Крылья огненных драконов
Шрифт:
Трехглавый дракон состоял из трех медных трубок, заряжавшихся стальными дротиками, которые с изрядной силой выталкивались специально навитыми пружинами. Это оружие не раз спасало Фрая и его товарищей, поэтому он старательно за ним ухаживал и смазывал лучшим маслом.
Станки станками, однако без живого партнера на тренировках было не обойтись, а посему Фрай навещал Бертрана фон Марингера, самого младшего из семьи Марингеров, изгнанного из родового замка за одному ему ведомые проступки.
В свое время Бертран, как и остальные участники южного похода, получил из рук Каспара тысячу дукатов, однако, будучи графским сыном, он не умел распоряжаться деньгами и сразу взялся за постройку дома и конюшни, заказал богатую обстановку и нанял слуг. На его счастье, Каспар следил за действиями Бертрана и вмешался, когда еще можно было что-то спасти. В результате дом и обстановку пришлось продать, а после уплаты всех долгов у Бертрана осталось три сотни дукатов. Это были приличные деньги, на которые можно было прожить в скромной гостинице не один год, и Бертран по совету Каспара поселился в недорогом номере гостиницы «Кот и Ботинок», располагавшейся неподалеку от Рыночной площади.
Каспар закончил тренировки на полчаса раньше обычного, затем спустился во двор и выстругал из сосновой дощечки меч для Хуберта. Игрушка получилась в фут длиной и понравилась даже самому Каспару.
После обеда он наведался в детскую и отдал игрушку сыну. Тот сначала внимательно изучал меч, а затем схватился за рукоять с такой ловкостью, будто никогда с ним не расставался.
– Ну вот! – воскликнул счастливый отец. – Настоящего бойца сразу видно!
Однако как только он вышел из детской, оттуда раздался вопль Каролины, няньки Хуберта.
– Ваша милость! Ваша милость! – заголосила она. Каспар поспешил вернуться.
– Что случилось? – спросил он.
– Посмотрите, Хуберт ударил меня этим вашим мечом! Ни к чему дарить ребенку такие игрушки! И она продемонстрировала ссадину на руке.
– Хуберт, женщин мечом бить нельзя, – сказал Каспар, погрозив сыну пальцем. – Так поступают только дорожные разбойники. Ты же не хочешь стать дорожным разбойником?
Хуберт прогугукал что-то невнятное и снова замахнулся на няньку мечом. Впрочем, бить не стал, принявшись дергать за веревочку с костяными шариками.
– Ну ладно, убери меч, будет играть, когда подрастет, – сказал Каспар и вышел.
44
Утром следующего дня, сразу после завтрака, Каспар услышал под окнами стук копыт и, выглянув на улицу, с удивлением обнаружил герцогского курьера – в синем мундире и с посеребренными галунами, все как положено.
– Ты ко мне? – крикнул Каспар в окно.
– К вашей милости Каспару Фраю, – подтвердил тот. – Привез пакет.
– Сейчас спущусь
– Кто там? – спросила Генриетта, когда Каспар стал натягивать камзол.
– Гонец от его светлости.
– Ох! – Генриетта покачала головой. – Опять этот герцог!
– Но, душа моя, всем, что у нас есть, мы обязаны его светлости. Я сейчас вернусь…
Каспар чмокнул Генриетту в румяную щечку и, натянув сапоги, выскочил из дома. Сбежав по лестнице, он отпер тяжелый засов и принял пакет.
Распечатав его и прочитав несколько строк, он кивнул курьеру, сунул письмо в карман и сказал:
– Его светлость желает видеть меня как можно скорее.
– Так точно, ваша милость, – подтвердил гонец.
– А лошадь у нас только одна на двоих. – Каспар похлопал по морде жеребца, на котором приехал гонец. – Поэтому поезжай через главные ворота и там, в загонах у коновода Табриция забери моего коня. Понял?
– Понял, ваша милость.
– Вот и хорошо, чем быстрее обернешься, тем быстрее мы отправимся в Ангулем.
Получив указания, курьер ускакал, а Каспар поднялся в дом.
– Ну что? – спросила Генриетта, испытующе глядя на мужа.
– А что?
– Зачем приезжал гонец?
– Его светлость желает меня видеть.
– Чтобы снова отправить на край света?
– С чего бы ему отправлять меня на край света? – пожал плечами Каспар и, сняв со стены меч, подвесил к поясу. – Будь добра, принеси мой лук и кривой кинжал, ты знаешь какой.
– Да уж знаю, – с чувством произнесла Генриетта, однако сходила в арсенальную, что находилась на первом этаже дома, и принесла мужу недостающие предметы снаряжения.
Под неодобрительным взглядом жены Каспар сунул за пояс кинжал с крюком, которым можно было захватывать клинок противника, потом развязал чехол и, достав части лука, собрал его. Проверил тетиву, посчитал, сколько в запасе стрел, и улыбнулся Генриетте обезоруживающей улыбкой.
Каспар чувствовал вину оттого, что не мог остаться с женой и сыном. С другой стороны, и герцогу отказать он не мог, это было бы равносильно прыжку вниз головой с часовой башни ратуши.
С улицы донесся стук копыт – курьер возвращался, ведя лошадь Каспара.
– Ну, мне пора. Сегодня к вечеру вернусь.
– Береги себя, милый.
– Конечно.
45
Не успели Каспар с курьером выехать из города, как набежали тучи и пошел несильный дождь, который прекратился, лишь когда они приблизились к опушке леса. Гонец огляделся, расстегнул седельный чехол и достал легкий кавалерийский арбалет. Оружие было небольшое и маломощное, однако в руках хорошего стрелка представляло опасность для недоброжелателя.