Кукла для кандидата

Кривчиков Константин Юрьевич

– Ника-а! Э-эй, родная!

Федя призывно махал рукой, одновременно выразительно шевеля пальцами. Долговязый и нескладный, вечно повёрнутый на «железе», «софте» и прочих компьютерных прибамбасах, он не пользовался вниманием девушек, да и сам ими не интересовался. Но с Никой поддерживал тёплые, почти братские, отношения – как-никак ещё в одну детсадовскую группу ходили.

Ника вздохнула и приблизилась к балкону.

– Сколько?

– Пару. А лучше – три, если бюджет позволяет. А то я уже два часа здесь торчу. Не народ,

а сплошное жлобьё.

– Зря ты так. У людей экономический кризис.

– В душе у них кризис, а не в экономике. Вон, твою квартирантку час назад видел. Хотел тысчонку перехватить – куда там…

– Илону?

– Ну да. Она с чемоданом, таким, на колёсиках, и сумкой тащилась. Здоровая такая сумка, серая. Я ей покричал, но она только рукой махнула. Потом села в какую-то машину и укатила.

Ника в недоумении приоткрыла рот. Она догадывалась, о каких чемодане и сумке говорит Левша. В них умещались все Илонины вещи. Но Илона ей сама позвонила в салон около трёх часов и сказала, что сварит борщ. На гарную дивчину с незалежной Украины порой нападал кулинарный зуд, а готовить она умела. Получается, уехать она решила уже позже и в явной спешке?

– Ты не заметил, возможно, у неё чемодан пустой был?

– Нет, не пустой. Она его еле пёрла, это точно. И это, ещё. Ей вещи в багажник помогал мужик закинуть, который за рулём сидел. Она бы сама не подняла, наверное.

– Ладно, спускайся, – вздохнув, сказала Ника. – Дам тебе три тысячи…

Едва зайдя в квартиру, Ника побежала в гостиную. Открыла ящик компьютерного стола, и на душе полегчало. Деньги лежали в конверте в нетронутой банковской упаковке. Слава богу! Как она могла такое на подругу подумать?

А вот в комнате Илоны царил беспорядок и, главное, не осталось её вещей, включая дублёнку. А ведь на дворе сентябрь. Она что, на Новую Землю собралась? Странно.

Попробовала позвонить, но трубку никто не брал. Ника быстренько накропала эсэмэску: ты где, что случилось?

Зачем же так срываться с места? Уж позвонить-то… Ерунда какая-то.

Ника проснулась от яркого электрического света. Пока протирала глаза, мелькнула мысль – Илона, что ли, вернулась? Но тут разглядела почти у самого дивана мужскую фигуру, и сердце захолонуло. Закричала бы, да горло перехватило, словно обручем.

– Тихо, не вздумай орать, – грубо сказал мужчина. – Где Илона?

– А… кха-кха…

– Перепугалась, что ли? Мы… тебя… не тро-нем, – с разбивкой произнёс незнакомец. – Если орать не будешь. Нам Илона нужна, где она?

– А вы… кха…

– Не твоё дело. Подруга твоя где?

Ника проморгалась, появился фокус. Мужику, скорее, парню, на вид было лет тридцать. Среднего роста, плотный, короткая стрижка. Руки засунуты в карманы куртки темно-зелёного цвета. У дверей в комнату стоял ещё один; такой же невыразительный, на одно лицо. Разве что ростом выше. И на голове маленькая чёрная кепка. Кожаная.

– Я не знаю. – Голос вернулся, лишь першило в горле. – Уехала куда-то.

– Куда?

– Не знаю. Правда, не знаю.

– Плохи твои дела, если не знаешь. У неё наш товар был.

– Какой товар?

– Ценный. Она ничего не говорила?

– Нет.

Парень помолчал.

– Слушай сюда. Илона нас, похоже, кинуть решила. Знаешь, не знаешь – нам всё равно. Вы тут вдвоём живёте, хрен вас разберёт. Она должна была товар сбыть, а деньги вернуть. Про тебя она, кстати, тоже упоминала. Тебя ведь Никой зовут?

– Никой. Только я… – Она хотела полуприсесть, но вспомнила, что легла спать без сорочки. Судорожно вцепилась руками в одеяло. – Я ничего не знаю. Какой товар?

– Смотри, а тут деньги. – Второй уже копошился у компьютерного стола.

– Сколько?

– Похоже, сто тысяч.

– Видишь, а говоришь, что ничего не знаешь? – Парень в зелёной куртке сделал шаг вперёд. Теперь он стоял у самого дивана, в каком-то метре от головы Ники. – Подруга слиняла, а ты не успела?

– Это мои деньги. Правда, мои. Я доказать могу.

– Ложил я на твои доказательства… Короче. Деньги мы забираем, но их мало. Не найдёшь Илону – будешь сама расплачиваться. Впрочем… – Он внезапно нагнулся и приподнял одеяло. Внутри у Ники всё сжалось в комок. – Впрочем, ничего. Станочек подходящий.

Опустил одеяло. Усмехнулся.

– Но натурой долго придётся отрабатывать. Так что, думай. И шевелись. Запомни – времени у тебя ровно сутки. – Посмотрел на часы. – Ну, пусть не сутки. Так и быть, до двенадцати часов субботы. Потом – или сдаёшь Илону, или деньги, или…

– А… сколько она должна?

– Шестьсот тысяч. Но это пока без штрафа.

Они ушли, громко хлопнув входной дверью. Нике хотелось тут же рвануться к входу, но она заставила себя досчитать до десяти. Надо взять себя в руки, подумала она. Это ужасно. Но нельзя терять голову. Вспомни, чему учил отец. Контролируй инстинкты. И не давай себя запугать.

Однако инстинкты буянили, не желая слушаться внушений разума. Неожиданно начали стучать зубы. Ника встала, сделала шаг и, не выдержав, молнией рванулась в прихожку. Повернув защёлку, посмотрела в глазок. Вроде пусто.

Она перестала закрывать защёлку после того, как стала жить с Илоной. Та работала по ночам и могла заявиться в любое время, разбудив Нику. Вот она и перестала закрываться. Но откуда у них ключи? Хотя открыть такой замок для домушника, наверное, раз плюнуть. Столько раз собиралась поменять и всё жадничала из-за денег… Но Илона… Как же так? А ещё говорила, что женская дружба самая верная. Мужик кинет и предаст, а женщина… Как же так? Не сказать, чтобы она ей полностью доверяла, и всё же…

Она так и не заснула после визита ночных гостей…