Кукловод Тысячи и одного заговора
Шрифт:
Сам поселок квиллборов представлял собой круглую в плане платформу, установленную на множестве относительно беспорядочно разбросанных свай, забитых в дно реки. С берегом его соединяли два узких мостика, по которому с трудом смог бы пройти один иглогрив, и один широкий, по которому обитатели поселка могли бы пройти взвоем, если не втроем. Обтесанные с двух сторон бревна, служащие пролетами мостов, были просто уложены на сваи, и не закреплены ничем, кроме собственного веса. Видимо, предполагалось, что при атаке поселения с суши пролеты будут сброшены в воду, отрезая рукотворный остров от берега. В сущности, именно это и было сделано: три довольно-таки тяжелых бревна уже медленно уплывали вниз по течению. И это было серьезной ошибкой обороняющихся. Видимо, при начале атаки иглогривы-стражники некритично последовали полученным приказам: подняли тревогу, и сбросили мостки в воду. Но стремительность атаки не дала возможности квиллборам открыть
Между тем ход сражения переменился: выжившие квиллборы скрылись в длинных домах, стоявших по краю платформы, образуя своего рода оборонительную линию. Такого рода укрепления вполне могли помочь при атаке с земли и воды, но были почти бесполезны против летающего противника. Однако, сейчас они все-таки могли сыграть некоторую роль: маги летучего отряда не видели цели.
Растратив последние запасы маны Ариса призвала виверну. Признаться, я с трудом удержался от фейспалма: все-таки, как маг наша разведчица существенно отставала от своих подруг. Так что виверна у нее получилась… "слабенькая" — это сказано очень и очень мягко.
Взмыв в темнеющие небеса, виверна сложила крылья, и с криком рухнула на крышу стоявшей в центре платформы шестиугольную хижину. Только тут до меня, как до жирафа, дошло: почему виверну призывала именно Ариса, в то время как у любой другой из присутствующих феечек на призыв пришел бы куда более сильный ящер. Однако массы даже маленькой виверны вполне хватило, чтобы в пикировании проломить берестяную крышу строения. Но при этом виверна издала громкий и мучительный крик краткой агонии, и с хлопком исчезла на плане Жизни. Те, кто строили хижины — предусмотрели такой способ их штурма. И проломившая крышу виверна сама нанизала себя на расположенную сразу под проломом решетку из тонких и острых копий.
— "Банзай-атака"? — спросил я у Лёссы, благо, она больше наблюдала за сражением и командовала своими, чем участвовала лично.
— Ага, — кивнула она, отправляя черед проломленную крышу сферу искажения. Ее примеру последовали еще несколько магов из тех, кто уже достиг понимания третьего круга магии Хаоса.
Признаться, меня несколько передернуло, когда я представил себе: какой хтонический ад бушевал на ограниченном пространстве хижины. Судя по капнувшему опыту несколько противников там погибли. Но враг главный сумел выжить. Из разваливающейся прямо на глазах двери вывалился воющий клубок. Но вот он распался, и стала видна довольно-таки молодая нага, поднявшаяся подобно кобре, на своей змеиной части. В верхней паре рук у нее были две сабли, надо сказать, на глаз — довольно-таки поганенького качества, а в нижней — боевой топор работы кузнеца-квиллбора и посох мага, явно не местного изготовления.
Чешуя змеиной части у нее была пурпурно-розового цвета. И неясно было: это ее естественная окраска, или же побочные эффекты искажения?
Перед нагой со спустившихся ездовых крикунов спрыгнули два всадника Хаоса. На платформе было слишком мало места, чтобы маневрировать верхами, так что оба тяжелых всадника оставались в пешей форме, позволив кошмарам модифицировать свои тела. Их запасы маны были уже растрачены, но и без магии они представляли собой довольно-таки грозных противников.
Под атаками двух всадников Хаоса нага держалась довольно-таки уверенно, парируя удары тяжелых мечей своими саблями. Но уже скоро выявился недостаток, присущий многим из ее рода (если, разумеется, они не прошли специальной подготовки, или же не обладают тетрадекстрией [84] от природы): если саблями в верхней паре рук нага работала довольно-таки уверено, то топор и посох в нижней паре рук повисли бесполезным грузов. Так что всадники Хаоса быстро загнали своего противника в ситуацию глухой обороны. Проигрышная позиция, учитывая численное преимущество противника. Так что я совершенно не удивился рухнувшему на нагу проклятию боли от Агиры. Боль заставила нагу дернуться… и тяжелый клинок Скингера прорубил плотную чешую на ее хвосте и глубоко вонзился в тело. С урезанной ловкостью нага уже просто не успевала реагировать на атаки всадников Хаоса, а кровь ее струилась из все большего количества ран. Но ни один из всадников не наносил завершающего удара. Видимо, Лёсса хотела захватить нагу живой. Увы, но это оказалось очевидно и для самой змееногой. Сначала я посчитал упавший из правой нижней руки посох, и повисшую без движения в левой верхней руке саблю признаками того, что нага слабеет, и вот-вот сдастся… Но увы — это всего лишь означало, что нага нас перехитрила.
84
Тетрадекстрия — вариант амбидекстрии для существ, обладающих четырьмя руками. Т. е. способность работать каждой из рук независимо от других.
— Паралич! — закричала Лёсса. — Быстро!
Не успели. "Потерявшая" оружие правая нижняя рука наги легла на пояс… а потом в ней сверкнул до сих пор остававшийся невидимым кинжал. Сверкнул… и по самую гарду вошел в грудь наги.
Противница Лёссы, видимо, хорошо знала свою анатомию, знала, куда бить. Смерть была практически мгновенной: и паралич, и целебные заклинания опоздали.
Со смертью предводительницы иглогривы из неплохо взаимодействующего и довольно-таки опасного отряда мгновенно превратились в толпу. И тут уже не играли роли их довольно-таки высокие уровни: низкий ранг и отсутствие координации действий, вместе с уровнем интеллекта, слабо отличимым от животных, не давали им стать серьезными противниками, а ненормальная агрессивность — не позволяла даже задуматься об отступлении. Они выскакивали из домов-укреплений… и быстро гибли под мечами всадников Хаоса и когтями спустившихся с небес сфено.
Сама предводительница отряда предпочла не спускаться в гущу схватки, сохраняя стратегически важную позицию "высоко сижу, далеко гляжу". Так что я решил выяснить у приемной дочери один заинтересовавший меня момент.
— Если ты хотела взять в плен эту нагу, то почему ты не приказала ударить ее параличом сразу, как только она показалась?
— Знаешь, отец… — на этот раз Лёсса произнесла это слово почти без запинки, — когда я только попала в этот мир… откуда бы ты меня сюда не вытащил… Я много спрашивала у Реалуэ о мире и тех, кто в нем обитает… Подобные трюки с объединением сознаний, когда за толпу низших думает высший — характерны для Единения. И, признаться, я ожидала появления ликтора, а то и кого-то из героев Единения. А сам знаешь, маги инсектов — и в ближнем бою те еще противники. Так что в плен я брать никого не планировала. Но когда я увидела эту розово-пурпурную нагу… Мне стало интересно. Но ведь у всех наг — высокое сопротивление магии Жизни… — упс! А вот этого я выяснить как-то не удосужился. В конце концов, так далеко от моря наги встречаются достаточно редко, так что я не рассматривал их как первоочередных противников. — …так что я не стала пробовать пробить ее Параличом. Сначала — атака в пешем строю, потом — черномагическое боевое проклятье, сбивающее каст заклинаний… а там, глядишь, и до Паралича бы дошло. Или просто ребята бы ее оглушили.
— Но она оказалась действительно умной, поняла, что происходит, и предприняла по этому поводу меры, — продолжил историю я.
— Угу, — грустно буркнула Лёсса. — А можно мне ее голову? А то чешуя наг — ценится и у артефакторов и у алхимиков, оружие ее — фигня полное, а посох, на котором, скорее всего, что-то из магии Разума — Ставру отдадим. Ну а мне — голову.
— Зачем? — заинтересовался я.
— Красивая, — пожала плечами Лёсса. — В Ветровске, вроде, есть специалист. Сделаю себе охотничий трофей.
Признаться, подобный подход не был для меня приятен. Но… девочка, долгие годы бывшая темной богиней, обрела довольно много привычек, которые наверняка покажутся мне неприятными. И коллекционирование трофеев — вряд ли будет самой неприятной. Так что… пусть будет.
— Можно, — я постарался передать не только слова, но и внутреннее согласие, чтобы у Лёссы не было сомнений в том, что я не собираюсь осуждать ее эстетические воззрения, и следующее из них хобби. В конце концов, я сам отправляю ее в качестве предводительницы боевых отрядов на войну… Так что не мне бухтеть по поводу стенки с трофеями. — Но собирать трофей сама будешь… или, по крайней мере, руководить процессом.
— Спасибо! — пискнула Лёсса, и отвернулась, не подумав, что я могу перекинуть командным заклинанием точку зрения на глаза одной из феечек, и полюбоваться ее порозовевшим лицом. При ее хронической бледности смотрелось это удивительно мило.
Между тем иглогривы закончились, и пара призраков, прибывших с отрядом, отправились заготавливать свинину. Не имея возможности не бежать, не атаковать врагов, ездовые свиньи квилборов гибли одна за другой, принося домену мясо, а отряду и мне лично — экспу. Это, конечно, было не честно и не спортивно. Но война — это война. Не спортивная охота и не рыцарский поединок. И если есть возможность перебить врагов, не теряя своих — ей следует воспользоваться. Впрочем, сомнений в правильности приказа Лёссы не высказали даже светлые и временами наивные феечки.