Крысиный волк
Шрифт:
Он удержал ее на кровати, дал ей холодной чашку холодной воды, которую Амти жадно выпила. Пить хотелось так, будто Амти пробежала километр.
— Сколько пальцев видишь, малыш?
Амти с недоумением посмотрела на четыре пальца, которые ей демонстрировал Адрамаут, пожала плечами.
— Четыре.
И тут же взволновано спросила:
— Надеюсь, я права?
Адрамаут засмеялся и кивнул.
— Хорошо. А что такое культура?
— Побочный дискурс власти и сопротивления.
Адрамаут крикнул кому-то:
— Когнитивные
— Серьезно? Довольно странно, не замечал этого раньше!
Голосу Мелькарта Амти обрадовалась, а вот на слова его разозлилась. Она крикнула:
— Ты меня уже достал, хотя я тебя еще не увидела!
Но получилось неожиданно радостно, будто Амти кричала, что соскучилась и здорово, что, наконец-то, она здесь. Амти обернулась, рядом с ней лежала Яуди, она была необычайно бледна и явно все еще без сознания.
— Что с ней? — спросила Амти взволнованно. Может, она умирает? Из-за того, что она все-таки Перфекти? Амти ведь догадывалась, даже вспоминала об этом, когда они собирались сбежать, почему же она не сказала Адрамауту? Вдруг Яуди просто не знала, что с ней будет?
Амти отвесила себе пощечину, сказала строго:
— Ты тоже не знала.
Адрамаут чуть вскинул бровь, улыбнулся.
— Хорошо, может быть, я поспешил с выводами. Что касается Яуди, она ведь не Инкарни. Не удивительно, что она потеряла сознание. Она придет в себя. Куда удивительнее то, что это случилось с тобой.
— Может, я тоже на самом деле не Инкарни? — с надеждой предположила Амти.
— Это вряд ли, — хмыкнул Мелькарт. Амти, наконец, смогла приподняться, опершись на локти. Она лежала на кровати в просторной комнате, вовсе не напоминающей комнаты Двора времен Царицы. Все здесь было крайне минималистично, никаких украшений, даже обоев на стенах не было. Единственным, что, казалось, имело значение для хозяина был шкаф с оружием размером с полстены. Казалось, за тонкой стеклянной перегородкой можно было увидеть историю оружейного дела от старинных мушкетов до новейших снайперских винтовок. Амти сразу поняла, что это покои Мескете, но кроме ее присутствия, выраженного в абсолютном порядке в шкафу, неудобной и некрасивой мебели и солдатской чистоте, было видно и присутствие Адрамаута — в анатомических схемах, развешанных по стенам, горьком запахе лекарств и сладковатом — плоти, кое-где были видны следы яростно изживаемой Мескете любви Адрамаута к беспорядку — разбросанные книжки, записи.
Это была их комната, и Амти почувствовала радость, заключенную в самом простом факте — теперь у них, наконец, было место, где они могли быть не по-одиночке и не с кучей народа, а только вдвоем.
Впрочем, конкретно сейчас в комнате была куча народа, так хорошо знакомого Амти. На диване сидели Мелькарт и Неселим, Неселим, Амти заметила, старался избегать ее взгляда. На стульях у стола устроились Аштар и Эли, а Шайху сидел на кровати со стороны Яуди, поглаживая ее по волосам.
Все были в сборе,
— Добро пожаловать в новый Двор, малыш.
— Он лучше старого? — спросила Амти со смехом.
— Ну, — сказал Мелькарт. — Давай без этого.
Вероятнее всего, это означало — нет.
Адрамаут наклонился к Яуди, пощупал ее пульс и кивнул Шайху.
— Да, пора. Вперед.
— Мне что теперь кормить ее кровью по часам? — возмутился Шайху, однако протянул Адрамауту руку, чтобы он вскрыл рану.
— Полагаю. В этом деле главное — баланс. Передозировка может убить ее, впрочем, как и недостаток. Для нее мир тьмы неестественен.
— Тогда, — спросил Неселим. — Может мне стоит проводить ее в наше убежище в Государстве?
В голосе его звучала надежда, и Амти с обидой поняла, что он просто не хочет разговаривать с ней. Она почти обрадовалась, когда Адрамаут сказал:
— Не раньше, чем через десять часов. Слишком резкий переход тоже может ее убить. Это как акклиматизация, только хуже.
Адрамаут провел пальцами над раной Шайху, и она раскрылась, как жадная пасть, капающая кровавой слюной. Шайху осторожно разжал Яуди челюсти, стряхнул капли крови в ее рот.
— Знаешь, — сказал Мелькарт. — Не думаю, что нужно было поручать это ему. Вообще не думаю, что ему нужно поручать хоть что-нибудь.
Аштар фыркнул, он явно больше не стеснялся своих кошачьих клыков и не носил намордника.
— Нет, почему же, — сказал Аштар. — Шайху чудесен в своих бесполезных вечеринках или в игре «правда или вызов», ты слишком строг к нему, папочка.
И Амти почувствовала, как по щекам у нее катятся слезы. Ее друзья снова были рядом, снова были отвратительными, грубыми, нечуткими и чудовищными, но главное — они были с ней.
— Мы скучали, котеночек, — упомянул Аштар, будто бы между делом. Но Амти знала, что они действительно скучали. В этом можно было не сомневаться, Амти ощущала их, как утраченную часть себя. Она неловко улыбнулась, сказала:
— Я по вам тоже.
— Аштар говорил за себя, — сказал Мелькарт. — Он просто в школе не учился, поэтому не особо грамотный.
Неселим толкнул его локтем в бок и покачал головой с самым безнадежным видом. На руках у него были перчатки, но Амти прекрасно знала, после Лестницы Вниз искажения в нем стало больше.
— Ну, и как продвигаются дела? — спросила Амти.
— Сейчас увидишь, — фыркнула Эли. — Зашибись. Ну, для Инкарни вроде нас. И очень плохо для остальных.
Адрамаут вздохнул, сказал:
— Ей стоило бы быть помягче.
— Не то слово, — отметил Мелькарт. Амти подалась к Адрамауту и обняла его, он опустил руку на ее голову, принялся задумчиво гладить.
— Ну-ну, малыш, если ты расплачешься, Мелькарт не забудет этого до конца жизни. Напряги силы. Кроме того, мне не хотелось бы, чтобы ты снова теряла сознание.