Кукла колдуна
Шрифт:
— Нет, ну хочешь, ночуй под кустом, но в доме намного лучше. Честно. А без тебя мне в него не попасть. Охранные заклинания, засов опять же тяжеловат.
— Его взломать, что ли, нужно?!
— Домишко пустует давно. Он точно ничейный с тех самых пор, как моя ведьма! О! Это было ужасно!
— Померла?
— Тьфу на тебя, такая помрёт, жди. Раскинь лапы к полной луне и мечтай, пока та свалится с неба. Замуж она вышла и умотала к берегу моря, стерва. А меня бросила! Живи Пантелеймон, как хочешь! Тьфу! Найди себе хозяйку! Домик и тот отписала новой ведьме. Но заперла, скотина убогая! Бумаги я покажу. Там только твое имя осталось внести. Греби давай! Поживее! Простудимся!
— Вода теплая!
— Значит, вымокнем!
— Уже вымокли!
—
Никогда не была хорошей пловчихой, и откуда только силы берутся? До берега добарахталась с рекордной для меня скоростью и упала в траву. Хорошо-то как! Если б я ещё хоть что-нибудь понимала, было бы еще лучше. Кот смешной. Снял свои застиранные штанишки и отжимает в стороне от меня. Вроде и кот, но больше напоминает лысого человечка с огромной башкой.
— А где мы вообще?
— А?
— Где мы, говорю!
— Известно где! Человеческие земли. Ну, точнее, их только так называют. Здесь произошло великое смешение рас. Все живут: и гномы, и фэйри, и другие народы, но людей, конечно же, больше. До столицы полдня идти, далеко. Разбойники на дорогах опять же. Слушай, ты б меня покормила, чем зубы заговаривать. А потом я тебе все-все расскажу, честное слово. Просто у меня с мышами как-то не очень сложилось. С такими пальцами, — он растопырил крошечную ладошку, отдаленно похожую на кошачью, но с длинными пальцами, — фиг кого схватишь. Сама должна понимать. А деревенские слова «кредит» не знают. Только спишут пропажи из амбаров на твое имя.
— На мое-то почему?!
— А чей я теперь Фамильяр? На твое на чье же ещё? Вставай и иди, открывай домик. Застынешь, чего доброго, кто тебя малиновым вареньем отпаивать будет? Его ещё найти надо!
Бежал он на четырех лапах, а идёт на двух кривобокой походкой, попа так и виляет с боку на бок. Ещё эта башка лохматая на тощеньком тельце. Жуть! Такой кошкой только детей пугать, точнее, котом.
Из густых зарослей сирени выглянул домик. Ну как домик. Вблизи это, скорее, домина, не хуже того, что я получила в наследство где-то там, на Земле. Толстенные бревна, покатая невысокая крыша, резное крыльцо, окованная железом входная дверь. Пантелеймон нырнул под нижний венец, раздалось невнятное бормотание, шорох, мурчащие проклятия.
— Чтоб эту бывшую хозяйку мыши за ноги кусали! Куда я бумагу дел? А ты, что сидишь? Крыса Поднебесная! Где дарственная? Какой дурак ключ к потолку прибил? Так это ж я сам сделал, чтоб не затерялся. Вспомнил! А как теперь отрывать? Гвоздодер мой где? Где моя любимая штучка? Чем я амбары взламывать буду? Вот он!
Что-то хрустнуло, грохнуло, раздался визг.
— Ты цел там, мохнатый?
— Так меня, ещё никто не обзывал! На меня гвоздодер напал. Пальчик отдавил, гад стальной!
Я села на крыльцо, все равно ждать. Хоть платье и волосы подсушу на солнце. Лес кругом, красота, озерцо это. Страха больше нет. Есть ощущение полной нереальности происходящего, но и оно испаряется потихоньку. Словно все происходит именно так, как и должно происходить. И домик кажется родным и понятным, и бранящийся из подвала кот. Фамильяр. Хотела собаку, получила не пойми кого. Неужели я и вправду ведьма? А как колдовать? Меня же с работы уволят, если я перестану брать трубку и отвечать на звонки! И в командировку в Европу я уже не попаду. Ужас ужасный! Или наоборот? Чего я по максимуму могла бы добиться на работе? Квартира и машина у меня уже есть. А так я ведьма и при фамильяре. Это же здорово, наверное? Главное про эльфов не вспоминать никогда. Отвратительный ничем не объяснимый поступок и с моей, и с их стороны! Наверняка в нем замешан Андрей. Вот только как именно ему это удалось и что с этим делать? Свою волю терять — последнее дело.
Провела рукой по волосам. Нарощенные длинные пряди повисли на пальцах некрасивыми опалёнными лохмами. Чтоб этому Андрею! Сэкономил, гад, а я теперь облезаю. Спешно начала снимать с себя эту гадость. Если ботильоны не развалятся, уже повезло. Без длинных волос прожить вполне можно, а вот без обуви мне
К тому моменту, как недокот вылез из подвала с бумагой и ключом, все накладные пряди волос лежали на ступеньках одной мокрой кучкой.
— Ты нормальная или как? Ты с волосами что сделала? Что сделала с волосами, я тебя спрашиваю? Так только падшие девки стригутся! Мы же без клиентов останемся! С голоду пропадем! Кого я привел к приличному дому?
— У тебя глаза сейчас выпадут!
— Не дождёсси! Подписывай здесь. Погоди, на уголёк. Вот тут и бегом в дом, пока никто не увидел!
Глава 11
Энтэль
Судьба дала трещину, оборвалась и прежней уже никогда не будет. Губы все еще хранят отпечаток женского поцелуя, пусть насильного, но второй шаг помолвки уже завершён. А я все так же стою на коленях, связанный, хотя черный ковен уже покинул светлое место.
Стражи живы, уже начали шевелиться, собственно, это единственная хорошая новость. Впрочем, ведьма сбежала, это тоже, наверное, хорошо для других, только не для меня. Жутко было смотреть на ее бесстрашие, пока возводили девицу к столбу. Еще страшнее стало, когда она выкрикнула какие-то слова, я решил, что это проклятие. Нас переиграли. И меня, и всех остальных эльфов. Подсунули якобы легкую добычу, чтобы выведать дорогу до дворца, и мы купились на этот обман. Все купились, даже я. Повезло, что не стали тащить ее ко дворцу, иначе бы все пропало. Весь наш восхитительный чистый бескрайний лес, куда еще никогда не ступала нога темной ведьмы. А теперь? Теперь уже поздно о чем-то жалеть. Потерявши честь, о жизни не плачут. Как здорово было бы, если бы ковен убил меня. Но ведьмы слишком жестоки, они приносят только бесчестие. Привносят в светлые души тьму, зачаток беспутства. Разве я не солгу, если скажу, что мне был противен этот поцелуй, эти горящие ведовским огнем глаза ведьмы, ее мягкие руки на моем затылке? Ведь я даже толком и не сопротивлялся, не пытался плюнуть ведьме в лицо, увернуться до хруста в позвонках шеи. Нет. А значит, я сам изменился, тьма пробралась и в мою душу. Стража очнется, и я вынужден буду сознаться во всем им и отцу, обречь себя самого на неминуемое изгнание, если не на страшную казнь. Судьба друга тоже оказалась замарана жутким пятном, в его роду была ведьма. Теперь понятно, почему он не совсем похож на других эльфов, откуда взялись эти чуть округлые уши и легкая полнота, такая любовь ко вкусной пище.
— Бежим! Энтэль! Бежим! — подскочил друг и я следом, — Пока стража не пришла в себя! Бежим!
Связанные за спиной руки не дают бежать в полную силу, и все же мы взлетаем по косогору, сминаем колючее мелколесье, летим, почти не касаясь земли, пробираемся сквозь чащу и петляем по сухому болоту. Наконец, после того, как перебрались через ручей, Лорин рухнул на землю. Хватает воздух открытым ртом и никак не может восстановить дыхания.
— Я твоей тайны не выдам. И ты мою не выдавай.
— Но отец все равно рано или поздно узнает! Род должен иметь продолжение!
— Дурак. Нужно найти способ расторгнуть эту помолвку! Только и всего. Тебе проще, это можно решить. А вот я… Кровь из себя отлить невозможно. На четверть я поражен тьмой. Мне самому теперь прямая дорога на костер, если кто-то об этом узнает.
— Я никому не расскажу. Даю слово наследного принца.
— Я тоже буду молчать о твоей тайне. Помоги мне стянуть с себя веревки, Энтэль. А я, как освобожусь, помогу тебе.
Грязный, грубый, распадающийся в зубах на волокна шерстяной узел верёвки никак не хотел поддаваться. Ножей и мечей у нас не осталось — ведьмы уничтожили все. Тяну с одной стороны, туже схлестывается другая петля. Грызть его что ли?
— Ну, хоть не колдун, как ты боялся. Уже хорошо. Чтобы ты с парнем стал делать?
— Думаешь, так лучше?
— Ты хоть запомнил, как выглядит эта ошибка богов? Я, кроме черного платья и длинных волос, ничего не запомнил.
— У нее носик небольшой и губы красивые. Но в ярмарочной толпе я ее никогда не узнаю.