Кулисы обмана
Шрифт:
— Да и наплевать… — новый укол свалил Окумуру в неконтролируемое пике безразличия.
Он смотрел на идущую рябью голограмму жены, и мысли в его голове неохотно вернулись к «Дати». Галлюцинация, записанная на квантовый юнит памяти, галлюцинацией не считается? На соседнем экране очень реалистично демонстрировалось разрушение торцевого сегмента станции.
«Дикий бред… Юи, я скоро».
— Резервное копирование данных по инциденту на личный нейроплант, — пробубнил он. — Шифрование.
— Команда оператора принята, — дисциплинировано отозвалась станция, а затем погасло освещение.
Но тьма уже сгустилась перед лицом Дмитрия.
— Именем Империи оглашается решение трибунала. Дмитрий Окумура! Вы признаны виновным в уничтожении станции наблюдения класса «Бдительность». Коллегией трибунала учтено заключение судебно-психиатрической экспертизы. Действия, предпринятые вами, имеют признаки добросовестного заблуждения. Исследование доказательств не подтвердило ваших показаний об установлении контакта…
Дмитрий сидел в маленькой серой камере и смотрел. Он много успел посмотреть, рассказать, показать и написать с тех пор, как спасатели вырезали его бесчувственное тело из комка спёкшегося шлака, в который превратилась станция. Теперь оставалось досмотреть похожий на фарс судебный процесс.
Голографическая голова неторопливо вещала, а Окумура всё никак не мог принять тот факт, что записей не сохранилось. Ни основные кристалодиски, ни резервные, ни квантовый юнит памяти, ни его личный нейроплант — нигде. А поверить в то, что всё произошедшее оказалось галлюцинацией, было выше его сил.
«Я отдал команду о копировании и шифровании. Это ещё одна ошибка программ? Опять?»
— … таким образом, вы исключаетесь из рядов вооружённых сил Империи…
Председатель коллегии говорил и говорил, но общую суть Дмитрий уже понял: его не казнят. Просто с позором выпнут в гражданскую жизнь с отметкой в личном деле о психологической нестабильности.
Апофеозом этого цирка стала целая неделя медицинских процедур, после которых бывший штурмовой пехотинец, бывший оператор станции наблюдения Дмитрий Окумура впервые за годы ступил на бетонполимерную взлётно-посадочную полосу главного порта Фудзи-5. Яркие прожекторы заслоняли свет далёких звёзд и словно прицельно освещали одного Дмитрия. Ночное возвращение домой оказалось равно горьким и непримечательным. Кроме Юи у него никого не было. А потому, если кто-то и обратил внимание на прибытие одинокого путника, то только электронные системы.
Автоматическое такси, оранжево-бодрая капля из металла и пластика, за час долетело до одиноко стоящего домика семьи Окумура. Дмитрий бросил взгляд на часы: до восхода оставалось немного.
Двухэтажный коттедж встретил хозяина тёмными окнами, обрамлёнными плющом, и кристальной чистотой в комнатах.
«Хоть здесь обошлось без ошибок», — горько хмыкнул Дмитрий.
Он не стал подниматься в хозяйскую спальню. Всё, что ему было необходимо хранилось на первом этаже. Окумура прошёл по коридору, не отрывая пальцы от стен, слушая старый дом.
«Здравствуй и прощай, друг. Ты верно служил нашей семье».
Оружейную комнату организовал ещё прадед Дмитрия, всю жизнь проведший в боевых
— Я искренне хотела появиться в самый последний момент и спасти твою никчёмную тушку от самоубийства какой-нибудь пафосно-таинственной фразой, но вдруг ты бы успел себя заколоть?
Дмитрий резко обернулся и бросил одежду на голос, свободной рукой хватая один из множества коротких мечей, висевших на правой стене. Но его рывок остановил узнаваемый щелчок плазмёра.
— Спокойнее, — женский голос принадлежал тёмному силуэту, размытому едва заметной плёнкой защитного поля. — Ты спрашивал себя: «А может всё это правда? Может Юи где-то там?» Признайся! Ты весь из себя древний самурай, но за этим непроницаемым лицом все ещё бьётся человеческое сердце. Я пришла к тебе с хорошей новостью. Это не было галлюцинациями. У Империи есть координаты. И если ты поможешь мне, я помогу тебе. Подумай об этом.
Силуэт растворился в воздухе. Окумура подождал какое-то время с обнажённым клинком в руке, но больше ничего не произошло. Он безразлично подошёл к белому пятну лежащей на полу одежды и аккуратно поднял её. Под ритуальным одеянием лежала пластиковая карточка, на которой каллиграфически было выведено:
Посредник
Неста Октавия
— У кого что за лицом. У меня лишь воспалённый мозг…
Дмитрий бросил карточку на пол и начал переодеваться. Правильно завязать традиционные завязки и пояс — задача не самая простая при отсутствии практики. Поэтому, когда он вышел на поляну перед домом, солнце уже на четверть показалось из-за горизонта. Окумура расстелил на короткой траве маленький коврик и встал на нём на колени. Короткий клинок занял место за поясом. По традиции следовало дождаться полного восхода.
Он смотрел перед собой, держа руки на ножнах и рукояти меча. Следовало проститься со всем, что оставалось позади, и извиниться за неисполненный долг перед Империей и Императором. Но Дмитрий думал только о внезапной визитёрше. В его личном деле пестрело доходчивое указание на психические проблемы. Стоило ли верить имперским врачам? Если они правы, то ничего не изменилось. Ещё одна галлюцинация, не более, и тогда не следует малодушно цепляться за надежду вернуть Юи.
«А если — нет?!»
Как бы не ломала жизнь Дмитрия, он не мог оставить мысль о жене. Если всё это не бред сумасшедшего, то кто-то или что-то удалил все записи и стёр из истории факт контакта с «давно погибшим кораблём». Заговор ради сохранения тайны.
Дмитрий Окумура ждал восход. Клинок тихо вышел из ножен и уткнулся остриём в поднимающийся огненный шар. Стоило ли верить непонятной женщине, особенно когда сомневаешься в её реальности?
«А что я теряю?»
Ответ на простой вопрос нашёлся не сразу. Дмитрий по привычке считал себя верным присяге и подумать не мог пойти против Империи. Но теперь всё изменилось. Он получил право выбора. Только от его решения зависела вменяемость произошедшего. Была ли это галлюцинация или нет.