Кулинар
Шрифт:
— Я знаю, тем не менее.
Македа пожала плечами:
— Разговариваем, едим, смотрим телевизор. Совсем как пожилая супружеская пара.
— И это все?
Македа засмеялась.
— Иногда ему нравится смотреть, как я раздеваюсь. А я должна делать вид, будто не замечаю, что он подглядывает. Он вуайерист 13.
— Боже, какая гадость! — воскликнула Андреа.
— Да, но это легкие деньги, — пожала плечами Македа.
Андреа встала с кресла, подошла к подруге и страстно поцеловала ее.
42
Еженедельный
Рядом со снимками боевых машин и картой Бенгальского залива, испещренной кораблями и стрелками, на видном месте красовались два блока фотографий американского бизнесмена
Карлайсла и его таиландского партнера Ваена. О сделке удалось узнать немного: Карлайсл по бросовой цене и совершенно легально закупил самоходные гаубицы от имени фирмы-производителя и переправил их в США, откуда с большой выгодой для себя продал Ваену. Далее след М109 терялся.
Однако у журналистов имелись основания полагать, что Ваен приобрел их не для себя. На «плавающих складах» — так назывались в статье грузовые суда, — стоящих на якоре в Бенгальском заливе, машины ждали своих основных заказчиков. А ими, как утверждали авторы расследования, оказались «тамильские тигры», приезжавшие за гаубицами незадолго до бомбардировок портовых городов Муллайтиву и Чалай.
Довольный, Дальманн отложил журнал в сторону и взял ежедневную газету. Из нее он узнал, что за день до того под тяжестью снега обвалилась крыша одного из спортивных комплексов в Санкт-Галлене. До открытия тренажерного зала оставалось совсем немного. Никто не пострадал.
Сандана работала в окошке номер «двенадцать». Андреа не сразу узнала ее в форменной блузке с пошловатым шарфиком.
В фойе бюро путешествий сидели клиенты с номерками в руках и ждали очередного гудка, при котором на табло менялась цифра.
На всякий случай Андреа взяла несколько номерков, не следующих непосредственно друг за другом. Ей надо было попасть именно в двенадцатое окошко.
Появление Андреа в бюро путешествий объяснялось все той же ее привычкой вмешиваться в жизнь других людей. Македа вздумала устроить в один из свободных вечеров ужин с эфиопской кухней и мимоходом обмолвилась, что неплохо бы пригласить и Маравана с его подругой.
Андреа эта идея понравилась, однако она была почти уверена, что Мараван ее отвергнет. Во-первых, потому что тамилец до сих пор отказывался называть Сандану своей девушкой. Во-вторых, потому что отношения Андреа с Македой он не то чтобы не одобрял, но как будто игнорировал.
Обстановка на родине тревожила Маравана. Однако Андреа полагала, что и с Санданой у него не все гладко. Да и работа «сексуальным поваром» — как с грустью Мараван называл себя — также не делала его счастливым.
«Может быть, ужин вчетвером поможет улучшить климат в рабочем коллективе», — подумала Андреа.
Итак, она хотела обойти Маравана. Пригласить Сандану, а потом
Уже первый ее номерок выпал на двенадцатое окошко. Сандада узнала Андреа и даже вспомнила ее имя.
— Чем я могу вам помочь? — спросила она.
— Як вам по личному вопросу, — ответила Андреа. — Моя подруга завтра устраивает ужин с эфиопской кухней, на который приглашает вас и Маравана. Будем рады вас видеть.
Сандана как будто смутилась.
— А Мараван хочет, чтобы я пришла? — спросила она.
— Да, — ответила Андреа, ни секунды не сомневаясь.
— Тогда я с радостью принимаю приглашение.
— Вот и прекрасно.
После обеда дул порывистый ветер — отголосок прошедшего по стране антициклона «Эмма». Андреа открыла форточки, и пламя свечей то и дело вздрагивало, угрожая погаснуть. Они сидели за столом. Македа и Андреа курили, Сандана и Мараван пили чай. У всех было хорошее настроение, к какому располагает вкусная еда.
Изысканное общество собралось в ту ветреную ночь в квартире Андреа. Македа надела вышитый тибеб 14до пят, Сандана — голубое сари, хозяйка — вечернее платье с глубоким вырезом. Всех удивил Мараван, явившийся на ужин в костюме и при галстуке.
Как и следовало ожидать, сначала он отверг приглашение Андреа.
— Жаль, — вздохнула та, — Сандана тоже придет.
— Мне трудно себе это представить, — ответил Мараван. — Сандана — порядочная тамильская девушка.
Андреа засмеялась:
— Тогда тебе тем более нужно за ней присмотреть.
До сих пор Мараван не пожалел, что пришел. Ужин ему понравился. Еда походила на то, что готовят на его родине. Такая же острая, так же приправлена луком, чесноком, имбирем, кардамоном, гвоздикой, куркумой, пажитником, тмином, ЧИЛИ, мускатным орехом и корицей. Было здесь и масло гхи. Только в Эфиопии оно называлось «нитер ки-бех» и подавалось с приправами.
Пользоваться вилками и ложками тоже не полагалось, как, собственно, и посудой вообще. На столе, устланном белой бумагой вместо скатерти, Македа разложила большие лепешки из бездрожжевого теста, приготовленного из перемолотых зерен теффа — особого сорта проса, выращиваемого только в Эфиопии. Они назывались «инджеры» и использовались вместо тарелок. Гости отрывали от лепешек куски и заворачивали в них еду.
— Иногда делают одну большую инджеру размером со стол, — объясняла Македа. — Но в европейской духовке такую не приготовишь.
Общество тоже понравилось тамильцу. Все его опасения оказались напрасными. Сандана не была шокирована ни отношениями между хозяйками вечера, ни профессией Македы, которую та и не думала скрывать. Девушки беседовали откровенно, как старые подруги. Мараван расслабился.
Поведение Санданы помогло ему забыть все свои предубеждения насчет Македы. Еда тоже способствовала этому: плохой человек не может так готовить.
Наконец девушки подняли тему, которая не могла оставить тамильца равнодушным.