Кукловод
Шрифт:
У вас остались эти записки?
*
Зачем они мне? – простодушно удивилась она. —
Прочитаю – да в печку. Не люблю, когда в доме соби
рается сор. – Тут она снова посмотрела на меня: – Так
приготовить вам ужин?
У меня вдруг разыгрался аппетит.
*
А не состряпаете ли пельмени, а, Фекла Матве
евна?
*
Это можно, – покладисто кивнула она. – Пельмени у меня как раз фирменное блюдо. Ваш дядюшка уважал
их
какие – сибирские, уральские? С маслицем, с уксусом?
Или, может, обожаете со сметанкой?
*
На ваше усмотрение, Фекла Матвеевна.
*
Не сомневайтесь, – по-домашнему улыбнулась
она. – Жить будете как у Христа за пазухой.
* * *
Над Жердяевкой быстро сгущались сумерки.
Я остался один в этом огромном доме. Медовый запах весенней зелени заползал в раскрытые окна. Тишина была полной, лишь иногда где-то в стороне стучала электричка. Двор, обсаженный по периметру кустами и деревьями, казался изолированным от всего мира.
Иногда в недрах дома скрипела половица или ступенька, и тогда казалось, что это дядя – или его призрак – бродит по бывшим своим владениям.
Неожиданно я вспомнил, что у меня и вправду был дядя – Юрий Михайлович – сводный брат моей матери. Но они с детства росли в разных семьях и даже не переписывались – связь была утрачена. Лишь однажды по какому-то случаю у нас дома возник разговор о мамином брате, и моя память, оказывается, сохранила его имя. Надо будет съездить к матери да расспросить о нём поподробнее.
Я поднялся в башенку и, включив свет, расположился за столом перед пишущей машинкой. Неважно, откуда она взялась. Хотя – тоже вопрос. Вставил в каретку чистый лист бумаги. Печатать я не умел, но надеялся овладеть этим навыком.
Совсем недавно у меня возник сюжет нового рассказа. Несколько первых абзацев уже отшлифовались в сознании.
Я принялся печатать одним пальцем:
Наш спасательный крейсер «Гепард» достиг планеты Скалистая Пустошь в звездной системе Амальбара. За последние полгода здесь бесследно исчезли два коммерческих звездолета. Пропажу первого еще можно было списать на роковую случайность. Но когда в том же секторе при тех же загадочных обстоятельствах сгинул второй корабль, стало ясно, что дело нечисто. Потому-то к Скалистой Пустоши и был направлен «Гепард»…
Замысел рассказа казался мне оригинальным, но ведь произошло столько событий! Я глянулся Мамалыгину, стал агентом планеты Би-Ар! Может, я – единственный из фантастов, пусть даже и начинающих, кто контактирует с внеземным разумом. Не лучше ли мне подождать, пока эти контакты оформятся определеннее? Наверняка мое творчество получит невиданный импульс. Я совершу прорыв в избранном жанре. Говорил же кто-то из великих, что всякий плод должен созреть. Куда мне торопиться теперь, когда мне обещана долгая и обеспеченная жизнь? Пусть зелень нальется сладким соком.
А пока… Надо копить впечатления, отведать по кусочку всего, что существует в нашем мире. Сегодняшний день был удачным. Я опозорил Лорена, перессорил близких подруг,– публику, которая поначалу смотрела на меня как на застенчивого подростка. Чем не наслаждение? А завтра затею новую кутерьму…
Я встал из-за стола и отправился в постель, жалея уже, что не оставил Валентину на ночь. Находиться одному в темном уединенном доме было жутковато…
* * *
Поднялся я ранним утром. Живой и невредимый, несмотря на странные, полукошмарные сны. Завтракать после вчерашней обжираловки не хотелось. Я поплескался в бассейне, вспоминая гримасу Лорена, с которой тот сбежал со двора. Хорошо! Одевшись, выпил чашку кофе и вывел машину за ворота.
После недолгих колебаний решил заскочить домой, чтобы облачиться посногсшибательнее, – сегодня на очереди стояла Жанна. Мне не терпелось удостовериться, так ли она доступна, как распинался о том Лорен, оплошавший любовничек, ха-ха!
Асфальт летел под колеса, свежий ветерок приятно обдувал руку, жизнь обещала радости, победы, исполнение всех желаний…
Я и не заметил, как домчался до дому.
Я уже подходил к подъезду, когда за густым кустарником, которым была обсажена дорожка, послышался подозрительный шум.
Передо мной появилась… Алина.
Видок у нее был великолепный: прическа взлохмачена, под правым глазом синяк; платье на боку разорвано. Дрожа то ли от страха, то ли от утренней прохлады, она бросилась ко мне.
– Миленький, у тебя машина? Вот как здорово! Давай отъедем подальше, я должна рассказать тебе кое-что интересное. Я здесь полночи караулила, замерзла, как бездомная кошка…
Не очень-то мне хотелось тратить время на эту девицу, но она выглядела такой жалкой и напуганной, что спровадить ее, не выслушав, мне не позволяла совесть.
Я кивнул на «Волгу»:
– Ладно, садись. Но имей в виду – я тороплюсь. Говори только по делу. Твои прелести меня не интересуют.
Она судорожно всхлипнула.
На нашей улице был тихий тупичок, туда я и свернул. Мне не улыбалось, что меня увидят в обществе шлюхи, получившей, очевидно, на орехи от нервного клиента.
– Выкладывай.
*
Ты не представляешь, что со мной было! – зата
раторила она. – Прихожу вечером домой, а меня уже
ждут. Видишь, что они со мной сделали? Все добивались,
кто ты такой да где живешь. Чуть пальцы не сломали. Но
я тебя не выдала. Сказала, что ехали в машине и дорогу
я не запомнила. Они не поверили, грозились… А потом я
убежала, – Алина разревелась.
Я, признаться, ничего не понял. Но ее надрывные завывания раздражали.
*
Утрись! – Я протянул ей чистый носовой пла
ток. – А теперь расскажи то же самое, но нормальным
человеческим языком. Кто тебя избил?