ответил?
– нетерпеливо выпалила я.

– Он прислал бумагу, в которой значилось, что души моих родственников на светлой стороне.

Я нахмурилась.

– И в чем же причина твоей ненависти?

– Он солгал!
– сверкнул глазами Бастиан.
– В тот же день я отправился к Астарте с этой бумагой, чтобы вытащить из нее правду, но оказалось, что Варлаам просто наглый лжец! Он дал мне какую-то липовую отписку. Астарта же ради меня нарушила правила: она привела родителей ко мне, позволила поговорить. Они умоляли избавить их от вечных мучений и сказали, что с тех пор, как я служу Астарте, их...
– Бастиан на миг прервался, прикрыв глаза, а когда открыл, в них была такая боль и обреченность, что мне захотелось лично подбить этой Астарте оба глаза.
– Меньше пытают. Я не мог позволить, чтобы из-за меня они страдали и после смерти.

– Но она не смогла бы достать души из Межмирья! Это же невозможно!

– Она верховная, для нее нет ничего невозможного!
– резко бросил Бастиан. В комнате повисла гнетущая тишина.

– Бастиан, спасибо, что рассказал мне, - тихо проговорила я. Здесь было над чем подумать. Например, зачем бы Варлааму обманывать Бастиана? Скорее уж я поверю в перевоспитание Хабарила, чем в то, что Варлаам солгал.

– Не надо меня благодарить, - ответил он.
– Я рассказал только потому, что в противном случае ты бы бегала по соседним долинам и выискивала информацию, а у меня нет желания посвящать в это дело всех обитателей Нижних Уровней.