Крылья воробья
Шрифт:
— Вы ведь болеете за «Сити», да? — спросил он.
— Я полицейский, сэр. Я служу ее величеству королеве и налогоплательщику. А теперь, если вы не против, прошу сдать назад…
— Да не могу я сдать назад! Там у людей башни посрывало! — Роб сделал над собой усилие и сбавил тон. — Послушайте, офицер, клянусь вам, что я — новый президент этого клуба. Спросите любого из этих идиотов. Вон там мое персональное парковочное место! — крикнул он от безысходности. И, посмотрев на это место, увидел, что оно занято новеньким черным «бентли».
— По-видимому,
Впадающий в отчаяние Роб не успел ответить. В воздух взвилось яйцо и, звучно шмякнув, извергло одну половину желто-белого содержимого на кузов машины, а вторую — на форму полицейского. В отличие от большинства окружающих людей, которые либо расхохотались, либо завизжали от восторга, Роб сумел удержаться от смеха, хотя это было непросто.
Полицейский же остался невозмутим. Он выпрямился и направил тяжелый взгляд в толпу. Кому-то грозили неприятности.
— Пожалуй, вам действительно стоит проехать внутрь, сэр, — сказал он ровным голосом, не сводя глаз с провинившегося парнишки. — Пока ситуация не вышла из-под контроля.
— Спасибо, офицер, — с сарказмом сказал Роб. — Желаю прекрасного дня.
Он тронулся с места и, испепелив взглядом «бентли», занявшую его место, припарковался чуть дальше. Когда Роб вышел из машины, интенсивность вопросов, выкрикиваемых журналистами из-за ограды, заметно возросла, как и громкость ругательств, которыми поливали его болельщики «Сити», едва сдерживаемые полицейскими.
— Враг, враг, враг! — кричали они.
«Жертвы кровосмешения», — подумал про них Роб, закрывая машину и направляясь ко входу в клуб. Краем глаза он заметил, что в его сторону выпущен залп яиц. Быстро оценив, что все они приземлятся, не долетев до него, Роб остановился, чтобы понаблюдать, как белые снаряды взорвутся на асфальте.
Купер немного осмелел, когда оказался под защитой стальной ограды, и решил, что теперь можно немного отыграться, поэтому развернулся и укоризненно покачал головой, указывая рукой на заляпанную парковку. Эта пантомима вызвала еще более мощный выброс ненависти в его адрес. И только тогда, махнув толпе напоследок рукой и почти не скрывая вытянутый средний палец, Роб вошел через двойные двери в вестибюль клуба.
Облегчение оттого, что после какофонии под открытым небом его окружало относительное спокойствие, было подпорчено репортерами, поджидавшими Роба внутри помещения. Но он, уже немного набравшись опыта, прошел мимо них, не обращая внимания на настойчивые вопросы, прямо к стойке, за которой его встретила встревоженная секретарша. Украдкой подмигнув ей, Купер положил свой портфель на стойку, а затем обернулся и поднял ладонь, призывая журналистов замолчать, и заговорил, только когда произведенный его появлением фурор стих.
— Благодарю вас, — негромко произнес Роб. — Я хочу знать, какой хрен поставил свою машину на мое место?
Роб со свирепым видом взирал на представителей прессы, которых такой поворот совершенно огорошил. Ничего подобного они не ждали.
Роб хотел получить ответ, причем немедленно. Когда его не последовало, Роб приготовился разразиться гневной тирадой, но почувствовал, как кто-то тихонько тянет его за рукав пиджака. Опустив глаза, Купер увидел изящную женскую ручку, в которой был зажат листок. Роб прочитал, что на нем было написано: «Это ваша машина. Ее привезли из сервиса сегодня утром».
Перечитав записку несколько раз, Роб оглянулся на секретаршу, которая нервно закивала.
— Моя машина? — шепотом спросил он. — «Бентли»?
Секретарша снова кивнула, и тогда Роб, воздев брови, одними губами изобразил восхищенный свист.
— А где тот старикан со стоянки? — прошептал он.
— М-м… Альф уволился, — шепнула секретарша в ответ. — Он узнал, что вы собираетесь прогнать его, сказал, что в любом случае не стал бы работать на вр… то есть на болельщика «Юнайтед». И подал заявление об уходе.
— О-о, вот и отлично, скатертью дорожка. Но… простите, как вас зовут?
— Эмили, — ответила она.
— Ага, Эмили, — продолжал Роб едва слышно, — вы не могли бы мне помочь избавиться еще кое от кого? Здесь полно вр… Я хотел сказать, отморозков.
— Роб! — выкрикнули у него за спиной. — Расскажите нам, что вы будете делать!
Купер опять повернулся к прессе и улыбнулся.
— Обещаю, что обязательно поговорю с вами — когда придет время. Но сейчас у меня много работы, так что прошу меня извинить, я должен идти к себе в кабинет.
Вопросы посыпались на него с удвоенной частотой и громкостью, но он, сказав, что хотел, встал к журналистам спиной и спросил у Эмили:
— У меня ведь есть кабинет?
Глава девятнадцатая
Роб сидел за внушительным столом, который доминировал в кабинете президента клуба — в его кабинете.
Первое, что Роб сделал, когда Эмили проводила его сюда, попросил принести несколько картонных коробок, куда сложил все, имеющее отношение к клубу или к игрокам, и вынес в соседнюю комнату. Возможно, коробки до сих пор там стояли, до чего ему не было никакого дела.
Затем Купер составил список того, что нужно предпринять, и добавил пометки о том, кто, где и как способен помочь. Роб не хотел и не мог себе позволить отвлекаться и поэтому все это проделал в полной тишине, плотно закрыв дверь кабинета, за которой, как догадывался, его все еще ждали отвлекающие факторы.
Роб провел в трудах почти целых три часа, пока наконец его размышления не прервал стук в дверь. Он оторвал от бумаг голову. В кабинет вошла хорошо одетая женщина — невысокая, кругленькая, пухленькая брюнетка, весьма симпатичная. На вид ей было лет сорок пять. В одной руке она держала кружку с кофе, а в другой стопку папок.