Кукловод
Шрифт:
Сегодняшняя наша ночь - прощание. Быть может ненадолго, а может - навсегда. И я запоминаю. Каждый поцелуй, вкус твоих губ, горячее дыхание на обнаженной коже, лихорадочный блеск в глазах - все это я потом буду вспоминать. Я так тебя люблю, Клаус…
– Нет, - я удерживаю тебя за плечо, когда ты пытаешься перевернуться. Ты послушно кладешь голову на подушку, раскидывая руки. В глазах вопрос, губа закушена так, что выступила крошечная капля крови. Красивый такой. Мой.
– Эта ночь только твоя.
И я сдерживаю слово, целуя и лаская каждый участок кожи, языком выводя
***
На столе лежит лист бумаги и ручка, но мне не хватает духу, чтобы наконец-то написать тебе записку. Наверное, мой план - утопия. Ты найдешь меня через день и вырвешь-таки сердце. Так значит нужно сделать тебе больно. Чтобы не искал, чтобы посчитал, будто мой отъезд - благодать. Смогу ли я быть настолько убедительной? Я не знаю. Впрочем, все вскоре решится. Дальше медлить просто нельзя.
“Клаус, думаю, тебя удивит, что я не поговорила с тобой лично. Понимаешь, я боюсь. Мне не хочется выслушивать от тебя отповедь или, что хуже, попасть под твое внушение и вновь стать марионеткой.
Я благодарна тебе. Ты многому меня научил, разбил все грезы, показал, что настоящая жизнь никогда не бывает сказкой. Я и правда привязалась к тебе. Ты долго был моей манией, навязчивой идеей - называй это как хочешь. Но это не любовь, и мне жаль, что я ошиблась и что даже позже, поняв, что я путаю настоящую любовь с какой-то извращенной зависимостью, я продолжала говорить тебе это. Наверное, привыкла… От привычек сложно избавляться, правда?
Я прошу тебя отпустить меня. Знаю, что до конца договора еще четыре месяца, но надеюсь, что ты простишь мне их. Я ведь тоже что-то дала тебе, не правда ли? Я очень старалась последние месяцы, чтобы заслужить свое право на свободу и надеюсь, что цена, которую я уже за нее заплатила, удовлетворит тебя.
Не ищи меня, Клаус. В этот раз я не вернусь. Если же все-таки ты начнешь искать, то потом убей меня. Только жажда моей смерти в этот раз оправдает твои поиски. Ты и правда достоин любви. Кого-то лучше меня. Я желаю тебе счастья.
Прости. Прощай.
Твоя куколка”.
У меня так дрожат пальцы, что буквы получаются кривые, скачущие. Поставив последнюю точку я отбрасываю ручку, словно ядовитую змею. Что я делаю? Что?! Потираю виски, на мгновение прикрываю веки, убеждая себя, что это ненадолго. Я вернусь максимум через неделю, и ты поймешь. Простишь. Я надеюсь на это.
Я аккуратно складываю лист вдвое, тихо вхожу в комнату, кладу записку на письменный стол. А потом еще несколько минут пристально смотрю на тебя. Как же тяжела разлука… Знал бы ты, как мучит меня совесть, как душу разрывает боль. Клаус, прости меня…
***
США, Чикаго, 2020 год, январь
– Как ты это терпишь?
– я потираю виски, чувствуя, что голова сейчас просто разорвется. Сутки без сна, с огромной тяжестью на душе, с болью и страхом, въевшимися в кожу, а тут
– Я много пью, - Деймон салютует мне бутылкой виски и морщится, когда в соседней комнате раздается визг, проклятия и перезвон битого стекла. Мы вздыхаем одновременно, переводя взгляд на дверь. Нашли время выяснять отношения, ей-богу!
– Будешь?
– Да, - я принимаю протянутую бутылку и пью просто из горла. Жадно, большими глотками, испытывая какое-то извращенное удовольствие от обжигающей слизистую жидкости.
– Мы будем ждать, пока они закончат?
– вытерев губы, интересуюсь я.
– Тогда придется ждать до утра, - Деймон язвительно ухмыляется, но вмиг становится серьезным, когда я поднимаю на него взгляд. Наверное, я выгляжу отвратительно.
– Ладно, а теперь серьезно. Я излагаю все кратко, времени рассуждать у нас нет. Удалось узнать, что Бонни вытащила из гроба еще одного представителя распрекрасной семейки. Мы-то забыли, что у древних деток должен быть еще и папочка.
– Отец?
– я недоуменно хмурюсь, выискивая в воспоминаниях все сведения о человеке, который воспитал тебя. Я знаю катастрофически мало. Только то, что его звали Майкл, и что он отчаянно стремился убить тебя и всякого, кто встанет на твою защиту. Даже если эта его собственный ребенок, как в случае с Колом.
– Да. Так вот, ему нужен именно твой… ммм… знаешь, я все не знаю, как его называть. У меня даже язык болит, - Деймон рассеянно рассматривает жидкость на свету, а я готова вцепиться ему в горло. Очень удачное время для нелепых ремарок!
– Называй его по имени. Клаус! Его зовут Клаус!
– шиплю сквозь зубы, пытаясь сохранить хладнокровие. Я уже отвыкла от привычки Деймона язвить по любому поводу.
– Ладно-ладно, не горячись, Форбс. Так вот, его основная цель - Клаус. Но Бонни не знает, где вы. А дети не говорят ему. В итоге Кол просто попал под горячую руку. Честно говоря, Майкла и нашу супер-ведьму сложно назвать сплоченной командой. Как сообщают мне мои источники, - Деймон делает театральную паузу, но я не перебиваю. Плевать я хотела, кто из жителей Мистик Фолс помогает нам. У меня все равно нет времени на благодарствую речь. Поняв, что я не буду задавать вопросов, Деймон фыркает и продолжает: - Так вот, стало очевидно, что каждый из них тянет одеяло на себя. Бонни хочет устроить массовую казнь и обмотать кишками твоих ненаглядных надгробие Джереми. Майкл же тщательно следит, чтобы они не отбросили копыта прежде, чем расскажут ему-таки, где найти нагуляного сынка.
– Ты не мог бы выражаться более сдержанно?
– я недовольно морщусь, Деймон же только приподнимает бровь. И как Елена еще не свихнулась с ним?
– То есть Ребекка и Элайджа в городе? Но почему?
– А тут какая-то странная вещь. Они не могут уйти. Не знаю, что там выдумала Беннет, но Мэтт говорит, что они просто в ловушке. Хотя на нас с Еленой это не подействовало, иначе умерли бы мы молодыми и прекрасными, - Деймон страдальчески закатывает глаза, прикладывает руку к груди, притворно хватаясь за сердце. Не будь все так грустно, я бы рассмеялась, но сейчас явно не до смеха.