Крылья
Шрифт:
— Катя звонила. В среду приезжает…
Ксения
Ну, вот и всё, наша сказка закончилась. Так быстро. Санька уверяет меня, что разведётся. Встретит Катюху с поезда и прямо на вокзале объявит о своём решении. Чувствую себя мерзкой стервятницей, утаскивающей из семьи чужого мужа. Не то, чтобы я не думала об этом, после того, как мы с Санькой определились, но почему-то казалось, что всё произойдёт само собой, Катька по какой-то причине решит
Саня пытается делать вид, что ничего не произошло, шутить, но не очень-то в этом преуспевает. В какой-то момент мы оба устаём от напускного безразличия и понимаем, что лучше говорить прямо, чем неумело изображать безмятежность. И даже тут, Сашка старается меня подбодрить,
— Ксюнь, всё проходит и это пройдёт… Представь, лет через десять будем вспоминать, и эта проблема, покажется мелочью, а может, мы о ней и не вспомним. Его уверенность успокаивает, но вдруг, остро хочется знать, какое место он отвёл мне в своём будущем,
— А, что мы будем делать через десять лет?
Он мечтательно прикрывает глаза, я вижу, как преображается лицо моего мужчины: напряжение уходит, расслабляются мышцы, исчезает тревога и даже тонкая морщинка между красивых бровей разглаживается. Появляется лёгкая улыбка,
— Во-первых, поженимся… — кивком подтверждает, — во-вторых, у нас будет большой дом, — вспоминаю, что я уже слышала эту песню от Кати, что неприятно задевает, но не перебиваю, — а, вокруг сад: яблони, вишни… и розы, как у…
— Светланы Васильевны, — подхватываю.
— Да, как у нашей ботанички! Помнишь, сколько сортов у неё было?
— Да, много разных! И она делилась со всеми черенками! — вот, меня уже захватывает разговор, и мы наперебой начинаем рисовать наше будущее, вспоминая общее прошлое.
— Дети будут… думаю, кто-то из них уже пойдёт в школу, — продолжает Сашка.
— Дети? — замечаю, что во множественном числе, — а, сколько?
— А, сколько бы ты хотела? — его взгляд становится внимательным.
— Сам скажи!
— Нет, ты! — упрямиться.
— Давай проверим, совпадаем мы в желаниях или нет, — предлагаю. Очень хочу, чтобы совпали, но по-честному.
— Сейчас сосредоточусь, — собирается мой любимый.
— Нет, не надо просчитывать и не надо угадывать!
— А, как? — недоумевает он.
— Расслабься, это же мечты, а не экзамен. Скажи, сколько хочешь ты, и я скажу. Чтобы по-честному, одновременно.
Вижу, что волнуется, но увлечён.
— Давай!
— Трое! — говорим, нет, кричим в унисон и хохочем.
— А, как насчёт пола?
— Ну, сие от нас не зависит, — развожу руками.
— Нет, но скажи, как бы ты хотела!
— Давай снова вместе! — радостно кивает, — Два мальчика… — он одновременно со мной,
— Пацанов
— Здорово! — смеюсь.
— Ксюш, почему сыновей двоих?
— Таких, как ты, хочу! — не могу удержаться, чтобы не провести ладонью по его тёплой щеке, — красивых, сильных, добрых… При таком отце на одном грех останавливаться… — улыбаюсь, — а, почему ты дочку одну захотел?
— Принцессу потому что, такую же красивую, как ты, такую же неприступную, а на самом деле, чуткую, ласковую и нежную, — глядит с такой любовью, что у меня уже слёзы подступают от избытка эмоций.
– Так ведь, разбалуешь, папаша, — шепчу, не в силах говорить, разревусь нафиг, дура сентиментальная.
— Конечно! — радостно соглашается, — и тебя разбалую, вот увидишь!
Не могу так больше, надо менять направление разговора, иначе утону в солёном море и Саньку утоплю,
— А, я ещё собаку хочу!
— Большую, — вторит любимый, — добрую…
— И добрую! — опять вместе получается, — Сань, мы с тобой дураки, что ли? — смеюсь.
— Почему это? — недоумевает.
— Да, уж больно мысли сходятся.
— Нет, Ксюнь, не дураки, — мотает головой, задумчиво, — это у нас души сходятся…
Господи, как же я его люблю!
Вроде и разговор ни о чём получился, а на самом деле о главном…
Не буду мешать любимому, хотела бы поддержать в трудный момент, но только повисну лишним грузом, лучше дать ему возможность разобраться, не разрываясь на части. Поэтому в понедельник пишу на работе заявление и со среды беру на две недели отпуск, после нападения маньяка, все понимают, что моя нервная система требует перезагрузки. Уезжаю домой к родителям. Уже сообщила, ждут.
Во вторник Саня отвозит меня на вокзал, мы до последнего не выходим из машины, не в силах оторваться друг от друга. Мой милый сосредоточен и тревожен, стараюсь его ободрить, но у самой нестерпимо саднит на душе. Я-то буду просто сидеть и ждать, а ему предстоит очень неприятное дело.
— Ксюнь, ты не думай! Завтра же всё решу, и сразу к тебе! Только, верь мне и жди…
— Куда ж я денусь, любимый, конечно, буду ждать. Верю.
Глядя, на моего провожающего в окно автобуса, не могу сдержать слёз, отрываюсь, будто с мясом, хотя, вроде обо всём договорились и расстаёмся ненадолго, но щемящее предчувствие выедает червём душу изнутри.
Вбираю глазами его ладную спортивную фигуру, ставшее так быстро родным, уже не важно, красивое или нет, для меня однозначно самое прекрасное лицо, и мокрые чёрные вишни, то ли от ветра, то ли от дождя, то ли от того, что ему так же плохо, как и мне.
Автобус увозит меня в наш маленький городок, который я безумно люблю, на нашу с Санькой малую родину, по которой мы оба, как урождённые провинциалы, хронически скучаем, какими бы благами цивилизации не манили нас большие города. Это уже в крови, это навсегда…