Кто бросит камень? Влюбиться в резидента
Шрифт:
— Может, и она. Но думаю, кто-то другой. Я не знаю, да и не интересуюсь, — Борис махнул рукой. — Мне просто обещали хорошие комиссионные.
— Ладно. Вам придется задержаться здесь еще на некоторое время. Володя, давай сюда другого, — позвал он из кухни Никитина. В комнату вошел артист, Никитин остановился за спиной. Климов подошел к Константину Степановичу:
— Вы свободны. Будьте готовы появиться по первому нашему требованию.
— Понял вас. До свидания, — артист ободряюще кивнул Львову и ушел в сопровождении Никитина. Борис робко посмотрел на чекиста:
— Скажите, а это… — он мотнул головой в сторону кармана, в который Климов спрятал фотографии. Тот понимающе усмехнулся.
— Не беспокойтесь. Будете себя вести хорошо, никто об этом ничего не узнает. Значит, я сейчас отъеду,
Сержант Беспалый с красными от бессонной ночи глазами сидел за столом и что-то писал. Вчера он по приказу Климова в составе группы обеспечения до поздней ночи работал по ресторану. Потом ему пришлось сопровождать на Лубянку неизвестно откуда взявшуюся пьяную молодую девку из ресторана, которую начальство велело задержать до утра. Потом Климов провел короткое совещание по итогам дня и уже не было смысла идти домой. Иван прикорнул в кабинете на стульях и с раннего утра был уже на ногах, занимаясь приведением в порядок служебной документации. В дверь постучали. Конвоир ввел в кабинет вчерашнюю ресторанную девушку. После вечернего загула та выглядела не лучшим образом, и, кроме того, ее просто корежило от страха. Сержант отложил ручку и сердито взглянул на задержанную.
— Садитесь, гражданка Гладышева. Как же можно так напиваться? Вы же все-таки женщина. Стыдно, Зоя Ивановна, — с напускной строгостью отчеканил Беспалый. Он был почти одного возраста с сидящей перед ним особой, но строгость его была абсолютно искренней. В его деревенское воспитание спокойно укладывалось пьянство мужчин, но нетрезвые женщины до сих пор были ему в диковинку.
— Откуда вы знаете гражданку Самохвалову?
— Тут на днях друзья этого… — она силилась вспомнить имя Глебова, но больная голова затрудняла мыслительный процесс. — Вспомнила, Михаила. Меня к ним пригласили.
— Стоп. Давайте по порядку. Какого Михаила и куда «к ним»?
— Ну, у этой… как ее? Самохваловой. У нее есть жених. Михаил. Фамилию забыла. Вот его друзья пригласили меня на Первое мая к ним на квартиру. Хорошо погуляли, — Зоя мало-помалу приходила в себя. — Ребята нормальные, на заводе работают. Там еще военный один был, такой представительный мужчина, — она невольно вздохнула, вспомнив Ивана Терентьевича. — Сосед ихний по коммуналке.
— Что за военный? В каком звании? Я гляжу, вы вообще неравнодушны к военным, так должны знать, — сержанта не могли не заинтересовать обширные связи девушки с военными. Он и про ресторанных командиров собирался ее выспросить, но, увидев, что девушка трудно переключается с одного на другое, дал ей полную возможность высказаться, задавая наводящие вопросы.
— В каком звании? Не знаю, боюсь ошибиться. У него тут, — Зоя показала себе на шею, — вот такая штучка (она начертила в воздухе ромб). А зовут его Иван. Иван Терентьевич. Даже фамилию помню. Ласточкин его фамилия.
Беспалый насторожился. История с Ласточкиным была ему хорошо известна.
— Значит, Ласточкин Иван Терентьевич? С одним ромбом в петлице? Комбриг? Я правильно вас понял? — в голосе сержанта появилась заинтересованность.
— Получается, правильно.
— Ну и о чем они там говорили с этим комбригом? — Беспалый настойчиво развивал тему.
— Я не прислушивалась, — простодушно ответила Зоя. — Мы танцевали, вино пили. А еще этот военный на гитаре играл и пел про любовь, — она снова вздохнула.
— И что, никаких больше разговоров не было? — сержант начал терять терпение.
— Я же говорю, танцевали… да, когда они курили на лестнице, они говорили про Испанию. Они к нему чего-то приставали, а он им сказал, что не надо. Сказал… — она состроила многозначительную гримасу, — что дела там неважные… ну и все такое.
— Что все такое? — повысил голос Беспалый.
— Не знаю, товарищ начальник. Неважные, и все. Он сказал: «Все, точка, пошли вино пить», — растерянно ответила девушка.
— Ясно. Берите ручку и напишите мне все, о чем сейчас рассказывали. И как можно подробнее.
Климов шел по коридору управления. Уже на подходе к своему кабинету он, погруженный в мысли, не сразу понял, что это в его кабинете разрывается телефон.
Климов встряхнулся и решил позвонить Прохорову. Тот словно ждал звонка. Климов пообещал заехать к нему через час и обсудить все новости. Тот, в свою очередь, посетовал на вчерашнюю забывчивость своих подопечных. Оказывается, Глебов, пообещав новому знакомому из ресторана встретиться сегодня вечером, забыл про выход в музей. А час назад Глебову позвонила Ольга и сказала, что у нее срочное дело и она тоже не пойдет на встречу.
— Едри иху мать, разгулялись, понимаешь, — эмоционально отреагировал Климов, но, поразмыслив, остыл. А собственно, что произошло? Глебов должен идти на явку и пойдет. А с дядькой они что-нибудь придумают…
В дверь постучали, и в кабинет вошел Беспалый:
— Разрешите, товарищ лейтенант. Тут такое дело… баба эта, которую из ресторана доставили…
— Ну у тебя, Иван, и словечки, — недовольно оборвал сержанта Климов. — Надо говорить: девушка.
— Какая она девушка? — возмутился Беспалый. — Самая настоящая…
— Отставить, сержант. Я тороплюсь. Давай короче.
— Извините, товарищ лейтенант. Вот прочитайте, — он подал начальнику листок бумаги, написанный рукой Зои. Климов прочитал написанное, и лицо его приобрело сосредоточенное выражение. Он молчаливо побарабанил пальцами по столу, потом взглянул на Беспалого:
— Слушай, Иван. Ты оставь мне эту бумагу, она нам пригодится. И еще… давай договоримся — знаем про эту бумагу ты да я. Пока. Понял? Операция в самом разгаре, а начальство может начать горячку пороть. Я потом доложу сам. Договорились?
Беспалый ушел. Климов еще посидел несколько минут, потом положил листок в папку, с которой и вышел из кабинета.
Глава тридцатая
Климов не блефовал, когда сказал Беспалому, что торопится. Он действительно торопился. Предстояла встреча с Анютой. Глядя в окно автомашины, он еще раз попытался взвесить все плюсы и минусы вчерашнего вечера. К серьезным плюсам он, в первую очередь, отнес вербовку Львова. И очень важным было сообщение Львова о положительной реакции его хозяев на результаты проверки Глебова-Лещинского. Исходя из этого, сегодняшний выход Глебова на явку может оказаться результативным. Хотя у противника есть в запасе еще одна попытка… Контрразведчики получили подтверждение того, что деятельность Львова и Ольги направляется неким фигурантом, связь с которым осуществляет Ольга. Это тоже плюс. Казалось бы, кругом одни плюсы. Но одна мысль не давала ему покоя. Они с Прохоровым были уверены, что в ресторане был некто, кто должен был принять окончательное решение на установление связи с посланцем из Минска. Возможно, этот некто и был тем самым фигурантом, с которым контактирует Ольга. Но Прохоров в разговоре дал ему зашифровано понять, что подозрительных контактов Ольги он не зафиксировал. Зоя из компании офицеров оказалась простой случайностью, которая свалилась на голову по закону подлости. Спасибо Глебову, вовремя засек источник опасности. Теперь этот Седой… Может он быть резидентом противника? Вряд ли. Старый… каких немало бродит по ресторанам в поисках приключений. Как доложили, и в ресторане этом раньше бывал — ребята уже подработали. Жалко только, что вчера им не удалось его установить, но не беда, сегодня установят. С другой стороны, какой же главарь будет в открытую водить дружбу со своей агентурой? На сегодня молодежи встречу назначил, а если он резидент, то кто пойдет на встречу с Глебовым? Может, Ольга? — она, по информации Прохорова, сегодня отказалась идти на гулянку. Или у них есть кто-то еще? Да… голова кругом от этих вопросов.