Кто поверит эху? - Часть 4
Шрифт:
– Ищи меня!
– крикнул кто-то, но не ей.
На плато дети играли в прятки: смеялись, бегали. Нээле не видела никого, только слышала голоса, и порой кто-то проносился мимо нее, почти касаясь.
Она обернулась к Опорам, те по-прежнему стояли среди травы, но немного иначе, будто кто передвинул. Теперь нарушен был ровный круг, фигурка-Ахэрээну сдвинулась к центру, а Бык слегка завалился на бок.
Снова кто-то пробежал, засмеялся. Стало немного жутко. Одна, трава, ветер - и невидимые дети... да дети ли?
Нээле потянулась было, поправить фигурку, но не смогла шевельнуться.
– Неизвестно, что было в чашке, - говорил пожилой монах, местный лекарь.
– Неразумная дочь уничтожила все остатки растений, которые приготовила.
– Возможно ли что-то сделать, ученый брат?
– спрашивал помощник настоятеля.
– Она спит второй день... ее душа далеко. Остается молиться и надеяться, что она захочет рассказать, что видела, и вернется.
– Эта девушка всегда была странной, - помощник настоятеля глядел в окно, стоя у кровати Нээле, а пальцы привычно перебирали глиняные бусы на поясе.
– Есть люди, которым Небеса не дают жить спокойно, как весна и осень велят перелетным птицам лететь.
– И от брата Унно вестей никаких, - вздохнул лекарь.
– Может, если проснется девушка, расскажет о нем...
Перевел взгляд на лавку, на которой стояла чашка; запах горького зелья почти уже выветрился. А по лицу спящей неясно было, снится ли ей хоть что-то. Лицо белое-белое, и дыхание еле заметно.
Поздно хватился служитель при хранилище трав; пока распутали, что к чему и кто кого видел...
**
Мохнатые лошадки, привыкшие к горным тропам, осторожно переставляли копыта, порой фыркали, вдыхая влажный туманный воздух. Вэй-Ши и его подручным, отважным в родных горах и в долине Трех Дочерей, тут было не по себе. Разумеется, у них и помимо Энори были проводники - двое неприметных мужчин, давно выдававшие себя за местных, но все равно - нехорошие это были горы, опасные. А сейчас, когда все таяло, пласты глины сползали по склонам, когда на свободу устремились горные речушки, вести отряд было просто безумием.
Тем более что Энори их покинул - он-то говорил временно, только кто знает... Правда, он дал строжайшие наставления, как и куда направляться, несколько листов бумаги исчертил картами. Нарисованные с виду небрежно, они были удивительно точными; казалось невероятным, что память человека вмещает нужное количество шагов до каждой приметы.
Энори велел идти как можно быстрее, расстояние, какое предстояло отряду проходить каждый день, он обсудил с командиром: если не миновать до разлива пару речушек, может быть плохо. Советы эти - о скорости, о направлении - порой противоречили словам других двух проводников
Вэй-Ши слушался молодого перебежчика, к неудовольствие провожатых, которые чувствовали себя теперь лишними - а ведь годы жили, притворяясь своими, почти не надеялись, что Мэнго и впрямь решит послать отряд в Юсен. Про Сосновую тогда и не думали.
Не только проводники испытывали недовольство: некоторые офицеры Вэй-Ши начинали роптать и не хотели ждать возвращения Энори. Сейчас, на расстоянии его влияние ослабело, а тяжкая дорога усилила недоверие.
Все чаще глубокая черта перерезала лоб Вэй-Ши. Что лучше - соблюдать осторожность или понадеяться на внезапность и скорость? Отряд - не семейство землероек, не бестелесные духи ущелий. Старались не трогать жителей Юсен, вели себя тихо-тихо, но одну деревушку пришлось уничтожить. Наткнулись на лесорубов оттуда...
Следопыты помогали отыскать возможных свидетелей, но смысла не было себя обманывать - скоро их всех обнаружат. К тому бы моменту дойти до крепости, будет уже все равно.
– Он обещал вернуться к середине Луны, - говорил Ка-Ян; сам не знал, почему, но словам Энори верил.
– А если и вправду - ловушка?
– командир никогда не делился мыслями с ординарцем, но тревога развязала язык.
– Сами ж говорите - толку-то от нее. Ну, прикончат всех нас, у Мэнго в Долине много солдат.
Командир так вздохнул, что ординарцу стало ясно - тот не местных войск опасается. А того, что военачальник рухэй их просто использовал, теснимый к границам. Вот сейчас прознают про отряд Вэй-Ши, и устремятся к Юсен, а Мэнго с племянником опять отвоюют долину. И ту большую крепость захватят.
Теперь и Ка-Ян загрустил. Просто драться с врагом, еще проще подозревать в предательстве чужаков, но вот когда свои жертвуют тобой ради победы... как-то не очень. Даже если бы сам с радостью согласился отдать жизнь, отвлекая внимание. Так ведь не спросили...
– Слетал бы ты к нему, что ли, - бормотал, протягивая ястребу кусочки мяса на палочке, - Ты, верно, его бы смог разыскать... только ты ведь его не любишь. Нам бы до Сосновой добраться, победить там...
...А то бесславно сгинуть в этих туманных горах будет глупо. И песен не сложат...
**
Свадебный гадальщик был довольно молод, худ, как щепка и очень в себе уверен. Его пестрая одежда одновременно вызывала улыбку и пробуждала почтение.
– Я буду рад возвестить о будущем счастье вашей семьи, господин, - он встряхнул маленьким деревянным бочонком, глухо загремели гадальные кости.
Те времена, когда жениха и невесту подбирали по множеству знаков, уже миновали - во всяком случае среди знати. Куда больше имели значение имя рода, его доход и связи. Звезды и приметы кое-что могли подсказать, а на долю гаданий оставалась самая малость - предсвадебный ритуал.
Рииши не помнил, чтобы хоть кому-то перед заключением брака было предсказано зло или хоть неурядицы. Наверное, и с его предыдущей невестой... впрочем, они не успели.