Куда идем мы…
Шрифт:
— Вон она — твоя гора Высокая! — охотник вытянул руку с кинжалом, который он минуту назад пытался всучить монаху: «Да это не подарок, земляк! Это на память! Чисто на память. Чтобы смотрел — и вспоминал старика Михалыча!».
А охотник меж тем продолжал.
— Тут идти-то — час с лишним, тропа нормальная, даже спотыкаться негде. Дойдешь и без меня, без проблем. Да я и сам с тобой не пошел бы. У меня в чужой локации бафы слетят, да я и сам не люблю к хабаровчанам шастать. Что я там не видел? Ну все, прощай что ли?
Больше всего Четвертому сейчас хотелось упасть перед Михалычем на колени, обнять его за ноги, и, рыдая, упрашивать его пойти с ним дальше — хотя бы до места пленения Психа.
Грядущее одиночество пугало юношу до икоты, но… Но вчерашний страшный день, похоже, уже изменил Четвертого.
Монах стиснул зубы, чтобы они не так заметно стучали друг о друга, молча обнял Михалыча, выдавил из себя: «Увидимся!» и, взяв коня в поводу, пошел вниз с перевала.
Не оглядываясь.
А когда все-таки не выдержал и оглянулся — Михалыча на гребне уже не было.
(Напоминаю — ваши лайки, комментарии и награды делают обычного автора высокомотивированным и благодарным).
Глава девятая. Бикинский район
(в которой у монаха появляется первый спутник)
Гора «Высокая»
в Бикинском секторе
Хабаровской локации
46°67' с. ш. 134°10' в. д.
Михалыч не обманул — до подножия горы Высокой Четвертый добрался за час с небольшим. Добравшись — застыл в недоумении.
Никого нет. Никаких признаков тюрьмы и узника. Дикое место.
И что дальше делать?
Кричать: «Псих! Псих, ты где?», созывая на обед окрестных демонов?
Да ну.
Почесав в затылке, он решил обойти вершину по периметру.
Минут через десять где-то в районе ботинок раздался голос:
— Ну и где ты столько шарахался?
Монах вздрогнул и действительно шарахнулся в сторону. Впрочем, быстро понял, что опасности нет.
Рядом с его ногами у самой земли прямо из скалы торчала обезьянья морда, заросшая короткой рыжей шерстью. Обезьяна угрюмо посмотрела на монаха и нелюбезно поинтересовалась:
— Что ты вылупился, тормоз? Детская Неожиданность где?
— Не… Не знаю. — признался опешивший монах, чем привел морду в еще большее раздражение.
— Ну так иди и ищи! Что ты ко мне-то приперся? Понаберут, блин, паломников по объявлению.
— Я… Извините, это вы — Псих? — наконец попытался было взять инициативу в свои руки Четвертый.
— Понятно. — грустно вздохнула морда. — Сколько столетий прошло, а в моде все то же: тупой и еще тупее.
После чего принялась флегматично и очень размеренно, как слабоумному, объяснять.
— Да, мой недалекий друг, Псих — это я. Да, красотка Гуа у меня была. Да, предложение, от которого нельзя отказаться, она мне сделала. Да, я его принял и согласился сопровождать тебя до Москвы. Хотя по первому впечатлению впору задуматься — а не поторопился ли я? Нет, я не могу сейчас отсюда вылезти и пойти с тобой на Запад. Да, эта проблема решаема. Нет, я ее решить не могу. Да, тебе лучше пойти и найти моего охранника из клана Желтошапочных, которого я называю Детской Неожиданностью. Нет, я не знаю, где носит этого имбецила. Я, если ты заметил, несколько ограничен в своих передвижениях, меня несколько столетий назад придавили этой горой, хорошо еще — морду снаружи оставили. Нет, даже никаких предположений нет, где он может слоняться. И — да, тебе придется решить эту проблему самостоятельно. В порядке личного пожелания — решить ее побыстрее, лежать придавленным и смотреть остросюжетный фильм «Как растут деревья» мне малость поднадоело. Лошадь можешь оставить здесь, не украду.
Четвертый был настолько впечатлен этой речью, что растерялся и не нашел ничего умнее, чем поклониться, промямлить: «Я скоро» и удалиться на поиски.
Обрамленное скалой лицо Психа поморщилось:
— Телок какой-то… — тихо сказал он.
Охранник нашелся довольно быстро — с другой стороны скалы обнаружилась хижина, где на довольно-таки комфортной кровати дрых какой-то мужик. Желтая шапка висела в изголовье на гвоздике.
Будучи растолканным, никакого удивления появлением гостя мужик не высказал. Скорее наоборот — протяжно зевнув, изрек:
— Ну наконец-то. Третий день тебя ждем.
Встал, снял шапку с гвоздя, натянул на самые уши, сел за стол и потребовал:
— Подорожную давай.
Предъявленную грамоту изучил самым внимательным образом. К чему придраться — не нашел, поэтому размашисто расписался в документе, шлепнул печать, и вновь скатав свиток, протянул его Четвертому.
— Забирай этого придурка. Как выпускать — знаешь?
— Нет… — опять опешил Четвертый, на что охранник столь же лениво продолжил:
— От этой хижины ведет тропинка на вершину горы. На вершине увидишь запирающий артефакт. Это каменная плита с надписью «Ом мани падме хум». Артефакт одноразовый, без него хрен бы кто этого лося удержал, поэтому просто скинь плиту вниз и спускайся — а вылезти он сам вылезет. Все, пока, я сваливаю, достал меня этот пост до селезенки. Если в хижине чего надо — бери, все равно здесь все списано давно.
Охранник щелкнул пальцами, и прямо в хижине появилось зеркало портала.
Только тут Четвертый опомнился:
— Э, нет! Стоп! Так не пойдет!
— Чего тебе? — удивился охранник.
— А вдруг что не сработает? — загорячился монах. — А вдруг артефакт не скинется? А вдруг Псих не вылезет? И где я тебя искать буду? Нет уж — ты мне его передай с рук на руки, а потом сваливай. Сваливает он…
Четвертый настолько испугался, что даже принялся хамить явно высокоуровневому охраннику. Но тот, по счастью, не обиделся, только поморщился.
— Да тише ты, тише. Не пыли. Формалист, блин. Ладно, передать так передать, мне не сложно. Сейчас куда? С тобой на вершину?
— Нет! — буркнул монах. — К Психу.
Вдвоем они вновь обогнули гору, вернувшись к Психу, который меланхолично рассматривал лошадь.
— Привет, Детская Неожиданность. — флегматично поздоровался демон. — Сказал бы ради праздника, что ты хорошо выглядишь, но это будет враньем. Выглядишь ты как обычно — как говно.
— И я очень рад видеть тебя, Псих. — ответил охранник. — И больше всего рад тому, что вижу тебя в последний раз.