Куколка
Шрифт:
— Нет, — мотнула головой девушка, раздумывая стоит ли говорить хозяйке об этой попытке всучить негодный товар. Становиться доносчиком не хотелось. К тому же с тех пор как она тут работала правила могли измениться.
— Тогда игрушку? — замурлыкала брюнетка. — Смотрите, какой миленький, — она сняла с полки смешного длинноухого кролика и сунула Ани в руки. Девушка рефлекторно погладила мягкую шерстку. Действительно миленький. Как она мечтала о чем-то таком в детстве…
— Или вот, — в дополнение к кролику девица сунула ей
— Ани?! — голос хозяйки магазина избавил от навязчивой продавщицы. Ани встрепенулась, вернула игрушки.
— Здравствуйте, миссис Дудник. Я вот… зашла в гости.
Говорить при брюнетке, что она хочет устроиться на ее место, было неловко.
Строгое лицо хозяйки расплылось в улыбке.
— Девочка моя, как я рада тебя видеть. Пойдем, попьем чаю.
***
На маленькой уютной кухне ничего не изменилось. Ани опустилась на табуретку, наблюдая за тем, как миссис Дудник споласкивает чайник и заливает кипятком свежую заварку.
Совсем как раньше.
Нет, хозяйка далеко не сразу пустила новую работницу на жилую половину дома. Сперва в распоряжении Ани имелась только подсобка, в которой можно было по-быстрому погрызть яблоко или взятые из дома сухари. Но однажды, добираясь до работы, девушка угодила под ливень. Миссис Дудник осмотрела ее — мокрую и жалкую, неодобрительно покачала головой и отправила в ванную — мытся и грется.
А потом дала теплый плед, усадила на кухне и заварила целебный травяной сбор.
Стороннему наблюдателю хозяйка цветочной лавки могла показаться жесткой и требовательной женщиной, но Ани знала насколько заботливой и доброй в действительности была миссис Дудник.
— Вот оно как, — пробормотала она, выслушав рассказ девушки. — Кто бы поверил, что такое бывает. Как в синема.
Ани кивнула. Она сама до сих пор не верила, что все это происходит с ней.
— Но я не могу тебя взять, дитя. Бетти хорошо справляется. И у нее трое младших братьев, их семье очень нужны деньги.
— Я понимаю. А игрушки покупают?
— Покупают, — женщина расплылась в улыбке. — Я подумываю о том, чтобы поставить витрину с шоколадными конфетами. Ты умница, моя девочка.
— Отлично! — Ани искренне обрадовалась, а хозяйка почему-то вздохнула.
— Думаю, я должна как-то наградить тебя, малышка. Все же это была твоя идея.
— Нет, что вы не надо… — но миссис Дудник покачала головой и выложила на столик десять золотых монет.
— Считай это премией за удачную идею.
Много. Просто неприлично много за всего лишь идею. Ани получала шесть монет оклада и еще от семи до одиннадцати набегало, как процент с выручки.
— Но…
— Бери, и хватит спорить, — отрезала хозяйка.
Соблазн был слишком велик. Десять монет в ее положении целое состояние. На эти деньги они с Лиаром при некоторой экономии смогут жить полтора месяца. Особенно,
— Спасибо, — она неловко сгребла подарок. В душе осталось неприятное чувство, что Ани этих денег не заработала.
— Значит, вы ищите работу? — продолжала миссис Дудник.
— Ищем. То есть, Лиар ищет, а мне запрещает. Говорит, что сам должен обеспечить свою семью, — грустно поделилась девушка.
— Какой правильный мальчик, — восхитилась женщина.
— Но его нигде не берут. И еще надо что-то решать с жильем. Лиар не хочет жить в Гарж-сайде.
— Могу его понять, — миссис Дудник усмехнулась, а потом задумалась. — Допивай чай, дитя. Тут я смогу вам помочь.
Глава 22
Домик находился с другой стороны реки, в глубине Лейтона, сразу за узким горбатым мостиком с романтичным названием Лунный мост. Здесь, в самом сердце студенческого квартала, улочки и переулки сплетались в причудливое кружево, выложенная брусчаткой мостовая куда лучше подходила для лошадей, чем автомобилей, а дома — невысокие и старинные, сохранившиеся с тех времен, когда понятия “типовая застройка” просто не существовало — тесно жались друг к другу, словно пытаясь согреться.
Район Лейтон-сквер хоть и относился к историческому центру, не считался среди столичных жителей престижным. Слишком неудобные и тесные улочки — не подъехать на машине. Слишком много каналов и мостов. Слишком тесные домишки и слишком близко друг к другу. Вроде и центр, но до больших улиц с моллами, синема-парками, офисами, развлечениями не так уж близко.
И даже благородный налет старины не искупал в глазах ценящих комфорт обывателей всех перечисленных недостатков.
Пару веков назад, когда Лейтон находился еще на окраине столице, его заселял только зарождающийся средний класс: лавочники, успешные ремесленники, стряпчие. За прошедшие годы Нью-Эбор вырос в пять раз, раскинулся широкими проспектами и магистралями, вздыбился небоскребами в районе сити, вспыхнул огнями Ривер-вей, оброс нищими дешевыми многоэтажками окраины.
А Лейтон-сквер так и остался островком, осколком прошлого. Почти в центре, но все же в стороне.
Ани влюбилась и в район, и в мостик, и в сам дом с первого взгляда. Невозможно было не влюбиться в увитые плющом стены, полукруглые мансардные окна, красную черепичную крышу и флюгер в форме бегущей лисы.
Вблизи ощущение уюта смазалось. Стало заметно, что плющ давно не подстригали, флюгер позеленел от времени, а медный оклад над дверью зияет дырой на месте вывески. Витрина на первом этаже была пустой и темной, на двери висела криво приколоченная табличка: “Закрыто”. Не новый, но еще крепкий дом показался каким-то заброшенным и неухоженным. Словно мужчина средних лет, который после внезапного горя махнул на себя рукой.