Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века
Шрифт:
В отличие от письменных источников, материальные следы присутствия хазар в Крыму очень скупы. Только за последние десятилетия удалось пополнить их открытиями жилых и общественных построек на Боспоре, достаточно скромных, но бесспорно связанных с пребыванием в этом городе хазар.
С вторжением хазар связана картина тотального разрушения, открытая раскопками на сравнительно небольшом участке в портовой части города. Она помогает понять тот масштаб разрушений, который претерпел отстроенный Юстинианом Боспор. Базиликальный комплекс, существовавший уже не менее двух столетий, был уничтожен до основания, от стен осталось два ряда камней, мраморные полы разобраны. Полуметровый
Особенно интересным объектом, обнаруженным в этом слое, оказался врытый в землю пифос с громадным количеством яичной скорлупы и скоплением мелких черепков амфор из яркой красной глины с венчиками, аналогичными венчикам красноглиняных кувшинов и такими же как у них плоскими ручками. Но на этом сходство их с кувшинами заканчивалось, днища их оказались остроугольными. Эта находка дает веские основания предполагать генетическую связь популярной тары IX–XI вв. — красноглиняных кувшинов «тмутараканского» типа с остродонными красноглиняными амфорами VII–VIII вв. В числе керамических находок около пифоса были два обломка белоглиняной византийской керамики второй половины IX в. Таким образом, культурный слой, образовавшийся над развалинами базилики юстиниановского Боспора, хронологически не выходит за рамки VIII–IX вв., т. е. соответствует времени хазарского господства в Крыму.
Самое выразительное свидетельство пребывания хазар на Боспоре — белокаменная крепость, возведенная на руинах Юстинианова строительства. В слое хазарского времени обнаружены остатки мощного сооружения, состоящего из двух параллельно идущих стен на расстоянии полуметра одна от другой (Макарова Т.И., 1998, с. 356–357, рис. 9, 11). С северной стороны к одной из них видимо, наружной, примыкают два контрфорса. Двухпанцирные стены метровой ширины сохранились на высоту пяти рядов камней. Панцири сложены на глине из подтесанных камней ракушечника правильными рядами. Забутовка между панцирями состоит из рваного камня, смешанного с землей.
Особо надо подчеркнуть, что отдельные участки панциря выложены «в елочку». Известно, что этот антисейсмический прием был широко распространен в постройках Хазарии (Плетнева С.А., 1999, с. 143). Стены были прослежены на протяжении 15 метров, из них — 6 м непрерывной кладки, остальные — частично, под постройками более позднего времени (табл. 28, Б, В). Фундаментальность кладок и большая их протяженность позволяют говорить об оборонительном назначении открытого сооружения. Очевидно, это часть хазарской цитадели, построенной на удобном, выступающем в море, мысу. Почти через тысячу лет на этом месте будет сооружена турецкая крепость, простоявшая до 1827 г. и запечатленная на миниатюре 1824 г. (Ашик А., 1848; Макарова Т.И., 1998, с. 344, рис. 1).
Хазарская цитадель была не единственной монументальной постройкой на этом оживленном месте. В 65 м к югу от ее стен обнаружены остатки какого-то сооружения, построенного на участке, где тремя столетиями позже будет воздвигнута сохранившаяся до наших дней церковь Иоанна Предтечи (табл. 28, А). Мы никогда не узнаем ни его характера, ни планировки его развалины перекрыты церковью. Но в одном месте около ее южной стены был обнаружен угол фундаментальной постройки, уходящей под церковь (табл. 28, Г). Первоначальная ширина ее двухпанцирных стен достигала 1 м. Сложены они из подтесанных камней ракушечника местами «в елочку», с забутовкой из мелких камней между панцирями. Внешний панцирь до основания разрушен ямами могил прицерковного кладбища. Внутри пространства, ограниченного стенами, сохранились участки с вымосткой из серого плитняка. Северный торец кладки обрывался в полуметре от фундамента церкви, но вымостка из плитняка подходит к нему вплотную, свидетельствуя о разрушении всей постройки во время возведения церкви (Макарова Т.И., 1998, с. 382–383).
Как и остатки стен цитадели, остатки постройки на месте церкви залегали на глубине 2,7–3 м от современной поверхности, что дает основание считать их одновременными. Фундаментальность ее стен и мощение пола говорят о не рядовом характере сооружения, воздвигнутого хазарами, вероятно, в пределах цитадели.
Совсем другое строительство располагалось в нескольких сотнях метров к западу от стен цитадели, здесь селился простой люд, соорудивший свои дома в слое с пожарищем, перекрывшим остатки построек VII в. (Айбабин А.И., 2000, с. 168–176) (табл. 28, Е, Д). Находки монет полуфоллиса Ираклия с соправителем Ираклием Константином (612–638) и фоллиса Юстиниана (686/687), дают основание связать обнаруженные следы пожара с упомянутым патриархом Никифором вторжением хазар в Причерноморье.
Застройка этого участка продолжалась долго. Нижний горизонт напластований, в которых сохранились руины хазарских построек, датируется VIII — первой половиной IX в. Верхний горизонт с их остатками датируется концом IX–X вв., о чем свидетельствует выразительный амфорный материал, находящий прямые аналогии в соответствующих слоях Саркела и Херсона (Плетнева С.А., 1959, с. 244, рис. 28–29; Якобсон А.Л., 1979, с. 73). Сами жилища не однородны. Одно из них представляет собой прямоугольное с закругленными углами помещение с глинобитными стенами и слегка (на 0,2 м) углубленным земляным полом. На нем, ближе к углу, был устроен типичный для кочевников открытый тарелкообразный очаг, обмазанные глиной и обложенный плоскими камнями и обломками жерновов. К нему примыкала яма с золой и костями домашних животных.
Другой тип жилищ представлен остатками трех прямоугольных в плане, с закругленными углами помещений с глинобитными стенами, поставленными на каменный цоколь. Цоколь представлял собой двухпанцирную стену из камней ракушечника, местами положенными «в елочку», с забутовкой из мелких камней и земли. Пол жилища, как и в первом случае, немного углублен. Одно из жилищ было двухкамерным, в центре большого (жилого) помещения был устроен овальный очаг, обмазанный глиной, а в хозяйственной пристройке такой же очаг находился в углу.
Самые близкие аналогии жилищам обоих типов обнаружены на многих синхронных им поселениях Крыма (см табл. 33), Приазовья и Нижнего Дона (Плетнева С.А., 1967, с. 58–64). Обычно в жилищах второго типа, наиболее близких к византийским образцам, в углу ставились сложенные из камней печи, но наряду с печью в центре пола иногда сооружался характерный для кочевнических жилищ открытый очаг (Гадло А.В., 1969, с. 165, рис. 5).
Смешение различных строительных и бытовых традиций в хазарских жилищах наглядно свидетельствует о поисках оптимальных вариантов обустройства домов недавних кочевников, оседающих на землю, но помнящих еще обычаи своего кочевого прошлого. От них они не могли избавиться даже на развалинах тысячелетнего Боспорского царства с сохранившимися еще следами строительства античной поры.
Жилые постройки хазарского времени на Боспоре получили убедительные хронологические ориентиры благодаря сопутствующему керамическому материалу. Это амфоры с горизонтальным и горизонтально-зональным рифлением (табл. 28, 6, 7), кухонные горшки с линейным орнаментом (табл. 28, 5) лощеные сосуды (табл. 28, 10), красноглиняные кувшины с рельсовидным венчиком, иногда со смоленой внутренней поверхностью, так называемого «тмутараканского» типа (табл. 28, 1–4). Вместе с этими типичными для хазарского времени керамическими формами встречаются обломки лепных кухонных горшков, а также тонкостенных стеклянных чаш и поддонов, рюмочек (табл. 28, 11–13). Все это — надежные индикаторы напластований, содержащих остатки жизнедеятельности хазар в Крыму на протяжении VIII–X вв. (Айбабин А.И., 2000, с. 172–173).