Куба далеко? Куба рядом! 1978
Шрифт:
— С меня тоже. И теперь, когда мой начальник увидит вот это, — он потряс одной из видеокассет, — да ещё и услышит мой рассказ, то я, честно говоря, не знаю, что после этого начнётся. Васиным Устинов не раз интересовался. А тут такое… Даже боюсь представить, что будет…
— Чехарда будет. И ругань, — пророчески предрёк собеседник.
— Это точно… Слушай, ты же видишь, как ситуация складывается, — полковник кивнул и генерал, закурив, продолжил. — И ты прекрасно понимаешь, чьих рук это дело, — выдохнул дым, а его визави вновь кивнул. — Так что прошу тебя вот о чём: не торопись с докладом своему начальству. Подожди хотя бы до обеда. А то мало ли… Вдруг ваши быстрее отреагируют.
— А ты думаешь — это наши? — задал риторический вопрос подполковник КГБ, прекрасно понимая, что за всеми этими делами, скорее всего, стоит именно его ведомство.
— А кто ж ещё, — хмыкнул Петров. — Ну, так что — договорились?
— Замётано! — кивнул Кравцов и пожал руку своего давнего друга генерала-майора ГРУ.
* * *
Глава 33
Престарелая женщина проводила нежданных гостей и вернулась домой. Плотно закрыв дверь прошла в сени — сказать внуку, что всё в порядке и военные, наконец, уехали. Застав Сашу всё в той же позе — человека, убитого выстрелом в затылок и свалившегося на бок, она потеребила милого внучка за плечо и попробовала того разбудить. Однако любимый внук отчего-то просыпаться не собирался, а, не обращая внимания на причитание и тряску, продолжал блаженно посапывать и похрапывать.
Решив, что он, скорее всего, перенервничал и организм его не выдержал, включив защитную реакцию — провалившись в крепкий сон, она принесла из комнаты постельные принадлежности, кое-как сумела подложить под голову подушку и, укрыв внучка одеялом, ушла к себе в комнату, так ничего не узнав о причине такого беспробудного сна, на радость спящего и в конечном итоге свою.
А узнать там было что… Дело в том, что в начале, подготавливаясь к вполне ожидаемому визиту начальства, внук собирался только помазать губы водкой — для запаха. Тем самым он намеревался показать визитёрам, что они довели его до ручки и он, даже не будучи комсомольцем, взял да напился до бессознательного состояния, пойдя в разнос. Когда же утренние гости постучали в дверь и Саша опознал в них ГРУшника и КГБэшника, вместо ожидаемого Мячикова, Дорна, Екшина или на худой конец Минаева, то тут же понял, что его план может рухнуть, так и не начав реализовываться. Стало абсолютно очевидным, что эти матёрые зверюги его мгновенно расколют и, обвинив в симуляции, испортят всю двухходовку. Отчётливо осознавая с кем, конкретно, ему придётся сейчас иметь дело, прилежный внук залпом выпил полторы бутылки белого, как слеза, сорокаградусного эльфийского эля, закусив употреблённый напиток лишь одним пряником. Другого варианта не попасть впросак, Саша не видел, а посему ему пришлось нарушить данное себе слово — больше никогда не притрагиваться к алкоголю.
Тут нужно сказать, что как только Васин употребил «конскую», для своего физического возраста, дозу, он мгновенно вновь стал обещать себе тоже самое: «Больше ни-ни». И обещал он это ровно до тех пор, пока не услышал разговоры за дверью, одновременно с этим проваливаясь в нирвану.
Далее же он плыл просто по течению, рассказывая спрашивающим его людям всё подряд, при этом не забывая жаловаться на судьбу-злодейку, которая не даёт Великому ему — стать воистину Великим.
Рассказывая военным о своих проблемах и мечтах, Саша боялся только одного — случайно ляпнуть что-либо о грядущем. А посему сделал всё возможное, чтобы отвергнуть любые другие мысли, сосредоточившись лишь на двух вещах — выпуск фильмов и подстава с конкурсом песни года…
* * *
Кабинет Секретаря ЦК КПСС Михаила Андреевича Суслова
<…>
Обсудив весьма обширный список вопросов, Секретарь ЦК, перед тем как повесить трубку, спросил у собеседника:
— Так значит, Юрий Владимирович не получилось у Вас образумить Васина по линии КГБ? Не справились Ваши заместители министра — хлипкими оказались?
— В этом Вы правы, Михаил Андреевич, — согласился с собеседником Андропов. — И, хотя сами замминистра не наши, но, тем не менее, очевидно, что сотрудники, работающие с ними — недоработали. Вот и случился прокол. Плохо подготовили и не учли некоторую эксцентричность объекта. Недооценили его умение выводить других людей из себя, при этом оставаясь безмятежным. Хорошее качество. Не многие так умеют. А ведь оно даёт серьёзное преимущество перед оппонентом.
— Да какая там ещё эксцентричность?! Не о том Вы говорите. За этим красивым словом Вы камуфлируете явное хамское поведение Васина с высокопоставленными представителями нашего общества. Очевидно, что к нам — руководящим кадрам государства, этот юнец совершенно не испытывает никакого почтения и уважения. Вы слышали о том, как он на банкете общался с министрами? Мне доложили. Он с ними разговаривал, как со своими друзьями.
— Мне тоже доложили. И я вновь удивлён такому олимпийскому спокойствию юноши, которое он проявил. Любой на его месте впал бы в ступор, застеснялся и дрожащим голосом стал бы отвечать на вопросы, постоянно путаясь в ответах. А этому всё как с гуся вода.
— Вот именно! Почему он так смело себя ведёт? Не понимает с кем разговаривает?
— Вы хотите спросить: глуп ли Васин? Мой ответ: нет — он не глуп. Далеко не глуп. А ведёт он себя так, лишь по тому, что не чувствует за собой вины. Другого объяснения у меня нет.
— Вины он не чувствует, — недовольно повторил слова собеседника Секретарь ЦК. — А следовало бы почувствовать. Ой, как следовало бы! Вы в курсе, что он, оказывается, не комсомолец вовсе? Он на собрании пионерский галстук нацепил. И это в шестнадцать лет.
— Да. Очень интересно, как такой прокол мог выйти, — согласился Председатель КГБ, действительно удивлённый этим фактом. Васин на слуху, он общается с иностранцами, ездит заграницу… и тут на тебе — в комсомоле не состоит. Серьёзный просчёт по многим министерствам и ведомствам. В том числе, как не прискорбно это сознавать, и его Комитет тоже не доработал в этом направлении.
— Выясняем, как такое могло случиться. А пока скажите вот что: что Вы ещё планируете предпринять со своей стороны, чтобы образумить этого не контролируемого подростка? Поставить его в рамки и русло законности.
— Как мне доложили сотрудники, которые работают с Васиным, на днях, ими была предпринята попытка «всучить» певцу для исполнения на конкурсе «Песня 1977» композицию на английском языке.
— Какую композицию?
— Одну из тех, что он исполнял на гастролях в Германии.
— И зачем это? — не понял Суслов. — Был бы скандал.
— Вот именно, — хмыкнул Председатель КГБ.
— Поясните.
— Как Вы прекрасно знаете, музыкальный конкурс транслировался в прямом эфире по всей стране. И не только по стране, но и в некоторых странах союзниках по социалистическому лагерю. Песня, исполненная Васиным на английском, автоматически выделяла бы его, как единственного певца, поющего на конкурсе на не родном для нас языке. В дальнейшем, через газеты и журналы, можно было бы смело показать нашим гражданам, что Васин завистник, преклоняющийся перед капиталистическим миром и эгоист, идущий своей дорогой. Мол: «Я не такой как все. Я индивидуум, и что хочу, то и делаю. Хочу от всех отличаться! Я самый умный!» Мы бы показали, что ему наплевать на русский язык, на коллег по музыкальной сцене, ровно, как и на советских слушателей, которые, в массе своей, английского языка не знают. Многим стало бы ясно, что Васин не плоть от плоти народа, а просто зазнавшийся юнец много чего о себе возомнивший. Реакция простых тружеников на постоянную критику постыдного выступления, которую мы бы освещали через газеты и телевидение, долго бы не заставила себя ждать. Неделя другая и Васина многие стали бы не хвалить, а ругать. И это бы, практически сразу, начало бы приносить свои плоды. Фактически, выступление Васина на языке капиталистического мира, должно было стать началом большой операции, по принижению популярности в обществе этого зарвавшегося певца.
— Вот как. И что?
— Да, собственно, ничего. Ничего не вышло, так как Васин просто не явился на конкурс. Словно что-то почуял.
— Может так, а может быть и не совсем так.
— Что Вы имеете в виду?
— То, что, возможно, Васина кто-то предупредил о готовящейся акции. Вы об этом не думали?
— Гм… Если честно, то нет. Ваша версия, конечно, имеет право быть, но, гм… Но она подразумевает, что кто-то из нашего аппарата работает против нас, снабжая Васина ценной информацией и предупреждая его о всех наших действиях, — недовольно произнёс Андропов, обдумывая с чего начать поиск вероятного «крота» работающего, разумеется, не на Васина, а на его покровителей из военного ведомства.