Кто поверит эху? - Часть 4
Шрифт:
Подумал, что, пожалуй, если возникнет нужда, выпускать соколицу опасно: она доверчива, может попасть незнамо в чьи руки. Завещать ее Кэраи, пусть заботится - не худшие руки. Если, конечно, он сам на своей жердочке усидит - а это вызывает сомнения.
Оленина удалась отменная, даже все нужные травы нашлись; глаза закрыть - и прямо как жена приготовила.
**
Истэ снова была в его доме. Молчаливая, безразличная ко всему - да с
– Она мать, в конце концов! Она не должна была возвращаться... Пускай хотела мести, но не такой же, не так! Пускай бы успела устроить смуту, но неужто не волнует жизнь дочерей? Может, она повредилась в уме? Лезть в клетку с хассой...
– сказал, мимоходом вспомнив девочку-вышивальщицу из уже такого далекого лета.
–
– Может, Истэ искала смерти?
– предположил Ариму.
– Искала бы, нашла бы раньше... Но теперь у меня выбора нет, придется сделать так, чтобы никто больше о ней не услышал.
– А ее дочери?
– Позаботься о хорошей семье для них.
– А может, все-таки...
– нерешительно начал Ариму, и замолчал.
– Родным их нельзя отдавать, это означало бы наше признание. А сами девочки еще слишком малы и родились не здесь, они не знают о прошлом матери.
– Вы сможете... отдать приказ о ее смерти? Брат ваш не смог даже в ярости. Дважды...
– Я, увы, не в ярости, совсем даже наоборот. Когда велел ей уехать, еще был зол на Истэ, сейчас уже нет.
– Ради Тайрену...
– нерешительно начал Ариму.
– Не проси, ты же знаешь - это последнее, что мне сейчас хотелось бы делать. Я пытался дать ей шанс. Она им не воспользовалась.
Здесь, на севере, родственные связи - не нитки, а толстые корни, просто так не перерубить. Даже не кровная родня, даже, можно сказать, бывшая... все равно не так просто.
Может, зря он вернулся. Надо было умирать в Мелен. И пошло оно всё в выгребную яму.
...Был в роду Таэна один клятвопреступник, затесался среди достойных людей. С ним бы поговорить любопытно - у него, наверное, тоже оправдания для себя находились.
Сбежал, не мог находиться с ней под одной крышей. Бесцельно бродил по дому, в котором прошли его детство и юность, не мог сосредоточиться ни на одной мысли - ворохи докладов и прошений, принесенных по его приказу в библиотеку, так и лежали впустую.
За весь день даже не заглянул в бумаги - и мимо библиотеки прошел только раз. Там неподалеку был коридор; оказавшись в нем, ощутил пряный, тревожащий запах погребальных курений. Но в доме все были живы... и все-таки словно невидимый дымок струился из-под закрытой двери, за которой полгода назад пролилась кровь, много крови...
Больше не заглядывал в то крыло, а под вечер пришел Ариму.
Он враз почернел и ссохся.
– Вернемся завтра, - сказал Кэраи.
Теперь в обоих домах не будет покоя.
Не обращался к Ариму с поручениями два дня, вообще не заговаривал, словно и не замечал, но и не отсылал от себя.
Затем - был поздний вечер, и Ариму зажигал лампы в комнате и одну свечу на столе - все же спросил:
– Она что-то сказала?
– Нет, ничего.
– Хватит врать, - такая тишина наступила, что, кажется, было слышно, как потрескивают горящие фитили.
– Она сказала, господин, что слухи все равно поползли, их уже не удастся сдержать. Что когда мертвые возвращаются, это не сулит живым ничего хорошего. И что ваш Дом теперь всегда будет отмечен убийством - жены одного и родственницы другого.
– Ей позволили все это сказать?
– Я не решился...
– Понимаю, ты помнишь, кем она была.
Прикрыл глаза, но пламя свечи все равно плясало перед ними.
"Когда мертвые возвращаются..."
Глава
Когда Рииши в третий раз навестил дом Аэмара, ему впервые после встречи на кладбище довелось поговорить с Майэрин наедине. Этого не полагалось, но госпожа Аэмара, спохватившись о чем-то своем, поспешила в дом из убранной для гостей беседки, и служанку с собой прихватила.
В таких беседках принимали посетителей, которые предпочитали больше времени провести в саду, чем под крышей. А в стены этого роскошного дома он сам не стремился.
Майэрин была тише обычного, и еще более сосредоточенная. Лицо стало едва ли не прозрачным, а глаза совсем огромными.
Как только хозяйка покинула беседку, Рииши и Майэрин вышли тоже. Не хватало еще, чтоб потом начали плодиться какие-то слухи.
Брели по сырой аллее; искусно тут все было устроено, даже сейчас, когда все выглядело темно-промокшим, а остатки снега стали серыми, сад радовал глаз.
Им всегда было, о чем поговорить - о прочитанных книгах, о войне, о делах человеческих. Личное далеко обходили стороной. Обычно, но не теперь - смысл тянуть?
Остановился под деревом. Синица зацвиркала над головой, сбивая с мысли, и он снова пошел вперед. Назойливая птица следовала за ними. Ну нет, раз собрался...
– Выходите за меня, госпожа Майерин, - и добавил с грустной полуулыбкой: - теперь я, как глава Дома, сам имею право просить об этом вашего дядю, если вы согласитесь.
– Я...
– она помолчала, не сбившись с шага, по детски потерла переносицу.
– Можно, я буду искренней?:
– Разумеется.
– Сейчас я всего боюсь и ни в чем не уверена. Но я благодарна, и если вы... ведь наши отцы были противниками, почти врагами.
– Сейчас это не имеет значения. А может, и раньше бы не имело.