Кухарки и горничные
Шрифт:
Нянька продолжала критиковать дачу:
— А гд-же садъ-то при дач? Это четыре-то сосны садомъ называются?
— Закаркала, закаркала ужъ! И не видала я женщины недовольне нашей няньки! — воскликнула барыня. — Ты, милая, вдь еще и оглядться не успла, а ужъ хаешь.
— Да ужъ я вижу, что
— Возы пріхали? А гд-же извозчики-то? — спрашивала барыня.
— А гд! У извозчиковъ одно мсто, куда они ходятъ, — отвчала горничная. — А только, барыня, я вамъ прямо скажу, съ кухаркой въ одной комнат мн умститься и думать нечего. Гд-же я тогда блье-то убирать буду? Вдь вы спрашиваете, чтобъ все въ порядк было.
— Опять насчетъ комнаты? Да не терзайте вы мою душу хоть сейчасъ при перезд-то.
— Нтъ, ужъ какъ хотите, а тамъ даже гладильной доски не поставить! И чего вы сквалыжничаете изъ-за комнаты, я не понимаю! — не унималась горничная. — Я осмотрла дачу… Лишняя комната, какъ разъ, для меня есть.
— Сквалыжничаете! Какъ ты смешь мн говорить, что я сквалыжничаю! Михаилъ Иванычъ! А ты развсилъ уши и слушаешь такъ, какъ будто-бы это не твое дло. Уйми эту наглянку.
— Анна! Если ты не замолчишь, то я… Что это такое! — слегка возвысилъ голосъ баринъ.
Горничная зашла за спину барыни и выставила ему языкъ. Извозчикъ, видвшій съ козелъ эту сцену, даже захохоталъ. Баринъ сконфузился, не зналъ, что сказать и убжалъ въ дачу.
— Ты чего смешься, дуракъ! Теб чего смшно? — крикнула на извозчика барыня и стала съ нимъ разсчитываться за карету.
— Да какъ-же не смяться-то, барыня, коли она языкъ…
— А вотъ за то, что не уметъ языкъ держать на привязи, за это ей и досталось. Ну, молчи. А то
Появились ломовые извозчики.
— Съ пріздомъ, ваша милость… — кланялись они, снимая картузы.
— А вы чего по кабакамъ шляетесь? — встртила ихъ барыня. — Гд-бы мебель въ дачу вносить, а вы…
— Да мы и хотли для вашей чести вносить, а госпожа горничная говоритъ: «господъ дожидайтесь. Прідутъ и укажутъ, какъ и что»…
— Дождется ужъ эта госпожа горничная, что я ее протурю за ея распоряженія. Тащите обденный-то столъ въ балконную комнату. Это столовая будетъ.
Барыня вошла въ дачу и прошла въ кухню. Тамъ кухарка чистила картофель.
— Ну, что, Дарьюшка, растопила плиту? — спросила ее барыня.
— Растопить-то растопила, принесъ дворникъ гнилую доску отъ забора вмсто дровъ. Но какая это плита, помилуйте! Всего только въ дв конфорки… — плакалась кухарка. — Вотъ когда мы въ Рамбов на дач жили съ генеральшей, то тамъ плита…
— И эта недовольна дачей! И эта ноетъ!
— Да какъ-же довольной-то быть, если въ мелочной лавочк даже корешковъ къ супу нтъ.
Появилась горничная съ гладильной доской.
— Какъ хотите, барыня, а я гладильную доску въ ту маленькую комнату поставлю, которая около кабинета барина, потому, воля ваша, а въ кухаркиной комнат мн гладить невозможно.
— Петеньк эта маленькая комната пойдетъ, Петеньк и подъ гостей. Тамъ два дивана поставятся.
— А баринъ ужъ позволили мн туда доску поставить. Вдь имъ-же я сорочки-то гладить буду.
— Ахъ, вы меня извести хотите! — воскликнула барыня и схватилась за голову.
1903