Кукловод Тысячи и одного заговора
Шрифт:
Пока охотники занимались последними обитателями поселения, остальные приступили к сбору трофеев.
Мирина, заглянувшая в разгромленную центральную хижину, вылетела оттуда, зажимая рот в попытках сдержать позывы к рвоте. Поскольку Одаренная Хаосом была еще из первого призыва культистов, и ей довелось побывать во многих сражениях, зрелище, заставившее ее так реагировать — явно было неординарным. Так что следующим в хижину зашел Скингер… а с ним, виртуальным образом, и я.
Осмотревшись внутри, я еще раз пожалел, что Лёсса не смогла взять нагу живой… но и порадовался этому. Конечно, заполучить настолько хитрого героя — было бы интересно… Но вот сумел бы я удержать ее в своих руках? Не факт. Далеко не факт. Оказалось, что нага предполагала, что ее штаб будут штурмовать сверху. И что направленные вверх и жестко закрепленные копья атакующих не остановят — тоже предполагала.
Но Лёсса, пробив дыру в крыше, не стала рассматривать внутренности хижины. И шарахнула туда "по площадям". У личной стражи, так сказать, гвардии наги, и двух квиллборов-шаманов, так и оставшихся в центрах ритуальных фигур, шансов выжить не было. И, тем более, этих шансов не было у заложниц. Их нагие тела, попавшие под удары нескольких пересекшихся сфер искажения, и были тем, что вызвало реакцию Мирины. Н-да… Смерть девушек была быстрой… но явно — не легкой. Однако, лично у меня нет никакой уверенности в том, не была ли эта страшная смерть лучше их жизни. По крайней мере, отсутствие на них одежды намекает на то, что пленницы использовались не только как заложницы и прислуга, но и, так сказать, "по прямому назначению".
— Интересно… — пробормотала зашедшая в хижину Лёсса, — наги злые потому, что на них охотятся? Или на них охотятся потому что они злые?
Ответа на ее вопрос я не знал, а потому — промолчал. Лёсса же, выглянув в дверь, крикнула своим, чтобы они осмотрели периферические строения на предмет обнаружения пленников.
Мое внимание привлек блик на руке одной из погибших. Я попросил Лёссу подсветить, и очень скоро обнаружил, что одной из пленниц, то ли в качестве насмешки, то ли по какой другой причине, оставили кольцо. Массивное серебряное кольцо с гербом Торговой гильдии. Снять его с руки погибшей возможным не представлялось. Так что Скингер просто отрубил искаженный боевым проклятьем палец, и снял кольцо уже с обрубка. Как только украшение оказалось в его руках, я получил сообщение: "Получено задание: "Информируйте гильдию". Сообщите гильдии Торговцев об обнаружении кольца одной из высокопоставленных семей Гильдии. Награда: деньги, опыт". Возможно, если бы девушку удалось спасти — награда была бы больше… Но что случилось — то случилось.
— Ой! — вскрикнула Лёсса.
Скингер (и я вместе с ним) резко повернулся к моей приемной дочери. Та стояла возле трона погибшей королевы варваров, и держала в руках потрепанную книгу.
— Что случилось? — спросил я.
— Это… — Лёсса вдохнула, выдохнула, и продолжила. — Это ее дневник…
Оказалось, что пока я рассматривал останки погибших, Лёсса поступила более практично, и занялась осмотром хижины на предмет более интересных вещей, чем мертвые люди и квиллборы. И нашла. На полке, прикрепленной к дальней от точки прорыва стене, обнаружилась толстая книга в грубом деревянном переплете. Пошедший на нее пергамент был отнюдь не самого высокого качества, что было заметно хотя бы потому, что лицевые стороны листов были намного более пригодны для письма, чем оборотные. Ну и, естественно, пергамент этот использовался для записей не в первый (а по некоторым признакам — далеко не в первый) раз. И остатки соскобленного текста можно было разглядеть по краям листа.
"Пророчества не избыть. Никогда я не увижу вновь, как набегают на берег волны Сарийского моря, пусть я и буду до самого конца туда стремиться. Если мои записи попадут в руки эльфам, инсектам Единения, оркам, хоббитам и многим другим — прошу, доставьте их в Сеашесс, поселение моего народа на берегах Сарийского моря. Если же ты, кто держишь в руках этот том, — человек, то прошу только об одном: сдохни, проклятая тварь!"
Первые листы повествовали о жизни мирного поселения наг на северном побережье Сарийского моря, того самого, к которому стремилась Великая река. Впрочем, надо сказать, что слово "мирное" со словосочетанием "поселение наг" могло хорошо сочетаться разве что в представлении наивной девочки, для которой все, что делают родители — это хорошо. Так что по некоторым оговоркам наги было видно, что отправляющиеся в море "охотничьи партии" предпочитали искать добычу не в глубинах вод, а на палубах чужих кораблей. По крайней мере, не так уж легко понять, в каких водах водятся такая экзотическая рыба, как "кипы [85] шелка" и "мешки с пряностями".
85
Кипа — вид упаковки волокнистых материалов (хлопка, льна, пеньки и др.), тканей и штучных изделий, некоторых сортов бумаги и картона. Применяемое при кипной упаковке прессование уменьшает объём сырья или товара, что имеет важное значение при их транспортировании.
Не удивительно, что окрестному населению это не нравилось. И однажды в водах безымянной деревеньки (а скорее — пиратской гавани) появилась карательная эскадра. Судя по обрывочным воспоминаниям, записанным нагой, эта была эскадра нескольких ярлов — вольных Владык моря, нанятых Каганатом. По суше же подошли войска Белого храма. Наги пытались сопротивляться. Они даже сумели потопить несколько драккаров, и попытались пробить коридор, который позволил бы вытащить из гибнущего поселения женщин и детей. Но тут твари, призванные магами Хранителей Древних проломили частокол, и штурмующие прорвались на улицы. Воины наг повернули назад, в попытке защитить свои семьи, и это стало последней ошибкой. На мой взгляд, надо было не оставлять семьи под защитой (как выяснилось — весьма ненадежной) стен поселения, а идти на прорыв всем вместе. Тогда был бы шанс спастись хоть у кого-то.
Судьба поселения была стандартной для взятой на копье крепости: женщин насиловали, мужчин убивали, тех и других — пытали, захватывали в рабство… В общем — ничего нового и особенно интересного. Хотя для девочки, увидевшей все это вблизи, впечатления, несомненно, были яркими. Но не думаю, что на кораблях, захваченных охотничьими партиями этого мирного поселения, картины наблюдались принципиально иные.
Можно сказать, что Сессе (имя все-таки встретилось в записях, хотя я, признаться думал, что она так и останется "безымянной нагой") повезло: ее отец погиб при попытке прорыва, а голову матери она увидела, насаженной на копье, но не наблюдала ее последних минут. Саму же девочку захватили живой, и при дележе добычи она досталась вельможе Каганата.
Возраст "девочки" Сесса миновала довольно быстро, и ее хозяин, известный любитель маленьких девочек (имя я на всякий случай запомнил: мало ли с кем доведется встретиться) и экзотических питомцев, продал ее на север, в Империю Света. Там она тоже переходила по рукам, исполняясь ненависти к человечеству в целом, пока Церковь не передала ее старику-прелату, ведущему занятия по тактике и магии Разума. Способности у Сессы и к тому и к другому были, упорства и решительности — тоже было не занимать. Так что кое-чему она научилась… а потом ей подвернулась возможность убить прелата и бежать. И Сесса двинулась в долгий путь к Сарийскому морю.
По дороге нага широко пользовалась магией Разума, подчиняя себе бродячие банды, дикарские племена, диких животных… И бестрепетно бросала подчиненных, если видела возможность для очередной мести людям. Сама же — ловко скрывалась, и двигалась все дальше и дальше к югу.
Остановилась она, добравшись до домена Арениуса. Мимо самого замка она проплыла под водой, и устроилась на отдых в небольшой бухте Великой реки. И тут случилась Пылающая ночь, встала Завеса… и нага сообразила, что это означает для нее хорошую возможность накопить силы для прорыва мимо Темного храма. Она могла бы проплыть и мимо Белой крепости, но нага хорошо помнила, чьи войска штурмовали ее поселение по суше. Так что она подчинила себе племя иглогривов, и стала раскачивать его, в смутной надежде, что сможет нанести людям несколько более, чем просто "слегка болезненный укол". Сама она, разумеется, принимать участие в заведомо обреченном походе не собиралась…
Несмотря на всю ненависть к людям, первое правило лисы, "не гадь там, где живешь", умненькая нага соблюдала весьма старательно. Так что о ее присутствии среди крестьян ходили разве что смутные слухи. Вернее — не о "ее присутствии", а о наличии поблизости иглогривов. О наге даже слухи не упоминали.
По мере прочтения записей мне становилось понятно и желание наги доставить свои записи в местное подобие Ямайки или Тортуги. Записи несли в себе информацию, весьма полезную для организации масштабного набега: описание фарватера Великой реки, упоминания о богатствах приречных городов, военные силы, защищающие данные территории были также описаны весьма подробно, вместе с рассказами о прибрежных крепостях, их укреплениях и уязвимых местах.