Кто услышит коноплянку?

Лихачев Виктор

– Почему?

– Наверное, потому что степные. А может, я так из чувства патриотизма говорю.

– А-а. Дядя Миша, а как же они овец крали?

– По-разному. В нашей семье волки тоже однажды убили овцу. Крыши в сараях из соломы были. Вот волки дыру сделали в крыше и через нее овцу унесли.

– У них такая силища была?

– Подумаешь, овца. Если человек в поле припозднится - все, волки и лошадь, и человека...

– Разорвут?

– Конечно. Но когда война закончилась, с фронта мужики вернулись, с волками разделались...

–

И никто спастись не мог... если в поле?
– Лиза была потрясена услышанным.

– Да нет, одна девушка, ей лет двадцать было, спаслась.

– Расскажите, дядя Миша.

– Она ревизором работала. Короче, проверяла, честно ли работают в магазине или палатке. И приехала она как-то в деревню, где жил мой папа. Проверила магазин, и оказалось, что директор этого магазина, как бы это проще сказать...

– Проворовался?
– подсказала Лиза.

– Точно. Проворовался. Составила она акт, в котором все отметила. Директор магазина ее сначала подкупить хотел, а она твердая оказалась, рассердилась на него. Директор ей предложил остаться переночевать, но девушка отказалась наотрез. А до райцентра, откуда она приехала, было далеко.

– И она ночью поехала?

– Поехала. На грузовой машине. А директор-жулик сговорился с шофером и...
– Опытный рассказчик, Киреев сделал паузу.

Глазенки у Лизы горели. Она будто живыми видела и девушку-ревизора, и директора, но, самое главное, Лиза очень отчетливо представляла бескрайнее зимнее поле и голодных, злых и очень страшных волков.

– Что?
– шепотом произнесла она.

– Едут они по дороге. Уже темнеет. Вдруг вроде как мотор у машины глохнет. Просит шофер девушку помочь: выйти из машины и повертеть рычаг. Раньше машины можно было такими рукоятками заводить. Девушка, ни о чем не подозревая, вышла. Шоферу это и надо было: он на газ и в обратную сторону рванул.

– А она?

– Она осталась в поле. Что обратно до деревни, что до райцентра - несколько часов идти. Над головой звезды. Ночь. Снег блестит. Красиво, а у девушки слезы текут - поняла она все. И вскоре слышит - вой.

– Вой?

– Да, волки на охоту вышли. Поняла девушка - это конец. Растерзают ее волки.

– А что, других машин разве нет? Попутных?

– Лиза, это военные годы. Самый глухой район глухой области. Какие машины! Днем одна в час проедет. А ночью... Короче, прощается девушка с жизнью. А шофер уже в деревню приехал. Они с тем директором бутылку достали, пьют на радостях.

– Неужели им ее не жалко?

– Понимаешь, тогда законы были такие суровые, что жулика этого по головке вряд ли в милиции погладили бы. Он за себя и перепугался, а на девушку ему было наплевать. Но рано директор радовался. На великое счастье девушки, возвращался в деревню из райцентра председатель колхоза. Ехал он в санях, лошадь несла его во весь опор. Увидел тот человек девушку, без слов понял, что беда с ней приключилась. Но было не до расспросов.

– Садись, - вскричал, - видишь, волки близко! И действительно - вой все ближе. Огоньки зеленые заблестели - глаза волчьи. Захрапела лошадь от страха, а мужчина кнутом лупит ее.

– Зачем кнутом?

– Глупенькая, чтобы бежала быстрее. Девушка ни жива, ни мертва сидит в санях, мамочку вспоминает. "Ничего, - кричит мужчина.
– Не зря я, выходит, так поздно домой поехал. Живую душу спас. Ну-ка, Зорька, выноси!" А лошади и кнута не надо. Умное животное, понимает, что от волков ей лучше убежать. А эти серые бестии все ближе, ближе. Самый крупный, видно, вожак, вот-вот на лошадь прыгнет... "Эх, жаль, ружья нет, - сокрушается мужик.
– Кнута они не больно боятся. Давай, Зорька, еще немного осталось".

И точно. Показались огоньки. Это была деревня. Это было спасение. Волки отстали.

– А что дальше?

– Дальше? Все закончилось хорошо. Представляешь, какие лица были у тех негодяев, когда за ними пришли?

– Кто пришел?

– Милиция, конечно.

Оказалось, что в комнате стояла Наталья Михайловна и улыбалась.

– Меня за вами прислали, сказали, что вы, граждане, припозднились.

– Свет оставить?
– спросил Киреев Лизу.

– Нет, совсем не страшно было. Да и закончилось все отлично. Спасибо за историю. В следующий раз еще что-нибудь расскажете?

– Даю слово. Спокойной ночи, именинница.

– А вот и нет. Именинник - это когда у человека день ангела. А у меня сегодня день рождения. А день ангела, между прочим, у меня седьмого мая. Придете?

– Надо же, а я всю жизнь думал, что день рождения и именины - это одно и то же. А придти приду. Получается, я ни разу на именинах не был.

– Признайтесь, Миша, - спросила его Наталья, когда они выходили вместе из комнаты девочки,

– придумали историю от начала до конца?

– Нет, более правдивой истории на свете еще не было.

– И про погоню - правда?

– Вот здесь сочинил немного. Но - самую малость.

– Самую?

– Честное слово, - улыбнулся Киреев.
– Главное, Лизе понравилось.

– И мне тоже.

Глава семнадцатая

– Слушай, Кира, ты сдурел?
– Галина на том конце провода гремела и бушевала.
– Прости, конечно, но зачем тебе московской прописки лишаться? Нужны деньги - скажи, мы дадим. Нет проблемы. Ты слышишь меня?

– Слышу.

– Что - слышу? Ты пойми, дело не во мне. Ну хочешь уехать - сдавай квартиру, получай за это денежки. Продавать-то зачем?! Куда возвращаться будешь? Что ты молчишь?

– Я тебя слушаю.

– И что?

– Мне уже нет возврата. Прости. Я переживал, что... Короче, я рад.

– Чему?

– Что квартирный вопрос тебя не волнует. Помнишь, в одной книге написано, как он всех портит.

– Ты мне зубы не заговаривай. Делай с квартирой, что хочешь...

– Спасибо.

– Почему, ну почему ты не слышишь меня? Кира, ведь ты локти потом будешь кусать.

– Если достану.

– И голос такой спокойный. Слушай, может, ты в секту какую попал? Они тебя охмурили, да?