Шрифт:
Олег Чувакин
Кто украл рисунок
Шестилетний Толик не знает, почему Зоя Аркадьевна, воспитательница подготовительной группы детского сада N247, смотрит на него вовсе не равнодушно, как на прочих детей. Нет! Когда очередь доходит до Толика, в глазах её сверкают неприветливые искорки, а губы сжимаются.
Толик стоит в шеренге детей, вдоль которой прохаживается Зоя Аркадьевна. Она повторяет свой вопрос, и
– Кто украл рисунок Маши?
Дети устали стоять и переминаются с ноги на ногу. Они с удовольствием упали бы на пол. Или ещё раз выпили бы по стакану противного кипячёного молока с пенкой. А то снова бы нарисовали по рисунку, хотя это уже неинтересно.
Маша, недавно плакавшая, в одиночестве сидит за столиком и водит карандашом по листу бумаги. Водит с сердитой гримасой, с нахмуренными бровями. Она уверена, что так ей больше никогда не нарисовать. Федя, тот самый, что громко смеялся над страданиями девочки, теперь стоит в углу, лицом к стене. Ему грустно и он мечтает о стуле или кровати.
– В последний раз спрашиваю: кто взял Машин рисунок?
– говорит воспитательница.
– Ты, Саша, не мог взять?
– Нет, Зоя Аркадьевна, не мог.
– А ты, Гоша, не брал?
– Не брал.
– Наверное, Ларочка похитила рисунок!
Ларочка морщит розовый нос и хнычет. Но Зоя Аркадьевна и не глядит на девочку. Она занята расследованием.
– Это Федя взял рисунок! То-то ему смешно было! Вот сейчас мы всей группой над Федей посмеёмся!
Мальчик в углу мотает понуренной головой. Зоя Аркадьевна встряхивает белыми блестящими кудряшками.
– Дети! Я точно знаю, кто украл рисунок. Точно знаю.
– И она пристально смотрит на Толика.
Ларочкины слезы высыхают, Федя в углу напрягается и косится на шеренгу, Гоша вытягивается на цыпочках. А Саша, сын милиционера, делает строгое лицо и принимает стойку "смирно".
– Да, дети. Среди вас есть ребёнок, которого мучит совесть. Я вижу, он покраснел. Смотрите: да он красный, как свёкла!
Пользуясь разрешением воспитательницы, дети выглядывают из шеренги. Толик постепенно краснеет, наливается в настоящую свёклу, и Саша показывает на него пальцем. Толик опускает голову, но тут же её поднимает и выкрикивает:
– Это я взял рисунок Маши! Я!
И сжимает кулаки. Плакать ему не хочется.
– Что и требовалось доказать!
– Зоя Аркадьевна торжествует.
– Дети, вы можете играть. А ты, Толя, сменишь в углу Федю.
Толик идёт в угол. Шеренга детей распадается. Федя завладевает большой пластмассовой машиной и ударяет ею Машу по голове. Маша собирается зареветь, но передумывает и толкает стоящего Федю в живот. Тот падает, стукается локтями и куксится.
Воспитательница опускается на корточки позади Толика. Мальчик чувствует на затылке её горячее дыхание.
– Скажи, где рисунок.
– Я не знаю.
– Как так? Украл - и не знаешь?
– Я не крал ничего.
Дети за спиной воспитательницы шумят, бросаются игрушками. Маша с упоением топчет машину, отнятую у Феди, и, кажется, забыла про исчезнувший рисунок.
Глаза Толика наполняются жгучими слезами. Вытирая их, он поворачивается к воспитательнице.
– Я не крал... Я просто так сказал... Чтоб вы не мучили никого!
Губы Зои Аркадьевны кривятся. Она выпрямляется во весь рост.
– Пока не скажешь, где спрятал рисунок, будешь стоять в углу!
– Да не прятал я!
– По щекам Толика катятся слёзы.
Зоя Аркадьевна хмыкает и подбоченивается.
– Не прятал? А мне известно, что прятал!
Толик всхлипывает. Больше он ничего не будет говорить. Всё равно все решили, что он взял рисунок. Значит, он - вор.
– Надо было и по правде украсть...
– Это что ещё за разговоры?
– возмущается Зоя Аркадьевна.
– Ну-ка, признавайся! Порвал тайком да съел бумажки?
Толик перестаёт шмыгать и с удивлением смотрит воспитательнице в глаза. Эти глаза зелёные, далёкие и чужие... Не сказав больше ни слова, Зоя Аркадьевна отходит от Толика и предупреждает детей, что время игр заканчивается. К ней приближается деловитой походкой Саша и сообщает, что за ним пришёл папа-милиционер.
Толик потеет, ему страшно. Высокий Сашин папа, похожий на дядю Стёпу, заберёт его, Толика, в отделение. Там сыро и холодно, там его посадят в клетку и вместо молока и манной каши дадут корочку хлеба. Даже без воды. Что ж! Толик скоро умрёт.
Зоя Аркадьевна треплет Сашины волосы.
– Я стану милиционером, как папа, - гордо заявляет Саша и поглядывает на Толика.
Толик отворачивается к стене. Ему хочется изо всех сил удариться о стену и разбить голову, как арбуз. Но тогда папа будет горько плакать.
Всю дорогу из детского садика Толик дуется и молчит. Ему кажется, что отовсюду смотрят на него. А дома он взахлёб выдаёт историю с рисунком Маши и сыщиком по имени Зоя Аркадьевна.
Папа меряет шагами комнату. Остановившись напротив сына, он спрашивает его:
– Ведь ты не брал Машин рисунок? И ничьи рисунки не брал?
– Нет, папа, - охотно отвечает Толик.
На него глядят тёплые глаза, глядят мягко и с добротой.
– Значит, всё хорошо.
И Толик обнимает папу. Он очень любит папу. Он любил бы и маму - но её у Толика нет.
16 ноября 2002