Ксенофобы и подкалыватели
Шрифт:
Даже лучшие из лучших человеческих умов не в состоянии полностью освободиться от засалившихся шор скомпрометировавшего себя антропоцентризма. Если бы мы с вами каким-то образом сделались абсолютно объективными и беспристрастными, то, воспарив над миром, при всём старании не смогли бы, например, твёрдо определить, кто же более «жив» и разумен: принадлежащая неживой природе сверхновая звезда, или самонадеянно мнящий себя «наилучшею красой юдоли бренной» честолюбивый и не в меру тщеславный Хомо сапиенс. Понятия «жизнь» и «разумная жизнь» введены в обиход отдельными неприлично самовлюблёнными представителями «общественной фауны», замкнувшимися, подобно Нарциссу, только на самих себя. Вполне естественно, что они постарались расписать охватывающий, включающий их заурядный кластер самыми яркими и кричащими красками. Кулики расхвалили своё гнилое болото – а могло ли быть иначе? Как известно, большинство двуногих индивидуумов
Но кто сказал, что две ноги хорошо, а четыре – плохо? И кто доказал, что обладатель четырёх ходящих конечностей более ценен матери Природе, чем «безногий» газодинамический шар – принадлежащая мёртвой материи звезда? Нас, людей, выделила из общего ряда не Вселенная, принципиально не терпящая любимчиков в обширном семействе разнообразнейших форм и видов материи, – выделили себя мы сами.
Давайте же сделаем над собой несвойственное антропоцентристам усилие и на миг абстрагируемся от въевшегося в нашу антропоцентристскую плоть и кровь ограничительного определения понятия «мышление», идеалистического толкования понятия «машина», подразделения разумных существ на «естественные» и «искусственные» и прочая и прочая. Тогда сконструированные и изготовленные в гигантской мастерской изначально мёртвой, неживой, неодухотворённой Вселенной так называемые разумные существа безусловно предстанут в той же мере «искусственными», в какой они от века произвольно полагаются «естественными». И тогда в рамках материалистического мировоззрения наше «общественное животное», наше «разумное животное», наше «политическое животное», наш «зверь торжествующий», наш, да простится мне подобное сравнение, шаткий двуножник наверняка вызовет при взгляде на него не больше восторженных эмоций, чем искусственный механический марсианский треножник, имеющий четыре ножки стандартный кухонный стол, пятиколёсная скрипучая карета прошлого, шестиногий паук-птицеед или вставшая не с той ноги простодушная сороконожка. В глазах непредвзятого, объективного материалиста, исцелившегося от трудно излечимого антропоцентризма, шаткий двуножник Хомо сапиенс будет выглядеть не более жизнеподобным, чем известное образование, названное микробиологом Бартоломеем Наги Caelestites sexangulatus – то есть шестигранник с неба.
Муамар Хаддафович позволил себе переступить с ноги на ногу, разминая затекшие члены. Утвердив свой «шаткий двуножник» в прежнем вертикальном положении, он вторично приложился к застоявшейся, как и его любимая наука космология, водичке и, традиционно облизнувшись, обронил в пространство:
– Кстати, даже нефть можно легко получить небиологическим путём…
Утеревшись белым платочком и основательно прокашлявшись, он продолжал:
– Современная наука является синтезом старых философских концепций – антропоцентризма и космического плюрализма. Она говорит о множестве вселенных, образующих в совокупности Сверхвселенную. Особенно впечатляющей выглядит ветвящаяся Вселенная, образ которой синтезировался сначала в великих умах из антропного принципа Картера и так называемой детерминистской интерпретации квантовой механики Хью Эверетта младшего и де Витта. Факт существования такой Вселенной впоследствии получил блестящее практическое подтверждение благодаря самоотверженной работе диггеров «кротовых нор», которые, насколько я понимаю, присутствуют в этом уютном учебном классе и которых я имею честь всячески приветствовать, – Муамар Хаддафович узенькой ручкой интеллигента во многих поколениях всячески поприветствовал совсем не смущённо улыбающихся диггеров, каковых в аудитории было всего раз два и обчёлся. – Другими словами, на данном витке диалектического отрицания произошёл известный откат к идее антропоцентризма, правда, не в его замшелом глобально-космологическом смысле, а в смысле локально-астрономическом.
Итак, сложилась интересная, если не сказать, парадоксальная ситуация: прогнозируемая вероятность визитов непрошеных гостей, принадлежащих нашему «листочку» Сверхвселенной, на несколько порядков ниже вероятности столкновения с незваными гостями из бесчисленных других «веточек» и «листочков». Для адекватной практической деятельности Исполнителям важно иметь в виду, что во втором случае предполагаемое Вторжение будет носить более неожиданный и непредсказуемый характер. Во всех прочих аспектах для всегда готовых грудью встать на защиту безопасности доблестных Исполнителей местоположение источника инородной, иноземной жизни представляется несущественным. Оба варианта укладываются в простейшую схему характеристик внеземной жизни. – Господин Главный Ксенолог включил экран и электронным путём набросал на нём простенький чертёжик. – Исходная точка на схеме – «жизни нет». – Муамар Хаддафович печально улыбнулся. – Минуту назад мы с вами доказали, что по большому счёту её действительно нигде нет, но к сожалению, вынуждены продолжать нашу с вами беседу не на Вселенском эмоционально выхолощенном эсперанто, а на субъективно-идеалистическом едва ворочающемся и беспрестанно заплетающемся невнятном языке антропоцентризма – в данном случае, великом и могучем русском языке. Поэтому я резюмирую: жизнь есть. Она существует и в нашем «листочке», и в тех параллельных и скрещивающихся с нашим мирах, куда ненадолго удалось заглянуть пока немногочисленным диггерам «кротовых нор».
Следующая точка на воображаемой диаграмме – «жизнь существует». От неё ведут линии к точкам «жизнь, которую мы знаем» и «жизнь, которую мы не знаем». О первых двух упоминалось только что. О «жизни, которую мы не знаем», на самом деле нам кое-что, конечно, известно, поскольку в нашем распоряжении имеется мощнейший современный математический аппарат и старый добрый дедуктивный метод.
Далее, от каждой точки тянутся линии к точкам «жизнь неразумная», но эти тривиальные случаи мы в целях экономии времени рассматривать не станем в предположении, что располагающие временем индивидуумы сами смогут подробно рассмотреть братьев наших меньших в любом приличном зоопарке. Оговоримся также, что употребляя слово «жизнь» в контексте нашей лекции, мы будем подразумевать исключительно жизнь разумную.
О «разумной жизни, которую мы знаем», Исполнителям, надеюсь, известно гораздо больше вашего покорного слуги. Вот здесь образуется вилка, один зубец которой ведет к гуманоидам, а другой – к негуманоидам. Между теми и другими в природе существует непрерывный (строго говоря, всё-таки дискретный, но с пренебрежимо малым шагом) ряд разнообразных промежуточных форм. Наша схема отличается от разработанной в двадцатом веке классификации только одной точкой, соединённой на графике с точками «жизнь разумная» и обозначающей непредсказуемый и невиданный прежде впечатляющий класс «разумных химер». Говорить о них можно бесконечно, но, – Муамар Хаддафович бросил взгляд на так называемый хронометр О. Горожанина, – нас уже поджимает беспощадное время, поэтому давайте оставим эту многообещающую тему до вполне вероятного следующего раза.
Сейчас же замечу только, что разумные химеры страшны и опасны, но, как хорошо известно опытным Исполнителям, наибольшую опасность представляют для нас не они, а обыкновенные гуманоиды и особенно гуманоиды с полностью идентичной нашей с вами анатомией, морфологией и физиологией. Помимо специфических трудностей распознавания словно нарочно закамуфлировавшихся под Хомо сапиенса существ, каждому Исполнителю и вообще любому нормальному человеку, гражданину и патриоту, сумевшему распознать чужака в человекоподобном обличье, придётся столкнуться с архисерьёзной проблемой психологического свойства, возникающей при неизбежных силовых контактах с коварными братьями по разуму: ему будет очень непросто поднять руку на внешне не отличимых от нас, словно клоны от подарившего им жизнь генетического донора, полностью антропоморфных гуманоидов.
Отсюда с неизбежностью вытекает, что каждый уважающий себя Исполнитель должен сознательно уходить от антропоцентристской идеологии, постоянно воспитывая в себе лютую ненависть к инопланетному врагу и беззаветную любовь к породившей его, так сказать, родине. Вот тут-то и должно пригодиться очищенное от антропоцентристской патины подлинно материалистическое метамышление, я бы сказал, над-мышление. Воображая являющегося вашей точной копией противника в виде неодушевлённого шаткого двуножника или, в крайнем случае, в виде Caelestites sexangulatus (шестигранника с неба), вы легко преодолеете мнимый психологический барьер и с успехом выполните стоящую перед вами задачу.
Господин Псевдоквазер с жадностью допил то, что называлось водой, взглянул на универсальный хронометр и, удовлетворённо облизнувшись, сказал:
– На этом разрешите закончить эту весьма поверхностную лекцию, которую я скромно предпочёл бы назвать кратким сообщением. Есть ещё немного времени, чтобы ответить на всего один вопрос. Повторяю, всего лишь на один.
Тут же вытянулся лес рук, но Ольгерт Васильев просто из кожи вон вылез и приглянулся-таки торопящемуся унести ноги «шестиграннику с трибуны».
– Пожалуйста, молодой человек! – Муамар Хаддафович сделал приглашающий кивок.
– Скажите, а правда ли, что космология – это такая наука, которая рисует самые грандиозные картины самыми разбавленными красками? – жадно спросил Ольгерт.
– Совершеннейшая правда, – без обиняков подтвердил господин Псевдоквазер.
– А правда ли, что время от времени госпожа Природа подкрадывается к учёным и дает им хорошего пинка за такого рода рисование? – незамедлительно ввернул любознательный Исполнитель.