Кто-то чудесный
Шрифт:
Сейчас ему надо было просто найти какой-нибудь заброшенный сарай на окраине Маунтин-Риверса и там заночевать.
Гэл и сам не смог бы объяснить, почему он всё-таки передумал и решил тоже добраться до этого жлобского городишки. Ради того, чтобы посмотреть родео? Или ещё раз послушать песни Элис Не-Даёт?
Пела она здорово, гораздо лучше него. Зря он ей хвастался, дурак. Да и вообще много чего наговорил ей зря... ну да ладно.
Гэл шмыгнул носом и накинул на голову тонкий капюшон ветровки. Может, ему и правда стоило рвануть в большой город, где такой пацан, как он, мог бы неплохо зарабатывать,
Приободряясь, он подумал, что скоро наступит лето с ярким солнцем и жарким ветром, и можно будет, как советовала Элис, забуриться в чью-нибудь конюшню, ходить там за лошадьми и стебаться над ковбоями. Петь им песни по вечерам у костра. И, может быть, среди них даже найдётся кто-то особенный.
Кто-то... чудесный.
И всё тогда станет совсем хорошо!
Гэл Чирешару всегда был оптимистом, хотя и не знал этого слова. Он успокоенно вздохнул и зашагал по обочине, направляясь к Маунтин-Риверсу.
* * *
Поставив Старикана на трейлерную стоянку при въезде в Маунтин-Риверс. Элис прежде всего хорошенько выгуляла очень довольную этим Берту. Маламутам, как ездовым собакам, необходимо много двигаться, а Берта большую часть дня провела в кабине трейлера.
Потом Элис накупила ей и себе разных вкусняшек в автомате кемпинга. Выстирала и высушила в прачечной нуждавшиеся в стирке вещи. Хорошенько вымылась в душевой кабинке и намазалась сладко пахнущим кремом для тела - она обожала такие штуки. И наконец с удовольствием вытянулась на койке в своей крохотной спальне, пока Берта укладывалась на коврике у двери.
Но какая-то заноза всё это время царапала ей сердце глубоко внутри - царапала неожиданно и больно, мешая наслаждаться долгожданным отдыхом.
Гэл Чирешару, чумазый оборвыш, брошенный ею на сомнительную милость встречного "симпотного водилы" - вот кто был этой карябающей душу занозой, чёрт бы его побрал совсем, откуда его только принесло на её голову!
Элис села на постели, сердито отхлебнула глоток остывшего какао из кружки, стоявшей на тумбочке, раскрыла лэптоп и вошла в скайп. Ей требовалось немедленно услышать от Кита, какая она идиотка, и на этом успокоиться.
Никита Рязанов был "онлайн", и Элис облегчённо вздохнула, рассеянно расчёсывая пальцами влажные после мытья, пахнущие мятным шампунем волосы.
Год назад она вот так же, от тоски и скуки, вышла в скайп. Это была как раз одна из тех ночей, которые хронические тяжелобольные называют "плохими". После смерти Кона все её ночи стали "плохими", но та ночь оказалась хуже других.
Ей пришлось заново обзаводиться аккаунтом в скайпе. Когда она продала дом и отправилась колесить по Западу, все её связи в социальных сетях - не её, но той благополучной женщины, какой она когда-то была: добросовестной учительницы, счастливой жены и будущей матери - вмиг оборвались. Но в ту ночь скайп послал ей Кита - огонёк в непроглядной унылой тьме, воображаемого друга, как в далёком-далёком детстве. Когда Элис было три года, она разговаривала с живущим под кроватью Муравейкой. Когда ей сравнялось тридцать два, в её лэптопе, но за тысячи миль от неё поселился Кит Рязанов.
Сперва он написал ей минимум слов в окошечке скайпа, а потом взял и позвонил. А когда она, поколебавшись, всё-таки ответила, он объяснил чуть задыхающимся сипловатым голосом, что писать ему трудно, что уже пять сраных лет у него действует только одна рука, что столько же лет он нуждается в регулярном гемодиализе и не покидает больничного бокса. И что может откинуть копыта в любой момент: "Прямо сейчас, например, дорогуша. Предпочитаю рассказать всё как есть и сразу, чтобы ты ничего лишнего не выдумывала". Сказал и хрипло хохотнул.
Кит очень хорошо говорил по-английски, почти без акцента, появлявшегося только от сильной усталости. Он виртуозно матерился на двух языках сразу и переводил Элис забавные русские идиомы. Но он так и не признался, откуда растут ноги - одна из идиом - у его столь свободного американского сленга. Элис подозревала, что он достаточно долго прожил в Америке. Ещё она подозревала, что он - бывший агент КГБ или как это теперь называлось в России. В общем, бывший сотрудник русских спецслужб. Но сейчас он жил - доживал, как он выражался - в городе под названием Новосибирск, в каком-то военном госпитале. Он был ровесником Элис - тридцать два года. Иногда он исчезал из скайпа на двое-трое суток, но потом появлялся, мимоходом сообщив, что, мол, дерьмо случается, пришлось отлёживаться в реанимации.
...Выслушав сбивчивый краткий рассказ Элис про Гэла Чирешару, Кит долго молчал, так долго, что она не выдержала:
– Ну так что? Давай, скажи уже, какая я дура, что выручила какого-то цыганского заморыша, да ещё и вспоминаю о нём, грызусь совестью... и тому подобное.
– Это не совесть, - возразил Кит, растягивая слова по своему обыкновению, а Элис представила его таким, каким всегда представляла - серьёзным молодым профессором в очках, кем-то вроде Чарли Эббса из сериала "Числа". Когда она однажды созналась в этом Киту, тот хохотнул и сообщил, что похож скорее на Нео из "Матрицы" в момент, когда тот лежит в капсуле с биораствором, лысый и обмотанный шлангами, торчащими из всех естественных отверстий.
Сам он никогда ей не показывался, но то и дело требовал, чтобы Элис включила видеорежим, и объяснял это предельно честно: "Хочу попускать слюней на твои рыжие патлы и смазливую мордашку, дорогуша. Сиськи ты мне всё равно не покажешь, правда?" Элис возмущалась и хохотала, но камеру послушно включала. Что греха таить, ей льстили его пошлые, но искренние признания.
– Не совесть, а материнский инстинкт у тебя наконец взыграл, дорогуша, - неторопливо продолжал Кит, и Элис протестующе замотала головой.
– Брось, я знаю всё, что ты скажешь: почему-то этот инстинкт не срабатывает у тебя при виде пухленьких карапузиков. Или на голенастых девчушек с косичками и брекетами. Ну, вот так получилось - тебя зацепил немытый чертёнок, который ворует коней... и тебя обворует и свалит рано или поздно. Приплюсуй сюда свою неистребимую учительскую тягу исправлять неисправимых, и ты получишь...
– Стоп!
– от возмущения Элис даже сорвалась с койки, едва не уронив лэптоп, и Берта тоже вскочила, тревожно навострив уши.
– Про что ты толкуешь, Кит Рязанов? Какое ещё "рано или поздно"? Я...
– Высадила цыганёнка, не доезжая до этого вашего Хемлок Гроува - преспокойно перебил её Кит.
– Или Саут-Парка. Или Касл Рока, не суть. Какой-то захолустной дыры. Высадила и теперь маешься дурью, которую называешь совестью. Но ведь ты его найдёшь.
– Да с чего ты взял?!
– свирепо зашипела Элис, и Берта басовито гавкнула. Она терпеть не могла человеческие свары.