Кукла дядюшки Тулли
Шрифт:
Из-за того же косяка показалась голова Мэри.
— Четыре, мисс! — радостно объявила она.
— Целых четыре минуты, — продолжила я. — А в прошлый раз ты прождал всего три.
— В следующий раз будет пять. — Он тяжело вздохнул и осторожно вошел в комнату, чтобы забрать свой цветок. — Великие вещи начинаются с малых.
А иногда малые вещи могут быть великими, подумала я о мистере Уикершеме.
— Двадцать восемь! — завопил дядя. — Двадцать восемь минут до игры! Если придешь через двадцать семь, то придешь раньше времени, а если через двадцать девять, то опоздаешь, так-то, племяшка!
Я засмеялась.
— Я приду ровно через двадцать восемь минут, дядя.
В этот день Лэйн впервые не пришел в мастерскую.
Мастерской временно стала библиотека Марианны. Теперь она была захламлена инструментами, верстаками, заполнена тиканием, жужжанием и дядиной болтовней, а еще переносными настольными газовыми лампами и новыми прожженными дырками в ковре. Но не думаю, что Марианна была бы против. Напротив мастерской мы устроили спальню, чтобы дяде было удобнее, и иногда приносили ему найденные после наводнения обломки, чтобы он мог чинить и приводить их в порядок. По средам он разрешал приходить Мэри, но только посмотреть. А потом как-то раз настал день, и в деталях стали узнаваемы пухлая детская ручка и длинноногий кролик. Тогда Лэйн поднял голову от восковой формы, которую он вырезал, и устало сказал:
— Это лицо я не смогу сделать для вас, мистер Тулли.
Дядя Тулли печально скривил рот, будто Лэйн посягнул на его любимую чашку в зеленую полоску.
— Не сможешь?
— Нет, мистер Тулли.
Я внимательно наблюдала за их разговором и, как только заметила первые признаки волнения на дядином лице, тут же вмешалась:
— Дядя, ты же любишь держать некоторые цифры в голове?
Он нахмурился.
— Да, но…
— И ты ведь не записываешь их, чтобы потом смотреть, да?
— Нет…
— Ну вот, мне кажется, что Лэйн тоже любит держать некоторые вещи у себя в голове. Думаю, ему больше нравится просто вспоминать про Дэйви, не глядя на него.
— О! — Лицо дяди тут же просветлело. — Ему нравится держать его в голове! Так тому и быть. Ведь Лэйн всегда знает, как должно быть. — Он забрал со стола игрушечную ручку и пристально посмотрел Лэйну в глаза. — А что с… кроликами? — шепнул он. — Как тебе больше нравится — когда они только в голове или снаружи?
— Я думаю, снаружи как раз будет замечательно, мистер Тулли, — ответил Лэйн, улыбаясь нам обоим.
Я радовалась, тихонько наблюдая за ними. Реконструкция построек у него, куча планов у меня, забота о дяде, полный дом людей, ждущих постройки своих домов, и зоркий глаз Мэри не очень-то часто позволяли ему заключать мое лицо в свои ладони, как он однажды сделал. Но каким-то чудом ему все же удавалось. Когда по вечерам я расчесывала волосы перед туалетным столиком и видела на нем фигурку лебедя, мне больше не казалось, что он пытается взлететь. Напротив, я видела мягкую посадку. Но недавно Лэйн назвал меня слишком беспокойной, и иногда я видела, как его взгляд скользит по сторонам и видит вещи, недоступные для меня.
И однажды вечером Лэйн, как обычно, постучал в мою спальню и спросил, не желает ли мисс Тулман прокатиться на роликах. Я не знала, что он имеет в виду, ведь пол в бальном зале до сих пор был заляпан глиной и изуродован. Но когда я увидела длинный коридор к мансарде, выстланный новеньким паркетом, и спасенные из наводнения ролики, очищенные и смазанные маслом, то не смогла сдержать довольной ухмылки.
Мы ездили наперегонки, не заботясь о том, что потом придумают живущие внизу люди, и Мэри неусыпно наблюдала за нами, сидя на ступеньках в мансарду. Он не позволил мне выиграть, как скорее всего поступил бы истинный джентльмен, и только расхохотался, когда я стала ныть, и сказал, что я не могу жаловаться, ведь он никогда и не был настоящим джентльменом. Но я все равно видела, что он что-то задумал.
Когда я встала после нашего шестого забега, пытаясь перевести дыхание, он вдруг резко повернулся ко мне и сообщил:
— Ко мне сегодня приходил мистер Купер.
Я ждала, когда он продолжит, но он только уставился серыми глазами в пол, и тут я увидела нечто, что я видела только один раз в своей жизни. Стало заметно, что Лэйн покраснел, даже под загаром на его смуглой коже. Он продолжил ехать, засунув руки в карманы, пока мы не добрались до противоположного конца коридора, подальше от Мэри.
— Он просил у меня позволения сделать предложение тете Бит.
Я растерянно моргнула.
Хотя мы с миссис Джеффрис очень сблизились, я никогда не думала, что она может… выйти замуж. И еще я не забыла, что мистер Купер подписал медицинское заключение касательно моего сумасшествия, хотя и пыталась — ведь под угрозой был его родной дом. Но вслух я только сказала:
— Ой, как неожиданно. А что думает сама миссис Джеффрис?
— Ну, именно поэтому я тебе это и рассказываю.
Он остановился и поправил волосы рукой. Румянец на его щеках стал еще заметнее.
— Тетя Бит сказала, что расскажет тебе все сама и что… — Он понизил голос еще больше. — Что это длится уже давно. Я об этом не знал, пока ты не рассказала про ту самую комнату, а потом у меня пропал волк… — Он вздохнул. — А тетя Бит сказала, что у мистера Купера «хороший вкус».
Я вытаращила глаза.
— Я предполагаю, что она пыталась… ну, впечатлить его и… им приходилось встречаться за пределами деревни, а в доме сидел я…
Я вспомнила дергающуюся походку мистера Купера в туннеле, когда они знали, что мы уйдем к замку, и ужин у камина. Затем я вытаращила глаза еще больше и схватилась рукой за горло.
— Боже мой. А я сидела там и ждала…
— О да. А они смотрели в окно, как остывает их ужин. — Он понизил голос до шепота: — Кэтрин, он сказал мне, что хочет сделать из нее «честную женщину».
Пару мгновений я смотрела на его ошарашенное, растерянное лицо, затем не выдержала и прыснула, а потом и он расхохотался. Я чуть не упала, и он подхватил меня под руку, чтобы удержать. Тут же из-за чердачного люка вынырнула Мэри и неодобрительно покачала головой. Когда я уже увереннее стояла на ногах, то слегка его оттолкнула. Ситуация была одновременно комичной и ужасной. Он потянул меня за собой, и мы двинулись дальше по коридору.