Крылья колдуна

Ярошинская Ольга

— Чур, моя, — сказал из-за ее плеча Ланс. Он протянул Тиль тефтельку, насаженную на вилку. — Хочешь?

Покачав головой, Тиль подкатила чемодан к другой двери и, морщась, толкнула ее. Выдохнув от облегчения, она вошла в комнату со спокойными светлыми обоями в строгую полоску и, сев на кровать, с наслаждением стащила неудобные сапожки.

Ланс появился в дверном проеме, с интересом оглядел обстановку.

— Спорим, ты не думала, что наши отношения будут развиваться так быстро, — сказал он.

— Какие такие отношения? —

устало возмутилась Тиль.

— Ну, мы теперь живем вместе, — он оперся руками о косяк и гибко потянулся.

— Это всего на пару дней, — возразила Тиль.

— Сомневаюсь, — покачал головой Ланс. Он вошел в комнату и сел на кровать рядом с Матильдой. — Унылый страшный пансион, — он развернул ее руку ладонью вверх и загнул мизинец. — Экзальтированная директриса, которая явно что-то скрывает, — загнул безымянный палец. — Массовое бегство преподавателей, — средний. — Мрачные развалины древнего замка, которые вдруг понадобилось охранять, — он согнул ее указательный палец и повернул ладонь Тиль большим пальцем вверх. — Класс! Мы остаемся!

— Унылый пансион — не значит странный. Это как раз признак нормального учебного заведения, — возразила Тиль. — А директриса, возможно, фанат своего дела.

— Я лично думаю, что она на веществах, — сказал Ланс. — Расширенные зрачки, нарушенная координация движений. Она постоянно хваталась за меня, пока вела по коридору.

— Заигрывала, — усмехнулась Тиль. — Спишем это на дефицит мужчин. Да и поставить сторожа у развалин — вполне логичная идея. Так что проведем тут несколько дней, а потом… Ты что, нюхаешь мои волосы? — спросила она.

— Угу, — промычал Ланс. Теплое дыхание коснулось виска Матильды. — И они пахнут почти так же приятно, как тефтельки.

— Все, иди к себе, — приказала Тиль, отталкивая его.

— Ладно, — легко согласился Ланс, поднимаясь и направляясь к выходу. — Но имей в виду, дверь в мою спальню открыта.

— Конечно, ты ведь боишься замкнутых пространств, — съязвила Тиль.

Колдун обернулся, укоризненно посмотрел на нее и скрылся из виду, а Тиль почувствовала что-то вроде легких угрызений совести. Стоило признать, что для человека, который провел в гробу больше века, Ланс был… нормальным.

Она выложила вещи из чемодана в шкаф, переоделась в пижаму. По подоконнику забарабанили тяжелые капли, и Тиль выглянула в окно. Тучи, которые маячили на горизонте еще в обед, достигли Либеморта и пролились дождем, но, по крайней мере, без карасей. Брусчатка блестела в отсветах редких фонарей, вода, набравшаяся в фонтан, пузырилась. В окно напротив высунулись несколько девочек в одинаковых клетчатых пижамах, до Тиль донесся смех, визг. Невольно улыбнувшись, она взяла косметичку и направилась в ванную.

Она приняла душ, почистила зубы, постоянно натыкаясь взглядом на щетку цвета фуксии, которая уже стояла в стаканчике. Соседство Ланса нервировало. Что бы он ни говорил про благодарность, Тиль знала, какие уродливые формы могут принимать самые возвышенные людские чувства.

Когда она вышла из ванной, молния осветила гостиную, и Тиль вдруг заметила Ланса, сидящего в кресле у распахнутого окна. Косые струи дождя падали на его лицо, стекали по обнаженным плечам. Раскат грома прогремел так близко, что Тиль едва не подпрыгнула от неожиданности. Она подошла ближе, осторожно положила ладонь на плечо Лансу.

— Ты в порядке? — спросила она.

Помедлив, он повернул голову и поцеловал ее руку. Губы оказались такими горячими и нежными, что пальцы Тиль невольно дрогнули.

— Спасибо, — тихо сказал он. — Кажется, я еще не говорил тебе это.

Сверкнула молния, осветив его лицо. Густые ресницы намокли и слиплись, капли дождя стекали по щекам, колючему подбородку, шее, собирались в ямке между ключицами и ручейками сбегали по поджарому торсу. Тиль почувствовала, что краснеет, и отвела глаза. Убрав руку, она пошла к себе в спальню, но у порога обернулась. Колдун смотрел ей вслед. Молния снова вспыхнула, озарив комнату, и тень в форме крыльев вытянулась, коснувшись ног Тиль.

— Пожалуйста, — сказала она.

12.

Утром Тиль покрутилась перед зеркалом, рассматривая форму, выданную директрисой, и обреченно вздохнув, вышла из комнаты.

— Вау! — тут же воскликнул Ланс, который выглядел бессовестно элегантно в светло-сером костюме. Он отбросил книжку на журнальный столик, вскочил с кресла и подошел к Матильде. — Ну-ка, повернись.

— И не подумаю, — сказала она, пытаясь обтянуть клетчатую юбку пониже.

Белая рубашка тесно обхватила грудь, от серых колгот кожа под коленями отчаянно чесалась, и Тиль поняла, что успела всей душой возненавидеть пансион, хотя не провела в нем и дня.

— Пойдем, — Ланс взял ее под руку и вывел в коридор. — Мы уже опаздываем на завтрак. А я голоден.

— Ты всегда голоден, — заметила Тиль, высвобождая руку. — И хватит уже меня трогать!

— У меня дефицит тактильных ощущений, — заявил Ланс, приобнимая ее за талию. — Сто лет одиночества!

— Почему именно я должна восполнять твой дефицит? — возмутилась Тиль.

— Потому что ты очень приятная наощупь, — сказал Ланс. — Такая тепленькая, маленькая, — склонившись, ткнулся носом ей в шею, — и пахнешь хорошо.

— Почти как тефтельки, я помню, — буркнула она.

— О, надеюсь, их подадут на завтрак. Или оладушки. Или… — Ланс повернулся к Тиль. — А что ты любишь на завтрак?

— Кофе и тишину, — сказала она.

Ланс помолчал пару секунд, но потом, нахально улыбнувшись, снова обнял ее за талию.

— Такого нет в меню, — заявил он, ведя ее по коридору. — Так что, какой у нас план на сегодня? Встряхнем унылый пансион?

— Знаешь, ты иди на завтрак, — сказала Тиль, снимая его руку, — а я тебя догоню. Очки забыла.