Кукла в волнах

Красин Олег

— Мне надо туда, к себе, узнать что случилось, — сказал я.

— Витя, осторожней, я прошу тебя! — попросила Алла. Она приоткрыла дверь склада, но в сгущающихся сумерках ничего рассмотреть было невозможно.

Я прошел мимо нее, поцеловав на прощанье, и быстрым шагом направился к КПП. У ворот стояло два уазика: наш, военный, закрепленный за особым отделом, и милицейский. Возле машин никого не было, но на крыльце переминался с ноги на ногу явно испуганный прапорщик из полка — дежурный по КПП.

— Что случилось, товарищ прапорщик? — спросил я, приближаясь к нему.

Прапорщик отдал мне честь и сказал:

— Товарищ старший лейтенант, здесь милиция кого-то ловит, но меня никто не предупреждал. Прибежал еще капитан из особого отдела, размахивал пистолетом, потом убежал.

— А кто стрелял? Куда убежал капитан? Где милиция? — стал спрашивать я.

Прапорщик растерянно пожал плечами и я понял, что толку от него не добиться — он, наверное, сидел на топчане и кемарил, читая книжку, вот все и просмотрел.

В этом время к КПП подошел наряд караула из трех человек с разводящим-сержантом. Я его немного знал по роте охране.

— Ковальчук, что у вас стряслось, кто стрелял?

Сержант еще находился под впечатлением происшедшего. Обычно болтливый и веселый, он был непривычно малоразговорчив.

— Товарищ старший лейтенант, мы шли принимать посты — склады КЭС и боеприпасов, метров сто не дошли до КПП, вдруг навстречу побежал боец, похоже полковой. Ну, мы идем себе дальше. Этот, который из полка, пробежал мимо, а дверь на КПП открывается и капитан Кравченко из особого отдела кричит: «Стреляйте, стреляйте!». Раз он отдал такой приказ, я сказал своим, чтобы выстрелили. Вот они и рады стараться. Их недавно призвали, — он показал на низкорослых бойцов из Средней Азии, — узбеки, говорят по-русски плохо.

— Сколько выстрелили? Мне слышалось, что было несколько очередей.

— Два рожка, — сержант Ковальчук хмуро сплюнул себе под ноги, чувствуя, что за эту стрельбу ему может нагореть от начальства, — товарищ старший лейтенант, но я же выполнял приказ. Мне капитан Кравченко приказал…

— Приказ надо с умом выполнять. А если твои караульные, выпустив шестьдесят патронов, кого-то пристрелили случайно, ведь стреляли они в сторону казармы стройбата?

Мы одновременно посмотрели туда, где находилось деревянное здание казармы строителей, но не услышали ни звука. Складывалось впечатление, что, не понимая, кто и зачем стрелял, все попрятались, ожидая новых выстрелов. Оставив переживающего сержанта вместе с его бойцами, я пошел к своему автопарку. На крыльце стоял и нервно вспыхивал сигаретой дежурный прапорщик Домбровский.

— Шура, ты что, перепугался? — спросил я его.

— Замполит, тут не просто перепугаешься — в штаны наложишь! Я понимаешь, после ужина выхожу не торопясь на крыльцо, думаю с чувством затянуться сигареткой, подышать вечерним воздухом. А тут, гля, шо началось. Пули над головой, как на настоящей войне. Не поверишь, ноги сами подогнулись, и я свалился пузом на землю. А они над башкой, так и свистят, так и свистят. Не пойму, чи то война началась или шо?

— Это не война, Шурик, всего лишь рота охраны тренировалась. Хорошо хоть не задело, — покачал я головой, — никто не пострадал?

Домбровский махнул рукой:

— Не, все пули выше прошли. Только одна лобовое стекло на КПМке разбила.

Я оглянулся и увидел машину без лобового стекла. Солдаты уже вытащили обломки стекла. Теперь кабина напоминала странного зеленого зверя с широко раскрытым ртом.

Из дежурки торопливо выбежал дневальный.

— Товарищ старший лейтенант, вас дежурный по части спрашивает.

Я вошел в помещение для наряда, взял трубку. Сегодня по батальону дежурил начпрод Мишин.

— Слышь, зёма, — сказал он, — в полку какая-то хрень началась, толком никто ничего не говорит. Короче, приказано срочно по всем подразделениям провести проверки личного состава. Так что дуй в свою роту и строй всех на проверку.

— Командиров вызывать?

— Вроде нет!

Я тут же позвонил в роту и, поскольку Винника на месте не было, приказал одному из сержантов строить роту на проверку. Сам же, для начала, пересчитал тех людей, которые находились в автопарке. Вроде, все были на месте. Когда подошел к казарме роты, Винник был уже там и заканчивал читать список личного состава. Здесь тоже незаконно отсутствующих не было.

Винник, как всегда покручивал рыжий ус, он спросил:

— Что замполит, ловят кого-то?

— В полку какое-то ЧП. Сейчас был у автопарка. Там бойцы роты охраны по приказу особиста начали лупить из автоматов почем зря.

— Так это они стреляли? Попали в кого-нибудь? — Винник сощурился, — хотя, о чем я говорю? Разве они могут куда-то попасть?

Выглянув в окно, я увидел в свете фонарей, как от другого КПП в сторону штаба полка направляется непонятная процессия — человек пять-шесть.

— Поймали. Пойду, посмотрю! — сказал я старшине и вышел из казармы, чтобы получше разглядеть идущих по дороге людей.

Подойдя ближе, я увидел особиста Кравченко с солдатами комендатуры и милиционера. Они вели двух бойцов без ремней и пилоток, явно арестованных. Один из солдат показался мне смутно знакомым. Я вгляделся. В мозгу замелькали картины лагерного аэродрома, как мы сидели с Волчатниковым и инженером Вахтангом в кабине КПМ, выслеживали злоумышленника, выводившего из строя самолеты. Перед нами мелькали техники, механики. Помнится, Вахтанг говорил про механика Ваську, который слишком уж суетился, но тогда, как мы не смотрели, поймать его не смогли. Сейчас именно его вел вместе с другим солдатом капитан Кравченко. Увидев меня, капитан остановился, закурил.

— Лихачев? Смотри вот, поймали стервецов, — решил он пооткровенничать. То ли он погони, то ли от других переживаний, руки у него немного подрагивали и огонек сигареты в потемках выписывал дугу за дугой.

— Чего натворили?

— Захотели продать парашюты. Один из них, — он показал рукой на Ваську, — стал договариваться в городе кому бы их сбагрить. Не придумал, идиот, ничего лучшего, как позвонить по телефону первому встречному. Первый встречный оказался работником милиции. Он позвонил нам, ну а потом уже дело техники.