Кукловод Тысячи и одного заговора
Шрифт:
— Итак, Шибан-нукер, — повернулся я к оставшемуся, когда пострадавшего унесли. — О чем ты хотел переговорить со мной в отсутствие своих товарищей?
По моему приказу вниз, к поляне, на которой мы расположились на отдых, спустился крикун, на спине которого расположились мы с Иримэ. Шибан-нукер раскатал подстилку, на которой и устроился, скрестив ноги, с идеально ровной спиной, и начал говорить.
История оказалась стара, как мир. Джагерей, задумав взять под свою руку всех кочевников Заречья, засомневался в верности своих нойонов (в сущности — обоснованно), и потребовал заложников от наиболее известных семей. Ход достаточно стандартный,
76
Децимация — казнь каждого десятого
Шибан был одним из нукеров Джагерея. Но его сын был дружен с одной из казненных. Они даже подумывали о помолвке после вхождения в возраст. Так что, когда родители выживших детей обратились к нему с просьбой передать мне, что готовы пойти под мою руку, если я сумею спасти заложников, Шибан немедленно согласился.
Истинность истории отчасти подтвердила система, сообщив о полученном квесте "Спасение". Награда за его выполнение была обозначена как "Вариативно": видимо, в зависимости от количества выживших. Разумеется, квест был немедленно принят. Убивать детей из политических соображений — это, прежде всего, неэффективно, и частенько приводит совсем не к тем результатам, который планируется, а во-вторых, не соответствует моим эстетическим воззрениям.
Некоторое время я уточнял подробности: где содержат заложников, кто их охраняет, и прочее. По итогам допроса я сделал вывод, что, освобождать заложников прямой атакой — дело больно уж рисковое. Если охране поставлена задача "любой ценой не допустить побега" (а она, скорее всего, именно так и поставлена), конные стрелки успеют перебить если не всех детей, то очень многих, стреляя не по спасателям, а по спасаемым. Второй вариант — скрытное проникновение. Но, опять-таки, малейший промах — и потери среди заложников неизбежны. Так что, пожалуй, стоит совместить оба варианта… и добавить небольшой отвлекающий маневр, чтобы охраны при заложниках осталось как можно меньше.
— Я понял тебя, воин, — произнес я, поднимаясь во весь рост на спине крикуна и принимая квест. — И сделаю все, чтобы дети вернулись к своим семьям.
Вернувшись в замок, я занялся необходимыми призывами, и раздачей поручений. Это заняло у меня не так уж много времени. Так что примерно через час я наблюдал попеременно глазами двух смотрящих за происходящим в лагерях Джагерея и Джумена.
У Джагерея все было относительно тихо. Кони стояли у коновязи. Воины отдыхали в шатрах. Женщины занимались обеспечением быта всей оравы. Заложники сидели в одном из шатров в середине лагеря. Опознать его по охранникам было не так уж трудно. Да и проникнуть внутрь для невидимого демона — ненамного сложнее.
Настроение среди детей было, мягко говоря, не очень. Состоявшаяся на днях казнь произвела впечатление. И многие ребята погрузились в отчаяние. Надеюсь, это будет недолго. Потому как к лагерю Джумена и верных ему племен уже подлетел Археон на крикуне, управляемом одним из культистов.
Стражники Джумена схватились за оружие, когда огнеглазый рухнул с бронированной спины крикуна.
— Джумен-нойон, — прогремел голос демона Хаоса над лагерем кочевников. — Я принес тебе слово Кайларна. Господина земель и подданных в этом домене. Ты отправлял свои отряды в мои селения. Твои воины убивали мужчин и гнали в рабство женщин. Но я желаю быть тебе честным врагом. И мне не нужен союз с Джагерей-ханом. Я выступлю против тебя в силах тяжких. Выступлю сам.
Археон повернулся к набычившимся воинам Джумен-нойона, и неторопливо зашагал в степь, где его и подобрал культист на ездовом крикуне. Я же переключился на восприятие того из смотрящих, который сумел пробраться в шатер самого нойона.
— Проклятый чернокнижник! — нойон шарахнул кулаком по кошме, на которой сидел.
— Господин? — поднял голову пожилой мобед, видимо, являющийся советником вождя.
— Воинам надо было стрелять в проклятого посланца прежде, чем он открыл рот! — губы нойона кривились в ярости.
— Убивать посланников — не в обычае степи, — покачал головой жрец. — К тому же этот принес важную весть…
— Какую? — усмехнулся нойон. — О предательстве Джагерея? Ха! Как будто я сам не знаю, что этот потомок сына рабыни от презренного животного сам мечтает стать владыкой всех воинов степи, и ради этого пойдет на союз хотя бы и с демонами Инферно! Хан… Ха! Он имеет столько же прав на титул хана, как и раб, выносящий навоз из стойла моего коня.
— Тогда почему Вы так злитесь, господин? Ведь, как сказал тот неумирающий, чьи советы временами слушают при дворе Повелителя Повелителей: "ты сердишься, Цезарь — значит, ты не прав!", — мудро покачал головой мобед.
— Шаман, — тяжело вздохнул нойон. — Ты хорошо знаешь пути духов. И пути простых людей, лишенных ореола власти открыты тебе. Но вот интриги властителей скрыты от тебя. Как будто чья-то воля застилает твои зоркие, несмотря на почтенный возраст, глаза.
— Так открой мне их, — ответил шаман. — Чтобы дать хороший совет — я должен знать множество странных вещей… и причину твоей злости — в первую очередь.
— Ответь мне, вещий шаман, — криво усмехнулся нойон, — могу ли я оставить без ответа весть о предательстве презренного Джагерея? Весть, которую слышали множество воинов… да что там — женщины, дети и рабы слышали голос этого демона.
— Нет, господин, — покачал головой мобед. — Люди посчитают, что Вы слабы, если предательство останется без ответа.
— А могу ли я оставить без охраны свое племя, женщин и детей, рабов и имущество, и мудрых старцев? — спросил нойон.
— Нет, господин, — покачал головой мобед. — Слишком многие из тех, кто сейчас вовсю изображают из себя "вольных воинов степи", не понимая, что нам надо объединиться, иначе чернокнижник сомнет нас, посчитают это хорошим моментом для нападения. Но я все еще не понимаю…
— Пойдем, мудрый шаман, — усмехнулся нойон, — посмотрим на то, что сейчас скрыто от нас стенами шатра…
Степняки вышли, а смотрящий остался внутри. Однако голоса беседующих были по-прежнему отчетливо слышны.
— Взгляни, шаман: что ты видишь? — спросил Джумен.
— Я вижу Мать-Землю, — ответил жрец. — Но я не…
— А теперь подними свой взгляд выше, над прекрасными холмами плодородной Матери, — посоветовал нойон. — Что ты видишь теперь?
— Отца-небо, — ответил мобед, имя которого так и не было названо. — Того, кто посылает нам благодатный дождь и испытывает палящим Солнцем.