Кукла на качелях
Шрифт:
Алена нашла терминал, в котором дожидался отправки их заказ, и приступила к своей работе. Она должна была проследить, чтобы погрузили именно то, что было заказано. Сам заказ Алена делала загодя, пользуясь каталогом, отослав заявку по факсу. Так что вполне могли произойти накладки: не тот цвет, не тот размер, не тот материал, не та фактура… Вместе с менеджером торгового дома — белокурой финкой, очень сдержанной и немного застенчивой — они тщательно сравнили подготовленный к отправке груз с заявкой. После проверки к терминалу подогнали обе фуры, и погрузка
Грузчики — финская команда — работали быстро, без суеты, и меньше чем через час все было закончено.
— Думаю, проблем на таможне не возникнет, — сказал на прощание Андрей своему заместителю. — Завтра ближе к вечеру мы будем в Питере.
Алена попрощалась с Сергеем, нисколько не волнуясь о том, что он подумал о ней и об Андрее. Ей было также все равно, что говорят об их романе в офисе, а в том, что уже говорили, она не сомневалась. Сергей сел в свою машину, тронулся с места, за ним двинулись фуры.
— Прямо как осиротели, — сказал Андрей, когда мини-караван скрылся за поворотом. — Хочешь, сходим в центр развлечений — это финский диснейленд. Повеселимся…
— Мы всю ночь развлекались. Давай просто погуляем. И никаких магазинов!!!
Они вернулись в гостиницу, оставили машину на стоянке, сели на трамвай, подъехали ближе к центру и пошли по набережной в сторону Торговой площади. Солнце куталось в дымку и от этого было по-особенному ласковым. С залива дул легкий ветер. По тротуару трусили многочисленные бегуны-любители, распугивая голубей. К парапету липли влюбленные. Солидные пары ограничивались тем, что держались за руки. Парочки помоложе, не обращая ни на кого внимания, самозабвенно целовались.
Алена и Андрей тоже встали у парапета.
Обнявшись, они долго смотрели на портовые краны, до странного похожие на вопросительные знаки, на водную гладь, всю в бликах, как в рыбьей чешуе, на чаек, потерянно мечущихся над волнами, на фитильки парусов вдали…
— Почему бы нам не съездить в Венецию? — вдруг спросила Алена. — Ты говорил это… подожди… специфический город.
— Конечно, поедем, — согласился Хохлачев.
Он закурил, сделал одну затяжку и, не найдя, куда бросить сигарету, затушил пальцами и сунул обратно в пачку.
«Нет, дорогая, — сказал про себя Андрей, вспомнив всех своих женщин, которых возил в Венецию, и это означало только одно — близкое расставание. — Туда мы с тобой не поедем. Ты — не на время. Ты — навсегда…»
Поужинать вдвоем им не удалось так же, как и позавтракать. Причина все та же — Жак. Он пригласил их за столик, за которым уже сидели несколько пожилых французов из одной с Жаком туристической группы.
— Не могу отказаться, — сказал Андрей заупрямившейся было Алене. — Соотечественники.
Ужин прошел весело. Было только одно маленькое неудобство: Алена не говорила по-французски. Андрею пришлось взять на себя роль переводчика.
Выглядело это так. Вся компания французов смеялась, Алена из вежливости улыбалась. Андрей переводил и — смеялась одна Алена,
Удивил Жак. Видимо, он взял у кого-то урок русского языка — выучил несколько фраз — и периодически, обращаясь к Алене, говорил на еле узнаваемом русском:
— Вы очень приятная женщина… Вам этот цвет к лицу… Вы королева бала…
— Жак, я ревную, — сдвигал Андрей брови — старички-французы довольно смеялись.
— Не прокатиться ли вам вместе с нами до Швеции? — через Андрея предложил Жак. — Паром… и все прочие расходы я беру на себя.
— Мы завтра уезжаем, — сказала Алена.
Жак заметно погрустнел и до конца ужина не проронил больше ни слова. Сидел, о чем-то сосредоточенно думая.
В номер они поднялись вдвоем.
Едва за ними закрылась дверь, как они тут же оказались в объятиях друг друга. Скользнул с плеч и упал на пол блайзер Алены. Вслед за ним полетел пиджак Андрея. Раздался треск рвущейся материи — Хохлачев, в нетерпении, разорвал блузку на Алене. Запрыгали по полу пуговицы от мужской сорочки — Алена тоже не имела ни сил, ни терпения раздевать Андрея традиционным способом… Из одежды пострадало все, то могло быть порвано. Остальное пришлось с проклятиями сорвать и бросить в угол.
Освободив девушку от всего лишнего, как скульптор освобождает прекрасную статую от ненужного мрамора, прикрывающего ее, Андрей подхватил Алену на руки и понес на кровать. Алена, казалось, уже получила все, чего ждет женщина от мужчины: закрывающиеся в истоме глаза, подрагивающие ресницы, блаженная улыбка, тихие стоны, вырывающиеся из ее полураскрытых губ… Но, когда Андрей коснулся этих губ своими губами, он понял: ничто в мире не имеет предела. И порога удовольствия тоже не существует. Доказательством тому была она. Сознание же того, что наслаждение, которое так остро и откровенно переживала Алена, доставляет ей именно он, многократно усиливало накал эмоций, который, в свою очередь, вызывала в нем она.
Казалось, после того, что они оба испытали, возврат в действительность, где все так банально — кровать, шкаф, стена… — невозможен. Но они возвращались… Впрочем, лишь затем, чтобы уйти опять, опять и опять…
Когда их силы иссякли, иссякли одновременно у обоих, они просто тесней прижались друг к другу и лежали так, пока потихоньку не стали приходить в себя.
— Годичное воздержание пошло тебе на пользу, — проговорила она, и он ощутил, как легким ветерком скользнули по лицу ее слова.
— Может быть, — ответил он. — Тебе видней. А сколько времени воздерживалась ты?
Она отстранилась от него так, чтобы видеть его лицо.
— Ты хочешь сказать, что я опять злоупотребляю информацией о тебе?
Андрей ничего не ответил.
Алена легла на спину, вытянула руки вдоль тела.
— Хорошо… — сказала она ничего не выражающим голосом. — Я расскажу тебе о своих болячках… Потом можешь делать с этим, что хочешь.
Он мог остановить ее, но не стал этого делать.