Кто поверит эху? - Часть 4
Шрифт:
– По-твоему, я тварь, которая не имеет права существовать. Быть может. Так хочешь защитить мальчика... Но тянется он - ко мне, а не к родному отцу. От того за всю жизнь не услышал доброго слова. И от Кэраи - лишь то, что помогло бы завоевать доверие, Тайрену все же наследник Дома. Эти люди даже не знают, какой он и на что способен. Разве им был нужен больной ребенок?
Повисло молчание. Пламя подрагивало, будто мерцанием пыталось разбить тишину.
– В Лощину тебе хода нет, - наконец сказала Лайэнэ.
– В сами храмы уж точно.
– Смотрю, ты скоро устроишься нянькой в дом Таэна. Я не за этим сюда пришел, к тому же сделанное уже сделано. Тайрену увезли.
Плохо, подумала молодая женщина. Очень плохо. Он не смиряется с поражениями. Сейчас в Лощине за мальчиком наблюдает ее человек, но лишь наблюдает издалека, не больше...
– Что ты от меня хочешь?
– Тебя рядом, как раньше.
– Рядом? Охотничьих птиц подзывают свистом, привязывают за лапы и закрывают им головы колпачком. Но они и то свободней.
– Только их никто не спрашивал, натаскивая на охоту. А я могу кое-что тебе предложить.
– Что же?
– Спокойные ночи для горожан - те, что я проведу возле тебя.
– У тебя останется довольно других ночей. Да и дней.
– Скажи это тем, кто мог бы спастись.
Лайэнэ прикусила губу - сильно, почти до крови; лишь почувствовав боль, спохватилась.
– Я думала, только люди возвращаются из Нижнего Дома чудовищами. Хотя с чего я взяла, что раньше ты обходился без убийств.
– Не всегда. Но ты права, я мог это делать. Раньше... меня любили, - ей послышалась горечь в голосе.
– Тогда странно, что вернуть ты пытаешься именно меня.
– Что бы ты понимала, - ответил он довольно резко и как-то совсем уж по-человечески.
– Да, я не понимаю. Ты сказал про любовь. Зачем тебе женщина, которая ненавидит тебя и боится?
– Будь все так просто, мы бы не разговаривали сейчас, уж точно не так. И отношение меняется, ты должна это помнить.
– Уж точно не к лучшему, - делано рассмеялась Лайэнэ. В голову пришла мысль, то ли испугавшая, то ли принесшая облегчение:
– Ты ведь намеренно поступил так со мной и Рииши? Я и тогда была тебе нужна, не просто ради игры?
Он молчал, ждал ответа; поразилась, что совсем не ощущает телесности его присутствия, словно не человек рядом, а отражение в зеркале, если бывают столь большие зеркала.
– Твои условия... Не пытайся сделать меня виноватой в бедах целого города.
– И не думаю даже. Я это делал уже, но не с тобой. А ты... то из прошлого, что может меня сдержать.
– Не уверена, что ты сам хочешь этого.
– Зачем иначе я бы пришел и рассказывал? Молчишь... Ну, придумай себе какое-нибудь объяснение, мне все равно не поверишь.
...Их зовут Забирающими души... зря, что ли? Чудовище легче представить ужасным, отталкивающим всем своим обликом. Как просто было бы - уродливые, грубые, пахнущие кровью, вызывающие страх с первого взгляда. Увидел - беги, если успеешь. Смешно...
Их красота - не более чем приманка. У них нет души, нет никаких человеческих чувств.
Дети смерти... они все такие, или же он такой один?
Будь это всего лишь маска, ее можно было бы сорвать. А тут и срывать нечего, как не снимешь верхний слой с воды - на смену тут же подоспеет новый.
Что-то крутилось на заднем плане, мешало, как мешает гудящая невдалеке муха недостаточно опытным музыкантам. Он сказал "раньше я мог это делать".
– Но легенды все говорят - такие, как ты, не нуждаются в людском обществе и не заходят под крыши.
– А мне... Знаешь, кошка может играть с мышью, но ей не придет в голову явиться в мышиные норы, прикидываясь одной из маленьких серых зверушек. Мне - пришло, - он улыбнулся - слегка издевательски, и, как показалось Лайэнэ, эта издевка была не над ней.
– Но ведь так и сам не заметишь, начнешь жить по правилам, которые диктует нора.
Жест, остановленный в самом начале - рука его потянулась к горлу. Не будь так напряжена, не заметила бы.
– Всегда пребывать под чужой личиной...
– Все носят маски, все видят не то, что на самом деле. Я долго имел дело с актерами - что их игра, как не обман? Но как люди ценят такое искусство!
– И ты никого не тронул, живя в этом городе?
– не дышала, ждала, что он скажет.
– Нет, я же сказал - не всегда, - ответил он после паузы.
– Но душа - ведь не только жизнь или смерть. Это еще и чувства... я научился брать их.
– Значит, тебе поэтому нравилось вызывать любовь горожан? И театр... тоже не просто так?
– По большей части. Зачем убивать - весь город принадлежал мне, вся провинция. Выбирай, не хочу... И любовь - ее больше всего, и страх, и ненависть, и надежду - они все мне давали и так, стоило лишь повернуться в нужную сторону. Иногда я выходил ночью в город, на улочки, куда стараются без нужды не соваться, где не знают в лицо... Я выглядел легкой жертвой, - он оборвал сам себя.
– Всего мне хватало.
– Значит, если бы не твоя смерть... то есть...
– Кэраи мешал мне, сильно мешал. Пришлось делать то, что просто так я не стал бы - зачем?
Ребенок, подумала молодая женщина. Вот что в первую очередь встало меж ними. Смешно... чужое дитя...
– Значит, если б не он, ты бы верно служил Хинаи?
Не ответил. Но глаз не отвел. В самом деле, откуда он знает?
Сова за окном заухала, и Лайэнэ спохватилась. Совсем потеряла рассудок - с кем она сидит уже больше часа, кого выслушивает? Она славилась умением разговорить человека, помочь ему раскрыться, выплеснуть боль - но тут что-то иное совсем.