Кукловоды
Шрифт:
––Что случилось, малышка?
––Ничего, – поспешно ответила она, но её голос был напряжён и взволнован.
––Этот козлик, что напротив, приставал к тебе? – снова спросил он спокойно и тихо.
Джеки вздрогнула, и румянец на щеках стал ещё гуще. Еле заметно кивнув, она прошептала:
––Не обращай внимания, милый. Он, наверное, больной.
––Он им станет, – уверенно сказал Алекс с ноткой угрозы.
––Не надо, Сашенька. Я не хочу скандала. Мало ли, что он возомнил… Я его проигнорировала.
––Но он оскорбил тебя и меня и за это поплатится.
––Милый, пожалуйста, не надо… Я прошу тебя… – с мольбой прошептала Джеки и прильнула к плечу мужа. – Нам с тобой хорошо, и никто не помешает этому.
––Хорошо, дорогая, забудем, – согласился с ней он, нежно поцеловав её в прелестный носик. – Этот червяк
Алекс сел в кресле вполоборота, чтобы закрыть собой Джеки от сальных взглядов наглеца, и, открыв журнал, стал читать. Постепенно успокоившись, он и в самом деле почти забыл о существовании "озабоченного", а вскоре по проходам стюардессы покатили тележки, полные всевозможных блюд и напитков, предлагая пассажирам обед. Алекс и Джеки сделали выбор и приступили к трапезе. Когда настало время напитков, Алекс пригубил из бокала коньяк и вдруг снова почувствовал, что Джеки смущённо отвернулась к иллюминатору. Резко обернувшись, он увидел, как сосед в кожаном костюме поспешно прячет какой–то предмет, который, наверняка, демонстрировал Джеки. Алекс догадался, что это было нечто непристойное, и гнев едва не вырвался наружу. Он смог сдержаться, чтобы не расстраивать супругу, но уже принял решение наказать наглеца, и ничто и никто не мог помешать ему в этом. Спустя несколько минут парень что–то сказал своему соседу, встал с кресла и направился по проходу к туалетам. Вслед за ним поднялся и Алекс.
––Саша, ты куда? – с беспокойством спросила Женя.
––Мне надо выйти, – ответил он с добродушной и чуть виноватой улыбкой. – Извини, я скоро…
Не дав ей возразить, Алекс быстро пошёл по проходу в том же направлении, что и нахальный сосед. Он не стал нагонять его и затевать разборку на виду у всех, а подождал, когда тот войдет в кабину и, задёрнув штору тамбура, стал ждать у двери. Когда дверь открылась, и появилось ненавистное лицо наглеца, Алекс грубо впихнул его назад в кабину туалета и, не дав ему опомниться, схватил железной хваткой за горло.
––Только пикни, придушу! – предупредил он парня, закрыв дверь на замок.
––Что тебе надо? – с трудом спросил тот, с испугом глядя на Алекса. – Я заявлю о нападении.
––Никуда ты не заявишь, если не хочешь ещё больших проблем. А теперь, мразь, запомни: ещё раз замечу, что ты похотливо пялишься на мою жену – кастрирую и заставлю сожрать свои причиндалы. Ты меня понял? – для убедительности Алекс сжал горло сильнее.
Парень оказался непонятливым и попытался вырваться, сильно ударив Алекса в живот. Это было последней его ошибкой. Такой удар не мог сокрушить прекрасно натренированного и закалённого в схватках бойца, каким был Алекс, но сильно разозлил его. Резко нажав на болевые точки за ушами парня, Клёнов отпустил обмякшее бесчувственное тело, упавшее с шумом на унитаз, а затем, сложившись в поясе и отвесив глубокий поклон – к его ногам, застыв в смешной и нелепой позе. Схватив парня за шиворот, Алекс рывком поднял его и усадил на подобающее такому дерьму место. Он намеревался привести наглеца в чувство и продолжить воспитательную беседу, но вдруг заметил на полу толстый бумажник, из которого выпали какие–то карточки и паспорт. Подняв их, Алекс открыл документ.
––Отто Брандт, – прочёл он вслух имя владельца и, криво усмехнувшись, добавил: – Не могу сказать, что рад знакомству.
В бумажнике из крокодиловой кожи, стоившем не одну сотню евро, лежала толстая пачка наличности в крупных купюрах и дюжина кредиток, но деньги Алекса не интересовали. Его внимание привлекли две цветные фотографии, сделанные цифровой камерой, на которых были запечатлены две симпатичные девчонки лет пятнадцати – шестнадцати. Он сразу догадался, что девочки не были детьми ублюдка, отдыхающего на унитазе. Уж слишком разными и непохожими на него и друг на друга выглядели они, да и вряд ли этот тип был когда–нибудь обременён семьей. Эта находка озадачила Алекса, но ещё больше удивила его странная карточка, вернее, часть небольшой карты, размером не больше игральной, разрезанной ножницами замысловатым зигзагом. Она лежала под фото, и потому не сразу попалась на глаза, но сразу же вызвала любопытство. Алекс тщательно осмотрел этот кусок глянцевой плотной бумаги с целлулоидным покрытием, на одной стороне которой были отпечатаны две крупные буквы "SE", а ниже и мельче, с наложением на них, "ext". С обратной стороны он разглядел часть какой–то географической карты, но понять, что за местность была изображена на ней, ему не удалось, да и особого желания разобраться в этом Алекс не имел. Вложив всё в бумажник, он засунул его обратно в карман пиджака владельца и вышел из туалета.
Клёнов чувствовал себя омерзительно, словно прикоснулся к дерьму. Он всегда презирал сексуальных извращенцев, а этот тип явно относился к ним. Наверняка, он летел в Россию не по делам, а в поисках "клубнички". На Западе давно стал популярным секс–туризм, но кто бы мог подумать, что и его родина стала местом паломничества сексуально озабоченных кретинов с тугими кошельками, потеснив Таиланд, Филлипины, Мексику и другие мировые центры разврата.
Возвращаясь к жене, Алекс заметил на себе подозрительные взгляды приятелей Брандта, едва не вывихнувших шеи при его появлении в проходе. Должно быть, они ожидали или предчувствовали такую развязку наглых приставаний своего товарища к незнакомой девушке, но не остановили его, подленько надеясь поразвлечься. Алекс подошёл к своему креслу и демонстративно обернулся к ним, сурово посмотрев в их лица. Его тяжёлый холодный взгляд был более чем красноречив и отбил у этой троицы всякую охоту к подобным развлечениям. Они сразу же уткнулись в газеты и журналы, а Алекс сел в кресло.
––Всё в порядке? – осторожно спросила его Джеки.
––Да, милая, – ответил он и спросил. – А у тебя?
––У меня тоже…
––Вот и хорошо. Может, хочешь подремать? Нам еще лететь больше часа.
Она согласно кивнула со смущенной улыбкой и, расположившись поудобнее в кресле, склонила голову к заботливо подставленному плечу мужа. Вскоре длинные густые ресницы Джеки опустились, и она попыталась заснуть.
Брандт появился через четверть часа после возвращения Алекса. Он опасливо проскользнул мимо него к своему месту и тихонько уселся в кресло. Больше Алекс не видел на его лице ни наглости, ни похоти до самой посадки самолета в Шереметьево. Брандт буквально выскочил из салона едва ли не первым, поспешно схватив сумку. Его приятели тоже не заставили себя долго ждать и последовали за ним, косясь и оглядываясь на Алекса, словно на бультерьера без поводка. Это развеселило его и он, не сдержавшись, тихонько рассмеялся.
––Ты почему смеешься, Алекс? – с удивлением посмотрев на него, спросила Джеки.
––Да так, ничего особенного. Вспомнилось кое–что… Вот мы и в Москве, малышка. Ну, идём. Максим нас уже ждёт, наверное, – сказал он и помог жене подняться с кресла.
Максим Марьин встречал их в зале прибытия. Завидев шагнувшего навстречу друга, Алекс широко улыбнулся и крепко пожал протянутую руку.
––Ну, здравствуй, Макс!
––Здорово, Алекс! – ответил Марьин, заключая его в объятия и по–дружески радостно хлопая по спине. – Наконец–то свиделись! – выпустив друга, Максим с искренним восхищением посмотрел на Джеки и с галантностью кавалера взял её за руку. Поцеловав её в поклоне, он сказал: – Приветствую вас, о прекраснейшая!
Марьин неуловимым движением фокусника материализовал из воздуха алую розу и преподнес её Джеки.
––Это вам, Женечка.
––О, Максим!.. Спасибо, – ответила она смущённо и благодарно улыбнулась старому и верному другу. – Ты такой внимательный…
––Ну, что вы. Мы же не виделись полтора года. Я так рад, что вы, наконец, приехали. Какие у вас планы?
––Мы планов не строили, – ответил Алекс. – Побудем с недельку в Москве, потом поедем в Тольятти. А дальше – видно будет.
––Что ж, идёмте. Карета подана, – шутливо сказал Марьин, подхватывая их чемоданы и направляясь к выходу.
Когда они уселись в машину и отъехали от здания аэровокзала, Марьин спросил:
––А что же Фред не прилетел? Я думал, вы будете втроём.
––Фред "на хозяйстве", – ответил Клёнов. – Кто–то же должен заниматься делами.
––Жаль. Собрались бы все вместе, посидели бы где–нибудь на природе у костерка, вспомнили старые времена… – мечтательно сказал Марьин и осекся, виновато посмотрев в зеркало и встретившись с укоризненным взглядом друга. Он вдруг вспомнил телефонный разговор с Алексом, в котором тот просил при встрече не касаться больной темы памяти Джеки, ещё не вполне восстановленной после изуверских опытов "доктора Фауста", и поспешил перевести разговор в другое русло, поинтересовавшись у Клёнова: – Вы, конечно, уже заказали гостиницу?