Кто Вы, Иван Барков?
Шрифт:
В Петербурге ещё мало церквей. И оная в дворцовой мызе Лигово, вписанная вместе с церковным домом в новую городскую застройку, где настоятелем прихода служит отец Симеон Барков – деревянная, сколоченная кое-как, низкая, невзрачная, сырая и холодная. На стенах мелкие иконы. Перед каждою горит свечка, а то и две-три…. От оного духота в церкви бывает невообразимая. Да ещё и дьякон, тать этакий, кладёт в кадильницу ладан, подделанный из воска и смолы. И тогда к духоте примешивается угар.
Иногда подвыпившие по случаю очередного церковного праздника
Но всё это ерунда! Так, мелкие неудобства.
Ведь ещё и года не прошло, как Анна Иоановна в своём кровавом правлении всех попов, казавшихся ей опасными и даже архиереев, жестоко репрессировала. А одного священника по её приказу посадили на кол. Доносы. Казни. Но семью Барковых это всё чудом не касается. Бог спасает!
Хорошо мальчишкам жить на Лиговке, рядом с Першпективной. На главной улице города всё время что-нибудь происходит и всегда интересное и на всё это можно смотреть. То драка, то пожар, то колодников ведут, а то воз перевернётся.
В 1736 году, когда Ване Баркову всего четыре года, но он всё помнит…, в Петербург из Персии присылают первого слона. И с ним надо гулять. Естественно, по Першпективной. Это вроде как делается не напоказ, а для слоновьего здоровья. Но толпы народа сбегаются поглазеть и ведут себя аки дикари – бросают в бедное животное каменьями, а сопровождающего его персиянина избивают палками. И особенно агрессивно ведут себя солдаты лейб-гвардии Семеновского и Преображенского полков. По сему случаю им даже доводят приказание «О неучинении помешательства слоновщику в провожании слона».
В 1739 году, зимою, когда Ване уже 7 лет, все вокруг сбегаются поглазеть на необыкновенное рукотворное зрелище посередине Невы, между Адмиралтейством и Зимним дворцом – «Ледяной Дом», построенный для шутовской свадьбы князя Михаила Голицына и придворной шутихи Авдотьи Бужениновой.
И изумляются, глядя на ледяные пирамиды и пушки, на ледяных дельфинов и огромного ледяного слона. Днем из хобота слона изливается фонтан воды, а ночью – огненный фонтан горящей нефти. Рядом шесть ледяных пушек, из которых можно стрелять настоящими ядрами. Но только в присутствии императрицы, что и делается. Кроме оного ледяной слон с помощью человека, находящегося внутри, производит громкие звуки. Рядом баня из брёвен. В ней даже парятся.
В сентябре же 1741, когда Ване Баркову уже девять лет, по Першпективной торжественно проезжает посольство от персидского шаха Надира. С дарами, среди которых аж 14 слонов. Ах-х, какая же это красота! Мальчишки в восторге!
Однако слоны бунтуют. Причиной становится банальный дележ слоних. И трое сбегают из Слоновьего двора, что ещё на Фонтанке. И если двух вскоре ловят, то третий, как сообщают «Санкт-Петербургские ведомости» за № 80 от 1741 года:
« …пошел через сад и изломал деревянную изгородь и прошел на Васильевский остров и там изломал Сенат и чухонскую деревню и только здесь был пойман»
Как этот слон попадает на Васильевский остров без моста, переплывает Неву, что ли? И где находится та чухонская деревня? Можно только вообразить, сколько разговоров в городе об этом происшествии, после которого слонам и строят новый дом – побольше, покрепче…, в который они сегодня и «переезжают».
Ах-х, какое же это удовольствие мальчишкам… Всё же это происходит на их глазах.
Вообще детство у Вани самое обычное, не злое. Бесконечные гуляния с ровесниками на Лиговке и Першпективной, летом – короткие заплывы в холодной Неве и Фонтанке, грибы и ягоды в ближайшем лесу, зимою – снежки, катание с горок на санках, снежные бабы и городки и т.д.
В дружной и любящей поповской семье Барковых конечно же все соблюдают посты и отмечают церковные праздники, исправно молятся. Ваня всегда помогает отцу в церкви, даже иногда поёт на клиросе. Голосок у него тоненький, но вполне уверенный и чистый, слух и чувство ритма есть.
Отец Симеон обучает Ваню грамоте. Сначала ребенок запоминает буквы в Азбуке, читает по складам…. Потом Часослов и Псалтырь. А сейчас уже и Новый Завет с его христовыми притчами на церковно-славянском. Причём бегло и внимая смыслу!
Ваня читает всё подряд. Однако кроме церковных книг в их доме есть и небольшая светская библиотека. Всего один небольшой шкаф с книгами – детские сказки, стихи, романы, географические атласы, труды философов древности, самоучители языков.
И именно здесь и сейчас с ребёнком случается настоящее чудо – в жизнь Вани Баркова входит его самая большая любовь – латынь! Без преподавателей и репетиторов, по старинному самоучителю, он довольно быстро осваивает правила чтения и произношения, самые нужные грамматические темы и основные времена.
И тогда отец Симеон, видя похвальное рвение сына к чтению и ученью, выспрашивает для него разрешение пользоваться прекрасной библиотекой Александро-Невского монастыря, будущей Лавры. В библиотеке хранятся книги на греческом, латинском и других языках, многие собрания сочинений классических писателей.
Каждую субботу в десять часов утра в читальном зале библиотеки монастыря проходят диспуты. Собираются все ученики и учителя духовной семинарии при монастыре. Ваню из зала не выгоняют, и он забивается в угол и внимательно слушает, не пропуская ни одного слова. На диспутах присутствует ректор – иеромонах Гавриил (Кременецкий). С кафедры произносятся речи на русском и латинском языках. Обращаясь к воспитанникам, ректор говорит:
«… о пользе наук, о союзе наук с добродетелью и что всякая наука красна только добродетелью…»
Но за пышными фасадами Першпективной и Александро-Невского монастыря для маленького Вани Баркова открываются не только добродетели мира. Вернее, совсем не они.
А открывается Ване в 1741 году будничный Санкт-Петербург с его рынками, амбарами, богадельнями, аптеками, гостиными дворами, гаванями, верфями, конторами, кабаками, банями и прочая, и прочая, и прочая. Одних только питейных заведений в городе: