Кстати о любви
Шрифт:
— Во-первых, это не одно интервью, а еще и большой фоторепортаж. Я хочу, чтобы он позволил нам несколько дней наблюдать за собой со стороны и снимать. Я с собой Нефедова возьму, этот гад второй месяц мается. Или даже лучше Шаповалова, у него документальная съемка шикарная! Мы сможем сделать отличную работу, знаешь, такую себе фотоисторию в стиле Золотого Голливуда. А во-вторых, эта звезда четырехлапая все равно долго в редакции не продержится: либо сама сбежит, либо создадим условия, чтоб сбежала, так что… Егош, попробуй, а?
—
— Егош, ну ты издеваешься? Ты же знаешь, как много для меня это значит! Озерецкий — это залог успеха!
— Я не стану приглашать Росохай в свой журнал, — голос Лукина прозвучал жестко. — И давай закроем эту тему.
Подобные интонации у Егора по отношению к жене прорезались редко, но именно поэтому она хорошо их помнила — они означали, что любые уговоры бесполезны и проще заткнуться. Принцессе это, конечно, не нравилось, но какие, в сущности, у нее были варианты? Чтобы сохранить лицо, ей ничего не оставалось, кроме как захлопнуть крышку ноутбука, вздернуть свой носик и, решительно объявив: «Ну-ну!» — стремительно покинуть супружескую спальню. Именно для того, чтобы продолжить искать варианты в одиночестве.
В конце концов, все, что происходит в жизни человека, происходит в ней не зря. Потому не могло такого быть, чтобы просто так, в качестве сотрясания воздуха, именно сейчас ей на глаза попались фотографии Энтони Озерецкого и Росохай.
Устроившись на кухне, Оля снова открыла ноут. Один из кадров выдавал идиллистическую картинку реальности. Недоразумение с зелеными волосами висит на шее выдающегося голливудского актера, тот придерживает ее за талию и кружит посреди улицы, нисколько не стесняясь ни прохожих, ни папарацци.
Многочисленные комментарии под фото были самыми разномастными. В основном народ вопрошал, ху из ит. И некоторые строили версии, которые, впрочем, сводились к выводам, сделанным самой Залужной.
Какая-то девушка с ником Каравелла_на_волнах в обсуждениях опубликовала другой снимок. Та же парочка, Семен да Одарочка, но на берегу моря, на фоне кораблей. Какой-то порт. «Энтони в Одессе с той же девушкой! говорю вам, они встречаются!»
Действительно. Морвокзал рядом. Значит, этот роман длится минимум с лета. В Одессе Энтони Озерецкий был на ОМКФ, в июле. И даже там… видно же, что знакомство не сиюминутное.
Олины реальности смещались прямо пропорционально тому, как она осознавала мысль, что у того чувака в смокинге с красной дорожки, которого балуют комплиментами ведущие кинокритики, может быть вот такая баба. И вместе с тем заставить себя не думать, не раскручивать мысль дальше она не могла ни по желанию Лукина, ни по мановению волшебной палочки.
Потому раз за разом возвращалась к идее о том, что делать с полученной информацией.
С Егором в тот день она так и не помирилась, хотя едва ли он считал, что они ссорились. Не помирилась и на следующий. Слишком занята была на работе поиском вариантов — а в частности, номера телефона, по которому можно связаться с Росохай.
Результатом этих поисков и не преминула воспользоваться. Во вторник утром, позвонив по номеру, раздобытому Марценюком «под грифом строжайшей секретности».
— У аппарата! — глухо отозвалась трубка после непродолжительных длинных гудков.
— Доброе утро, Руслана! — сладко прошелестела Оля.
— Вы меня знаете, а я вас нет.
— В мире журналистики все друг друга немного знают. Ольга Залужная, журнал «`A propos».
В телефоне замолчали, видимо, переваривая информацию. Но молчание длилось недолго.
— У вас в октябре обложка дурацкая была. Карикатура — не ваш жанр.
— Зато привлекла внимание.
— Вам виднее. Вы по какому-то вопросу или просто поболтать?
— Как вы смотрите на то, чтобы стать штатным сотрудником нашего журнала? — спросила Ольга без долгих прелюдий.
— Кем? — голос зазвучал чуть звонче — видимо, барышня опешила.
— Будете вести блог в электронной версии журнала и постоянную рубрику в печатной.
— И нахрена оно вам надо?.. В смысле — это все как-то слишком… неожиданно…
— Нам нравится то, что вы делаете, — без заминки ответила Залужная. — И хотим, чтобы вы продолжали это делать у нас.
— Но я… — девушка на другом конце явно замялась, — видите ли, это идет вразрез с тем, чем я привыкла заниматься… Короче, боюсь, ни я вам не подхожу, ни вы мне.
— Но вы даже не пробовали. Понимаю, у вас свои привычки. Но что-то новое — это всегда интересно. А мне кажется, вам нравится интересное… и неожиданное.
— Это вы меня уговариваете?
— Это я вас уговариваю, — подтвердила Ольга.
— Круто… — теперь она не нашлась, что возразить. — А вы… вас… это господина Лукина предложение?
— Конечно же, он курсе.
Муки совести никогда не входили в зону комфорта Ольги Залужной. На том конце снова помялись. Теперь пауза длилась несколько дольше, чем предыдущие разы. А потом, собравшись с духом, Росохай решительно ответила:
— Мне очень не хочется вас обидеть. Вот правда… Но я не планировала работать с журналами. Ну вот так… нет, если хотите, могу вне штата писать для вас статьи, но регулярная рубрика — это слишком. Я ценю свою профессиональную свободу. Если так вас устроит…
— А давайте встретимся, — предложила Ольга, — в неформальной обстановке. И поговорим об этом, как о возможностях, а не деловом предложении.
— Мы с вами?
— Да. Вы и я.
— Сегодня?
— Вам удобно?
— Преимущество работы на себя в том, что я распоряжаюсь своим временем, как хочу. Давайте сегодня.
Общеизвестно, что характер у росомах осторожный и дерзкий одновременно. Мест, заселенных людьми, они категорически избегают и только в отдаленных районах, где их мало беспокоят, могут посещать окраины сел.