Кукловод
Шрифт:
– Я надоела ему?
– произношу на выдохе. Господи, как же меняются порой мечты… Когда-то я желала превратиться в ненужную куклу, хотела, чтобы ты вышвырнул меня. Сейчас же я боюсь, что это произойдет. Как я буду жить? Несколько секунд по вискам больно бьет мысль, что, возможно, это именно ты попросил поговорить сестру об этом, чтобы я наконец-то поняла, что моя привязанность к тебе просто жалкая и нелепая. Но я быстро гоню от себя эту мысль. Не думаю, что ты используешь в общении со мной посредников.
– Нет. Но это пока. Кэролайн, вечность - это очень много. Нельзя быть милой домохозяйкой тысячи лет.
– глаза Ребекки полыхают яростью, но сейчас я понимаю, что так она прячет свою заботу о нас. Твоя сестра понимает больше, чем мы с тобой. Несколько мгновений я просто обдумываю слова Ребекки, а потом, прикусив губу, присаживаюсь на подлокотник кресла. Откровенничать тяжело, но я все же произношу то, что чувствую:
– Я хочу быть с Клаусом. Я, кажется, не помню, как это, когда его нет в моей жизни. Что мне сделать?
– Провоцируй! Интригуй! Заставляй ревновать и злиться до безумия! Ты же можешь позволить себе все! Вам нужны эмоции, потому что впереди века! Когда-нибудь вы, может быть, и будете сидеть молча возле камина и читать классиков. Но не сейчас!
– в этот момент я улыбаюсь. Мне хочется заключить Ребекку в объятия и сказать ей, что я люблю ее, потому что встряска, которую она мне устроила, оказалась необходимее, чем сотни утешительных слов. Но я сдерживаю порыв. Пора учиться слышать тишину и видеть сердцем. Слова - самое бессмысленное в чувствах.
– Ты поняла? Я хочу, чтобы ты, дорогуша, устроила моему братцу веселую жизнь. Сможешь?
– Я постараюсь, - я киваю и искренне улыбаюсь. Создается ощущение, что даже холод, поселившийся в груди, отступил, сменился спокойствием и уверенностью. Если ты не можешь отвечать на признания словами, я добьюсь, чтобы ты демонстрировал свои истинные чувства поступками.
***
США, Нью-Йорк, 2016 год, июнь
– Мы здесь всего лишь до завтрашнего вечера. Так что не разбирай багаж, будь добра, - произносишь ты, когда мы переступаем порог гостиничного номера. Я бегло осматриваю обстановку, проходя внутрь. Ничем не заинтересовавшись, присаживаюсь на краешек кровати, застеленной бежевым покрывалом.
– Что будем делать?
– интересуюсь я.
– Делать?
– ты недоуменно смотришь на меня, а потом пожимаешь плечами и произносишь: - Будем спать. Мы же с дороги. Ты не голодна?
– Нет, не голодна. Но и спать я не хочу. Кол советовал не упустить возможности и хорошенько повеселиться, пока мы в Нью-Йорке, - я невинно улыбаюсь, игнорируя вопрос в твоем взгляде. Да, Клаус, я и правда уже многие месяцы не выбирались куда-либо, где слишком большое скопище людей, но это не значит, что теперь я хочу провести вечность в четырех стенах.
– Так ты со мной или нет?
– Я не думаю, что нам стоит куда-то идти, - ты стискиваешь зубы, недовольно хмуришься. Хочется подойти и разгладить складочку на твоей переносице, но вместо этого я демонстративно, не произнеся
– Кэролайн, я не разрешил тебе идти!
– Клаус, я не спрашивала. Я знаю, ты волнуешься за меня после того случая. Но я не могу постоянно прятаться. Я пойду. Я должна, - несколько долгих мгновений мы смотрим друг друга просто глаза в глаза. Знаю, тебе легко читать меня. Я для тебя словно открытая книга. И, наверное, ты догадываешься, что не только желание избавиться от страха - моя цель, но и что-то иное. Впрочем, через мгновение ты коротко киваешь, подходишь ко мне, двумя пальцами обхватываешь подбородок, вынуждая сильно задрать голову.
– Ладно, пойдем вместе. Собирайся.
***
Музыка оглушает, яркий свет больно бьет по глазам, но это не портит настроения. Я чувствую странный душевный подъем, немного смешанный с волнением. Мы с тобой не стали долго искать место, просто зашли в ближайший ночной клуб, потому что смысл не в том, куда мы пойдем. Главное - изменить привычное времяпровождение, внести в отношения, ставшие слишком обыденными, что-то новое. Конечно, я не хочу возвращаться в прошлое, никогда не откажусь от счастливых минут единения и спокойствия. Но постоянный мир - не для нас. Не для тебя, Клаус. Тебе нужна острота в отношениях, вызов и страстность, и я надеюсь, что смогу тебе это дать.
Не знаю, сколько я сижу вот так, прислонившись спиной к барной стойке и потягивая виски. Алкоголь туманит сознание, я чувствую, как расслабляются мышцы, а все страхи уходят. Сейчас я с интересом наблюдаю за людьми, вслушиваюсь в биение десятков сердец, наблюдаю за фигурами, скрытыми в темных углах. Они прячутся там от чужих глаз, но и мне, и тебе легко различить каждое движение. Одна из пар особенно привлекает мое внимание - они целуются жадно, почти прокусывая губы до крови. Я провожаю взглядом руку парня, которой он скользит все ниже и ниже, по телу своей пассии: вот он погладил грудь, спустился до живота и немного приподнял футболку, царапая ногтями нежную кожу. Девушка выгнулась в пояснице, еще сильнее увеличивая контакт с ладонью, толкнулась бедрами вперед…
– Не знал, что ты любишь подсматривать, - шепчешь просто на ухо, щекоча дыханием чувствительную кожу. Я улыбаюсь - впервые за весь вечер ты обращаешься ко мне. Неопределенно пожимаю плечами, делаю большой глоток жгучего виски и только потом произношу:
– Я тоже не думала. Но они очень даже ничего, да? Чем-то напоминают те парочки, которых ты водил домой в Лондоне. Помнишь?
– я поворачиваю голову к тебе, медленно облизываю губы. Я и забыла, как приятно дразнить тебя. Рискованно, конечно, но зашкаливающий в крови адреналин того стоит.
– Они тоже были влюблены, у них даже кровь была слаще. Я ведь целовала окровавленные губы. Тебе нравилось наблюдать за этим? Ты хочешь этого снова, Клаус? Ты скучаешь по куколке, своей покорной игрушке?