Кто ты?
Шрифт:
Его друг обречённо склонил голову на руки. И что ему теперь делать?..
Где-то рядом послышался грохот. Все, в том числе и оба парня, развернулись к источнику шума. Почти посередине столовой стоял парень с головы и лица которого по школьной форме стекал кисель. Рядом с ним были Зорина с опустошённым стаканом в руках, на лице которой было нескрываемое презрение к этому человеку, и Атнабаева, ухватившая подругу рукой за край белого худи. Последняя явно пыталась из последних сил сдерживать порыв смех.
– Извини, рука случайно
– Ты охренела?! – чуть ли не заверещал брюнет, протирая свои черные глаза от этой тёплой и студенистой жидкости.
Девчонка наигранно пожала плечами, театрально развела руками, а затем обратно засунула их в карманы.
– Да нет. Уж точно не больше тебя. Просто это было пока что предупреждение. Запомни, в следующий раз будет намного больнее и позорнее.
И с этими словами Евгения Зорина, приобняв подругу за плечи, вместе с ней вышла из столовой. Старшеклассник так и не смог ничего ей ответить. Все ученики начали громко перешёптываться, кто-то даже начал смеяться, среди которых и был Димка:
– Ты видел его лицо? – смеялся он. – Капец! Савина никто так не унижал прилюдно! Эх! Да так ему и надо! Нечего от одной девчонки к другой скакать.
– Она чокнутая, – выдохнул Глеб, сделав глоток чая. – Просто взять и облить человека посреди столовой киселем! Это же ужас просто!
– А ты говори, да не заговаривайся! –неожиданно заступился за Зорину Камаев, откидываясь на спинку стула. – За всё это время я ни разу не припомню, чтобы эта чокнутая делала что-то без причины. Безусловно, Савин был опозорен не за просто так.
Лавыгин лишь покачал головой: мол, говори, что хочешь, но она поступает просто ужасно!
– Не верю, что эта сумасшедшая девчонка на самом деле нормальная.
2 глава
Женька Зорина, развалившись на кровати подруги, листала новостную ленту в соц. сети. Не один раз ей попалось фото Кирилла Савина, которого сфотографировали ученики их школы и опубликовали в школьной группе. Того старшеклассника из другой параллели, которого она сегодня облила киселем. Хорошенько эта девчонка его уделала! А что? Этот урод заслужил!
Уже второй час Аделина крутилась у зеркала, наряжаясь и делая макияж по случаю вечеринки у их друга.
Сама комната Атнабаевой была выдержана в белых оттенках. Большая белая кровать у окна, белый стол, комод, на котором было куча каких-то флакончиков, кисточек и над которым висело большое круглое зеркало. На светлой стенке была гирлянда с крупными жёлтыми лампочками, на которой с помощью прищепок были прицеплены фотографии с родителями, подругой и другом, ею самой и множество подобных.
– Жень, что лучше? – спросила её девушка, показывая два наряда. – Это? Или это?
Зорина оглядела эти вещи. Первое – платье кремового цвета, кружевные рукава, длина юбки чуть ниже колена. Второе – это чёрная блузка с длинными рукавами и юбка-карандаш нежно-розового цвета.
–Второе, – ответила Женя, откидывая телефон. – Мадам, а тебя погода не смущает? Вообще-то уже не особо тепло.
–Ну мы же на машине, – заметила Атнабаева, заталкивая платье обратно в шкаф. – Тем более я надену плащ.
–Логично.
Пока Зорина вновь рассматривала что-то в телефоне, подруга снова начала задавать вопросы, на которые не особо хотелось отвечать.
– И всё же… может, ты всё-таки согласишься делать проект с Лавыгиным? Елена, возможно, уже наплела твоему отцу обо всём не в самом хорошем свете.
Падчерица директрисы, тяжело вздохнула, откинув телефон.
– Я уже и сама не знаю, что делать. Отец последнее время со мной не разговаривает, а каждая драка с Ильёй или перепалка с Настей выходит мне же и боком. Вчера отец после драки с сынком Елены провёл очередную профилактическую беседу. А проекты и моя успеваемость… не буду ничего делать из принципа.
– Дура ты, Зорина, – только и покачала головой Аделина, поворачиваясь к девушке. – Из принципов, блин! Не губи ты свою жизнь из-за каких-то принципов. Вот и куда ты пойдёшь после выпуска? К дяде в кофейню баристой? У тебя же была мечта…
– Не смей говорить мне про мои мечты! Не смей даже вновь заикнуться о них! – зло прорычала девушка, вскакивая с кровати. – Ты знаешь, что их у меня уже давно нет!
И это правда. После случая, произошедшего несколько лед назад, эта девчонка перестала быть той, кем является на самом деле. Все её мечты, планы и счастливая семейная жизнь – всё это рухнуло, словно пирамида из кубиков, в один прекрасный день.
– Порой, я задумывалась, пыталась поставить себя на твоё место, чтобы понять, что ты чувствуешь, но теперь понимаю, что ты сама губишь себя, – заключила Атнабаева, ткнув подругу своим тонким, длинным пальцем в грудь, обречено качая головой и складывая телефон и флакончик с духами в черную аккуратненькую сумочку. – Пошли. Думаю, Паша заждался уже нас. Он ведь попросил раньше приехать.
На этом их разговор был закончен. Надев каблуки и кроссовки, бежевый тренч и серое пальто, девушки вышли из квартиры Атнабаевой. Сев в машину к водителю Жени, обе не проронили ни слова. Ехали в полнейшей тишине.
Евгения Зорина злилась. Только злилась вовсе не на подругу, а на себя. Сложно, это признавать, но Аделина была права – Зорина сама поступает не правильно. Однако, как бы то ни было, она никогда не признает свою неправоту вслух. Слишком сложно.
Тяжело вздохнув, девушка придвинулась к Атнабаевой и положила свою голову ей на плечо. Её подруга лишь мягко улыбнулась, склонив свою голову на голову Женьки. Всё понятно без лишних слов – эти девушки поддерживали друг друга даже, когда злились. Даже если они поссорятся, то будут готовы накинуться с кулаками на того, кто будет нелестно отзываться о подруге.