Кто-то чудесный
Шрифт:
– Я цыган, - легко откликнулся парень, словно это всё объясняло, и ухмыляться не перестал.
– Гэл Чирешару. Привет.
Элис скептически вздёрнула бровь, не торопясь представляться в ответ, и тогда он поспешно добавил:
– И я тебя знаю! Ты Элис Не-Даёт! Ты поёшь на конских ярмарках и на родео, я тебя там слышал! Ты классно поёшь, детка!
Отлично, отлично, шпанёнок вдвое моложе неё называет её деткой и хвалит её пение - вот она, настоящая слава! Элис подавила
– Ну если ты ошиваешься на конских ярмарках вместо того, чтобы ходить в школу, тогда, конечно, ты меня знаешь. Я польщена. И, если на то пошло, меня зовут Элис Хилл. Миссис Элис Хилл.
Она ещё раз строго оглядела мальчишку поверх головы Берты. Цыган? Этой публики она навидалась на тех же лошадиных шоу, торгах и ярмарках. Цыгане всегда держались вместе, кучно, в неприятности с законом старались не ввязываться и, уж конечно, не уводили вот так, в открытую, чужих коней. Тем более у Колина Уинстона, который действительно слыл отъявленным засранцем, отстреливавшим из дробовика не только кроликов и койотов, но и бродяг. Надо было быть полным идиотом, чтобы покуситься на его коня. Или обкуренным до посинения.
Но мальчишка не выглядел ни наркошей, ни умственно отсталым. Яркие глаза его лукаво блестели на живой физиономии, хотя чёрные всклокоченные кудри казались жёсткими от грязи даже на вид. Одежда - серая ветровка нараспашку, продранные на коленях джинсы и чёрная футболка с непонятной надписью - просто молила о стирке. И разило от него соответственно - Берта, и та пахла гораздо приятнее.
– Школа - отстой!
– бойко поведал он, нисколько не тушуясь под её испытующим взглядом.
– Я бы с тобой покатался, Элис Не-Даёт. Возьми меня к себе, а? Я пою не хуже тебя, клянусь святым Иосифом и Марией-Девой!
Торопливо перекрестившись, он вцепился зубами в ноготь большого пальца - видимо, в подтверждение этой клятвы. А потом выудил из выреза своей замызганной футболки маленький крестик на цепочке и торжественно прижал к губам.
Вот клоун!
Элис, не выдержав, расхохоталась, и тогда он тоже радостно засмеялся, блестя зубами. Он был похож на чертёнка, этот цыганский бродяжка, тощий и чумазый, невесть откуда взявшийся и так нагло пытавшийся ей навязаться. Не хуже неё он поёт, ну надо же!
– Нет уж, ну тебя, - вымолвила Элис сквозь смех.
– Я всегда езжу одна и выступаю одна. Мне это нравится... и мне никто больше не нужен.
– Скучно же, - возразил парень, вмиг посерьёзнев.
– И страшно.
Его живые весёлые глаза как-то разом погасли.
– У меня есть Берта, - нахмурившись, отрезала Элис, и та, услышав своё имя, немедля вильнула пушистым хвостом.
– А ты... ты просто лоботряс, с которым хлопот не оберёшься. И места у меня в фургоне впритык, радости мне мало с тобой тут задницами толкаться. Наймись куда-нибудь конюхом, если тебе так уж нравятся лошади. И деньги будут какие-никакие, и крыша над головой. Одному на дороге и правда опасно. Ты же несовершеннолетний? Из дома, что ли, сбежал?
Она не знала, чего ради вообще принялась объясняться с этим цыганёнком - наверно, по неистребимой учительской привычке. Одного только дурацкого фортеля с кражей коня с лихвой хватало, чтобы выставить парня взашей, едва только ранчо Уинстона осталось позади.
Элис снова тревожно глянула в зеркало заднего вида - слава Богу, никто их не преследовал. Но люди Уинстона вполне могли запомнить номер её фургона, и тогда ей действительно предстояло нахлебаться неприятностей.
– Мне твоя задница ни к чему, - с некоторой обидой протянул парень, выпятив нижнюю пухлую губу. Вопрос о побеге из дома, равно как и о своём возрасте, он пропустило мимо ушей.
– Я, если что, вообще гей. Клянусь Спасителем-Иисусом, не вру!
От такого заявления Элис на секунду опешила, а потом опять прыснула со смеху. Вот же сочинитель этот Гэл... как его там, Чи-ре-ша-ру. После всех заковыристых русских словечек, которыми щедро пичкал её Кит, запомнить это имя оказалось легко.
– Чего ещё выдумаешь?
– ехидно поинтересовалась она.
– Врёшь ты, парень, как дышишь.
– Не вру я!
– вспыхнул тот и нервно затеребил смуглыми пальцами потёртую лямку рюкзака.
– Я же поклялся! Не веришь? Рабочую дырку тебе показать, что ли?
Черешневые глаза вызывающе полыхнули на его чумазом лице. Элис сперва даже не поняла, о чём он толкует. Потом, сообразив, она покраснела до ушей и разозлилась не на шутку.
– Будешь хамить, выкатишься вон отсюда сию же минуту, - холодно отчеканила она.
– Новые новости, он мне тут будет рабочей дыркой хвастаться!
Расслышав сердитые нотки в голосе хозяйки, Берта тоже заворчала, а мальчишка сник так же мгновенно, как вспылил.
– Я не хвастаюсь... и я этим не зарабатываю, не думай... только минетом, и если совсем уж припрёт, - виновато пробормотал он, опустив кудлатую голову и косясь на Элис из-под прядей спутанных волос.
Она тяжело вздохнула. Ну что с такого взять!
– Негигиенично совать в рот что ни попадя, - проворчала она, остывая, и парень вновь облегчённо заулыбался.
– Просто чтоб ты знала: я тебя не изнасилую, можешь не волноваться, - пылко заверил он, прижимая к груди ладонь с растопыренными пальцами.
– Вот спасибо-то, - язвительно поблагодарила Элис, невольно усмехнувшись. Всё-таки мальчишка был на редкость забавным в своей простодушной непосредственности. Среди старшеклассников, которым она когда-то преподавала, таких наивных не водилось.
– Я не заразный и даже анализы могу сдать, какие скажешь! И я не торчок!
– горячо продолжал пацан, видимо, всё-таки надеясь, что она раздобрится и передумает.
– Вот, сама посмотри!