Шрифт:
1 глава
В этот день ничего не предвещало плохого. Ну как плохого… в общем, слушайте.
В беспроводных наушниках громко играла грустная, но очень красивая музыка. Глеб Лавыгин смотрел на затемненное окно машины, а точнее на крупные капли дождя на нём. Ноябрь в этом году совсем холодный и дождливый. Хотя кое-что было странным – до сих пор не выпал снег, который по словам друга уже во всю покрывал город своим белым одеялом в конце октября.
– Хорошего дня, Глеб! – сказал Иван Александрович, личный водитель младшего Лавыгина, когда их автомобиль притормозил возле главных ворот
Его уже поджидал Дмитрий Камаев, лучший друг, который засунув руки в карманы, пританцовывал на месте от холода. Друзья поприветствовали друг друга крепким рукопожатием.
– Ну что, Глеб? Сегодня идём вечером к Пашке? На вечеринку и Леська со своими подружками-фифами придёт.
– Иду я, иду…
Глеб заметил, что его друг уже давненько посматривает за его спину, а в глазах пляшут знакомые бесята. Это значит только одно – приехали не менее интересные персоны школы.
Первая – в красном пальто, под которым обычная школьная форма, состоящая из чёрной юбки и серого кардигана с эмблемой школы. Это Аделина Атнабаева – лучшая подруга Евгении Зориной – всем известной хулиганки школы. Второй вылезла из машины сама Зорина. Да-а… её серые глаза всегда выражали безразличие к окружающим. На её лице красовались очередной синяк под глазом и разбитый нос. Для неё не существовало понятия «школьная форма», потому как на ней были черные зауженные джинсы, белое худи с капюшоном и поверх серое пальто.
Эти девушки всегда ходят вместе, только вот странно – обе совершенно разные. Атнабаева – настоящая леди, которая ухаживает за собой, носит юбки, часто улыбается, а вот Зорина – полная противоположность. Про неё мало что известно – она неродная дочь директрисы этой школы и сводная сестра местных и высокомерных мажоров.
– Аделина Атнабаева! – крикнул Камаев на весь школьный двор так, что многие школьники обратили на них внимание.
Опять двадцать пять.
– Чего тебе, Камаев? – тем же тонном отозвалась девушка, поворачиваясь в сторону парней.
Камаев – любитель потрепать нервы другим, особенно Аделине. Первое, что увидел Лавыгин в первый день – очередная перепалка между этими двумя. Сложно даже предположить симпатия или антипатия у этих ребят друг к другу.
– Чего это куртку не одеваешь? Или выпендриться решила?
Хотя…
– Тебе какая разница, а? – отозвалась нахально девушка. – Неужели влюбился и заботишься обо мне? Учти, мне не нужные такие парни, как ты!
Нужно ещё кое-что вам сказать – Аделина хоть и леди, только вот достаточно бойкая и дерзкая.
– Чего?! Ты мне нравишься?! Да с такой чучундрой я никогда в жизни даже на свидание бы не пошёл!
– И где ты тут чучундру увидел? А? На мне вроде зеркала нет…
Наблюдавшей со стороны Жене это, кажется, уже наскучило, поэтому девушка без лишних слов, ухватила подругу за плечо и потащила в сторону дверей школы.
– Пф! Не пошёл бы на свидание?! – не унималась Атнабаева, идя спиной вперед. – А с тобой кто пойдёт?! Ты же придурок, каких только поискать надо!
– Как же ты меня бесишь! Знаешь что?.. – хотел уже сказать друг что-то колкое в её адрес, но Глеб его прервал:
– Да угомонись ты!
Камаев что-то недовольно пробурчал, и два друга следом за одноклассницами направились во внутрь школы.
Большинство учащихся этой школы – детишки из богатеньких семей. Дорогие машины, девушки, вечеринки – всё это обыденные будни для этих ребят. Не сложно было привыкнуть к этой школе – ведь и Глеб был в числе «детишек из богатеньких семей». Но при всём этом, его отличали от сверстников стремление к учёбе, а также тяга к достойной, самостоятельной и не от кого не зависящей жизни. У него была своя голова на плечах, и это много раз помогало ему. Зашуганным его, конечно, тоже нельзя назвать – просто иногда у него срабатывает «инстинкт самосохранения».
Быстро добравшись до класса, Лавыгин направился к своему месту, попутно здороваясь со своими одноклассниками. Невольно посмотрев назад, где обычно сидит Зорина, саму девушку он не нашёл. Вроде заходили с Атнабаевой раньше…
«Бр-р-р! Какая тебе разница, Лавыгин?» – подумал старшеклассник и, откинув подальше эти мысли, начал готовиться к уроку. Нужно повторить ещё по химии домашний параграф на пересказ.
Ага, разбежался…
Неожиданно на его парту садится Олеся Корсакова. Олеся Корсакова – одна из популярных девчонок в школе. Красивая, но вот стерва, каких только поискать надо! И зачем Димка за ней ухлёстывает? М-да… школьная юбка была укорочена в длине, светлые крашенные волосы распущенны. На её лице красовалась обыденная фальшивая улыбка, а взгляд синих глаз был направлен исключительно на Глеба. Ох… не нравится эта мадам ему, а ходит по пятам!
Сам Лавыгин, конечно, тоже не плох собой. У него яркие, выразительные голубые глаза, подтянутое телосложение, высокий рост, всегда стильно одевается. При всём этом, блондин был лучшим учеником школы, который за два месяца пребывания в этой школе стал её президентом и любимчиком среди учителей.
– Привет, Глеб!
– Будь добра слезь с парты, – не ответив на приветствие, отозвался парень. – Ты мне мешаешь.
Девушка обиженно надула губы, но с парты так и не слезла. Наклонившись к нему, она спросила:
– Ты же идёшь сегодня на вечеринку? Я, кстати, буду там…
Лавыгин скучающе перевёл взгляд на дверь класса и столкнулся со взглядом безразличных ко всему серых глаз. Старшеклассница лениво отвела взгляд и вместе со своей говорливой подругой направилась к последней парте, находившейся возле окна. Сев за парту, Аделина, разложив учебники со множеством ярких закладок, тетрадки и большой набитый зелёный пенал на своей парте, развернулась к Зориной, внимательно слушавшей подругу, и что-то начала разъяснять, отчаянно жестикулируя.
– Ты вообще меня слушаешь? – рассерженно воскликнула Корсакова, вновь привлекая к себе внимание парня и других ребят.
– Нет, не слушал, – честно ответил он, скрещивая руки на груди. – Я, кажется, тоже давно уже попросил слезть с моей парты, значит, что и ты меняя не слушала.
– Олеська! Идём ко мне! – радостно воскликнул Дима с задней парты другого ряда, отвлекаясь от беседы с одноклассниками и спасая тем самым друга. – Я не против, чтобы ты на моей парте посидела.
По классу прошлась волна смешков. Девушка зло посмотрела на усмехающегося Глеба, затем на его улыбающегося во все тридцать два зуба Камаева и, громко хмыкнув, направилась к своим подружкам.