Куклы
Шрифт:
– У вас, кажется, есть время для беседы, господин Эмиран?
– С вами, Алекс Каэрэ? Конечно, - Элиот улыбнулся своей непонятной улыбкой и указал на свободный стул. – Присаживайтесь, пожалуйста.
Алекс сел с неохотой. Ему не нравилось это крошечное жилище под самой крышей, с дощатыми стенами, с полинялой мебелью, с ширмой, заслоняющей кровать, с разбросанными на столе бумагами – а над всем этим карта звездного неба… с ума сойти.
– У меня есть к вам вопрос. Важный, - продолжил Элиот.
– Слушаю вас, – холодно отозвался Алекс.
– Откуда вы взяли сюжет вашей сказки про звезду, которая стала земной девушкой?
Алекс внутренне вздрогнул. Это было самым неприятным из всего, что сейчас происходило. Холодком отозвалось в душе... Он всегда верил в то, что можно, ничего не зная, написать реальность. Он выхватил сюжет откуда-то из странного мира фантазий, писал по наитию. А теперь почувствовал, что перед ним сидит живое продолжение его истории… И даже мелькнула совсем уж безумная мысль: «А не я ли вызвал его в этот мир?»
Элиот, не дождавшись ответа, заговорил снова:
– Почему вы? Если это было как-то явлено – почему именно вам?
– Думаю, что… - и взгляд Алекса вновь стал враждебным. – Думаю, мы с вами связаны. Судьбой. И один из нас должен убить другого.
Элиот перевел взгляд на шпаги.
– И почему же?
– Вы знаете, Эмиран. Зачем вы так поступили с Марией?
Элиот наконец-то поднялся, высунул голову в окно, взлохматил свои и без того в беспорядке разбросанные по плечам волосы.
– Мария, значит… А я-то подумал, что вы вызываете меня на дуэль из-за Розы…
– Зачем вы так с Марией? – жестко повторил свой вопрос Алекс.
Звездочет, все еще не отходящий от окна, ничего не ответил.
– Пускай вы чужой нам всем, - продолжал Каэрэ, - пускай ваши чувства в чем-то там отличны от наших, но вы же не можете не понимать, что подлость – это всегда подлость.
– А вы можете понять, - тихо ответил Элиот, - что такое – жить, не зная кто ты? Не помня, где провел детство, не помня друзей и даже тех, кто родил тебя? Когда мы познакомились там, на вечеринке у Марии, я рассказывал что-то про Ниэру, университет, про другие страны… Я все это сочинил. Я ничего не помнил на самом деле. Оказался в вашей стране, ничего о себе не зная. Чистый лист. Небо без звезд.
«Чистый лист… Но если он появился на островах совсем без прошлого, именно в то время, когда я придумал и написал эту свою сказку про звезду…» Невозможно. Верить в это не хотелось. И Алекс не верил.
– Я потерял память… - продолжал Эмиран.
– Врачи развели руками, и я искал мага. И нашел колдунью, которая пообещала создать нужное зелье, если я помогу ей. Она заколдовывала цветы, наполняя их чужой сутью.
– Цветы? – Все сливалось воедино. Эта ведьма-цветочница что-то творила с ними со всеми. Но сейчас, если Алекс и не мог стряхнуть с себя колдовство, то и с прежней сонной апатией было покончено. Он проснулся и готов был бороться.
– Да, цветы. Для каких-то ее формул ей нужна была любовь юной девушки. Она дала мне розу – чтобы роза впитала это чувство. Я пообещал отдать цветок той, которая меня полюбит. Я не виноват, что этой девушкой оказалась Мария. Я не виноват, что она потеряла от меня голову. Я притворился, что тоже влюблен…
– Вас ничто не оправдывает. Вы причинили ей боль…
– Разбитые сердца имеют свойство склеиваться снова.
– Вы просто бездушное создание, Эмиран. И мне очень жаль, что у моей сказки оказался такой неприглядный конец. Я сделаю все, чтобы это закончилось… закончилось на самом деле. Но сначала вы скажете мне имя колдуньи, толкнувшей вас на эту мерзость.
Алекс бросил одну из шпаг Элиоту – тот ловко ее поймал.
– Вы хотите драться здесь, в этой комнате? – деланно засмеялся Эмиран.
– Думаю, мы найдем подходящее место…
– И я уже знаю, какое. Но сначала проясню для вас кое-что… Первое – я ничего вам больше не скажу. Это не ваше дело, а если по каким-то причинам и ваше – так сами и выпутывайтесь из своих историй. Моя же история здесь заканчивается, и я буду благодарен, если вы меня освободите. Но и пощады не ждите при этом! Я не прощу вас за то, что вы все время увиваетесь возле Розы Лейн. Не будь вас – я взял бы любовь у нее, но эту девушку я бы не оставил. Она мне сродни – не такая, как все. Сама свобода, а вы хотите запереть ее в клетке, задушить своей ревностью. Вы не способны любить такую, как она. И будет благом избавить ее от вас. Так что я готов к любому исходу.
– Ах, даже так… Прекрасно. Показывайте же ваше место для поединка.
– Оно там, - Элиот поднял палец вверх. – На крыше. Там я буду ближе к звездам, там мне будет проще. Не страшно?
Алекс пожал плечами.
– Да хоть на вершине вулкана. Нет, вам от этого легче не станет.
– Тогда вперед.
И Элиот, поднявшись по лестнице, раскрыл ведущую на крышу дверцу...
Когда Алекс потом вспомнал этот безумный жестокий танец со шпагами на плоской крыше над притихшим городом, что-то обязательно ускользало – словно это был тревожный странный сон. Рука у Элиота оказалась твердой, сам он был спокоен, и звезды, и луна, чей свет блистал на скрещивающихся клинках, похоже, и правда помогали ему. Не один раз Алекс оказывался на самом краю – и сердце обрывалось от ожидания неминуемого падения. Но он выстаивал и теснил Элиота на середину крыши, и бился так яростно, что противник его наконец стал сдавать позиции.
Хотя Алекс был сильным и выносливым, но ему пришлось нелегко. И все же – мгновение, удача, ловкий выпад – и Эмиран пошатнулся. Шпага выпала из его руки. Алекс невольно зажмурился – ему словно швырнули внезапно в лицо золотой пылью. И когда вновь открыл глаза, именно ее, золотую пыль, он и увидел. Она была словно раскидана кем-то на месте, где только что стоял Элиот, и мягко сияла в лунном свете. Но самого звездочета нигде не было. Осталась одна лишь шпага... Алекс положил свою рядом. Эмиран не мог упасть с крыши, но все-таки его восторжествовавший противник, утирая пот со лба, подошел к краю и глянул вниз… Нет, ничего.
Алекс осторожно уселся на самом краю. Ощущение смертельной опасности прошло, осталась тревога и усталость. Поднявшийся ночной ветерок холодил сквозь тонкую рубашку разгоряченное тело. Алексу хотелось закрыть глаза и уснуть… словно что-то извне убаюкивало его. Резанувшая руку боль привела его в чувство. Так и есть – рукав потемнел от крови. Элиот все-таки успел его задеть…
В голове прояснилось, Алекс осторожно поднялся и отошел от края крыши. Странные золотые искры не исчезали сами собой, но ветерок потихоньку уносил их невесть куда. Алекс перетянул раненую руку носовым платком, потом медленно, стараясь ее излишне не тревожить, вновь надел сброшенный сюртук и наклонился, чтобы поднять обе шпаги… кровь была только на одной. И это была его, Алекса, кровь. На острие, до того вонзившемся в тело Эмирана – никаких следов… Что же все-таки произошло? Юноша понял, что ответа на этот вопрос так и не узнает. Остается лишь догадываться.