Культура древнего Рима. Том 1
Шрифт:
Против возможного возражения о позднем появлении таких представлений под влиянием греков свидетельствует надпись IV в. до н. э., посвященная «Лару Энею» (An. ep., 1960, № 138), где Лар уже несомненно идентичен Герою. Как известно, считалось, что Эней после смерти был причислен к богам под именем Юпитера Индигета (Liv., I, 2), которому понтифики и консулы ежегодно приносили жертвы, и что ему был посвящен лес (Plin. . ., III, 9, 4). По Дионисию (I, 64), Энею был воздвигнут героон, стоявший и в его время. На близость Героев и Ларов указывают хтонические черты тех и других, функции Героев и Ларов как подателей плодородия и защитников от врагов, упомннавшиеся выше версии о происхождении от Ларов основателей и законодателей городов.
Следы культа Героев, может быть, сохранились в соответственно обработанных рассказах о Горации, победителе Куриациев, поскольку Дионисий упоминает святилище в роще Героя Горация, подавшего голос во время воины римлян с этрусками (V, 14, 16), в преданиях о богах-царях, учивших людей полезным новшествам (т. е. бывших «культурными героями»), с которыми может быть сопоставлена жена царя Тарквиния Древнего, воспитательница и помощница Сервия Туллия Танаквиль, известная также под именем Гаи Цецилии. В храме Сапка стояла статуя Танаквиль с прялкой и шерстью, и ей приписывалось изобретение тканья особого вида туник (Plin. . ., VIII, 74/1, со ссылкой на Варрона). О почитании римлянами наряду с богами Героев упоминается у Дионисия (I, 32), но имел ли он в виду Ларов или Героев в греческом понимании, неизвестно. Наконец, отголоском культа Героев могли быть предания об основателях городов, но поскольку некоторые из этих основателей были греками и троянцами, предания могли возникнуть сравнительно поздно,
Если принять предположение о первоначальной идентичности Ларов и Героев, можно думать, что гентильные и соседские общины имели некогда своих покровителей Ларов-Героев — предков, учителей, основателей и устроителей их институтов, бывших объектом их культа (характерно, что новобрачная приносила асс не только домашним Ларам мужа, но и его компитальными Ларам, поступая под их защиту как новый член коллектива их потомков или почитателей. — Nonn. Marc, р. 852), и что и в этом отношении римская религия была сходна с религиями других стадиально близких народов.
Культы соседских общин не ограничивались культом компитальных Ларов. На перекрестках, куда соседи собирались по звуку трубы для решения общих дел и обмена продуктами, справлялись праздники аграрной и подземной богини Цереры [63] , сопровождавшиеся песнями и криками, толковавшимися впоследствии как крики отождествленной г Деметрой Цереры, искавшей свою дочь (Serv. Aen., IV, 609), а также праздники Либера-Вакха, когда участники распевали шуточные песни, качались на качелях, раскачивали сделанный из цветов фалл, рядились в маски из коры и листьев и совершали всякие, угодные богам плодородия «веселые непристойности» (Serv. Georg., Il, 385. 387, 389). На праздник Терминалий соседи совместно приносили жертву хранителю нерушимости границ и добрососедских отношений межевому камню Термину, разжигали очистительные костры (Ovid. Fast., II, 638–659). Характерно, что Термин был связан с мертвыми (Pseudoacr. Ep., II, 59), т. е. опять-таки с предками, блюстителями справедливости и обычая. На перекрестке трех дорог впоследствии почиталась Геката Тривия, богиня колдовства, подземного мира, злых духов, отождествлявшаяся с Дианой, хотя первоначально она, видимо, была близка Церере, связанной со злыми духами — Ларвами и насылавшей на людей безумие [64] . Появилась в Риме Геката значительно позже, но характерна ее связь с перекрестком, игравшим столь значительную роль в культе Ларов и считавшимся у других народов обычным местом появления призраков, фей, белых дам, эльфов, лесных духов [65] , местом, наиболее благоприятным для магии.
63
Le Bonnirc . Le culte de Ceres "a Rome. Des origines "a la fin de la republiquе. Р., 1958, р. 39, 107.
64
Ibid., р. 174.
65
Spence L. The minor traditions British Mylhology. L., 1948, passim.
Более широкая, чем организация ближайших соседей, община пага (хотя иногда празднества пага и vicinis отождествлялись) также имела своих богов и свои священнодействия, важнейшим из которых была люстрация пага — ритуальный обход его границ, сопровождавшийся жертвоприношениями Матери Земле и Церере (Ovid. Fast., I, 665–694). Церера почиталась многими италийскими племенами, иногда со своим паредром Церусом [66] . С нею отождествлялась богиня Панда, или Эмпанда, в храме которой якобы некогда получали хлеб голодные. Культы пагов восходили к глубокой древности и сохранялись, несмотря на последующее перекраивание земель пагов и приписки их к разным городам. Линия, по которой следовала процессия во время люстрации пага, определяла его границы при земельных спорах и тяжбах. Хранителями пагов в более поздние времена выступали обычно боги общеримского пантеона, например Tuppiter paganicus, Bona dea paganica. Были ли у пагов когда-то свои особые боги, нам неизвестно.
66
Le Bonniec H. Op. cit., p. 206.
Как уже упоминалось, sacra общин фамильных и соседских не были отделены от sacra гражданской общины в целом, и все, что мы знаем о последних, характеризует их именно как культ общины, отражающий нераздельность представлений о ее территории и ее населении [67] . Как общины других народов, вплоть до сельских общин Европы средних веков и нового времени, Рим имел свое священное дерево — смоковницу (по одной версии, волчица кормила под нею Ромула и Рема), жизнь которой была тесно связана с благополучием города: увядание какой-нибудь ее ветви повергало граждан в смятение. Священен был и дуб на Капитолии, которому Ромул принес свою первую spolia opima (вооружение, снятое с убитого военачальника или царя врага), посвятив ее Юпитеру Феретрию, и более древний, чем сам Рим, каменный дуб на Ватикане (Plin. . ., XVI, 87, 1). Священный дуб имели также эквы, а в Тибуре чтились три каменных дуба, возле которых основатель города Тибурт получил авгурий. Имел Рим и свой священный очаг — Весту, обслуживавшуюся жрицами — девами-весталками [68] . Ежегодно в первый день марта, с которого когда-то начинался год, в святилище Весты и на очагах курии с особыми церемониями зажигался новый огонь (Macrob. Sat., I, 19, 16), что имеет свои многочисленные аналогии в средневековой и новой Европе: на Ивана Купала — праздник очистительного огня — с помощью трения дерева или выпуклого стекла разводился общественный костер в центре поселения, от огня которого зажигались и домашние очаги [69] . Возможно, та же связь существовала в Риме между очагом города и очагом курий, якобы учрежденных Ромулом, но, вероятно, бывших религиозными центрами общин, вошедших в состав Рима, и домашними очагами, что подчеркивало единство святынь гражданской общины и ее компонентов при приоритете первой, некогда персонифицировавшейся ее жрецом-царем. Связь Весты с царем несомненна (например, раз в год весталки приходили к царю и призывали его бдить. — Serv. Aen., X, 228), но довольно туманна. Видимо, здесь отразились общеиндоевропейские представления [70] , возможно, царь был верховным жрецом Весты, подобно тому как глава фамилии — фамильного очага. Во всяком случае, общинный характер культа Весты не подлежит сомнению. Ее круглый храм около жилища царя — regia — был одной из святынь, символизировавших единство civitas. К ним принадлежали также «гробница Ромула» у Капитолия, хранившееся в regia копье Марса и 12 щитов, из которых один, якобы упавший с неба, был залогом непобедимости Рима, а другие были его копиями, изготовленными по приказу Нумы кузнецом Мамуррием, дабы враги не могли отличить и похитить подлинник. Охрана их была поручена жреческой коллегии салиев Марса, исполнявших во время посвященных ему праздников священные гимны и пляски [71] . Отправлявшийся на войну полководец приводил в движение щиты и копье Марса и говорил: «Марс, бди!» — Mars, vigila! (Serv. Aen VIII, 3).
67
Каталано говорит в этой связи о традиции италиков, кельтов, германцев, связанной с термином tota, teuta, означавшим и народ, и его территорию (Catalano Р. Ор. cit„р. 113).
68
Весталки приносили жертвы и Каке, паредре, позже сестре Кака, огнедышащего чудовища, укравшего стада Геракла и им побежденного (Serv. Aen., VIII, 190). Возможно, Как и Кака тоже были связаны с культом огня, но Как затем был оттеснен Вулканом и перешел в категорию враждебных сил.
69
Фрезер Д. Указ. соч., т. IV, с. 160–161.
70
Раевский Д. Е. Очерки идеология скифо-сарматских племен. М., 1977, с. 9—109.
71
Традиция приписывала создание коллегии салиев Нуме, но сохранились сведегия о заимствовании ее из Тибура, где салил служили Гераклу, или из Тускула. Как уже упоминалось, салии были collini и quirinales, они связывались также с Квирином и Юпитером.
Общинной святыней civitas были ее Пенаты, якобы привезенные из Трон Энеем. Поскольку они хранились в тайне и приближаться к ним могли только жрецы, впоследствии о них высказывались самые разные предположения и они отождествлялись с самыми разными богами: Аполлоном и Нептуном, Церерой, Вестой и Фортуной, Диоскурами, самофракийскими Кабирами, или «Великими богами», и т. д. (Serv. Aen.. II, 296, 325; III, 12; Macrob. Sat., III, 4, 6, 13; Dion. Halic, I, 68). Один из древнейших богов — Консус (по преданию, именно во время посвященного ему Ромулом праздника Консуалий были похищены сабинянки) был богом подземного хранилища заготовленного на зиму зерна. Мол;ет быть, в его культе отразились пережитки тех отдаленнейших времен, когда собранная с общинных земель жатва поступала в общее пользование и распределялась между гражданами, как хлеб в святилище Эмпанды. В помещенном в жилище царя (regia) святилище Земли был центр коллегии Арвальских братьев, якобы первоначально состоявшей из одиннадцати сыновей Акки Ларентии и двенадцатого — Ромула. За благополучие всей римской общины эта коллегия справляла трехдневный торжественный праздник в городе и в роще «божественной богини» — Dea Dia, кульминацией которого был очистительный обход границ, сопровождавшийся жертвоприношениями, ритуальной трапезой, состязаниями на приз. В своем молитвенном гимне Арвалы обращались к Семонам, сущность которых не ясна, Лазам-Ларам и Марсу, покровителям Рима и его земли. Ритуал Арвалов в масштабе civitas соответствовал люстрации пага и отдельного участка. Обойдя его, владелец приносил жертву Марсу с просьбой устранить болезни, неурожаи, помочь росту зерна и винограда, дать здоровье скоту, пастухам, всему дому и его людям (Cato, 131). Лары Арвалов, скорее всего, были те же предки, хранившие фамильные и соседские общины. Впоследствии Лары города, как Lares prestites, на посвященном им алтаре изображались как двое юношей с собакой (Ovid. Fast., V, 129–136), т. е. так же, как обычно в более поздние времена изображались Лары дома.
Что касается Марса, то мнения о его первоначальной природе расходятся. В своем специально посвященном ему исследовании Германсен [72] собрал данные о культе Марса в различных городах Италии. Он отметил его связь с дятлом, быком, конем и особенно волком, иногда трехглавым (т. е. хтоническим), а также с хтоническими божествами круга Цереры и высказал предположение об идентичности Марса с Церрусом, паредром Цереры в Игувийских таблицах, описывавших церемонию люстрации города, аналогичную ритуалу арвалов; он отметил также обращение к Марсу-Сильвану во время совершавшегося в лесу жертвоприношения за здоровье быков (Cato, 83). Все это привело его к выводу о широких функциях Марса, бывшего не только богом войны, каким он стал впоследствии, но и земли, земного плодородия, растительности. Напротив, Дюмезиль, оспаривает причастность Марса к какой-нибудь деятельности, кроме военной. В пользу его толкования говорит популярность Марса именно как бога войны, сооружение его храма вне границ города — померил (поскольку вооруженное войско не могло входить в пределы города), военный характер коллегии салиев, почитание копья как символа Марса, связанные с его культом празднества очищения оружия и военных музыкальных инструментов, жертвоприношение Марсу коня в октябре с окончанием военных походов.
72
Hermansen G. Studien "uber den italischen und den r"omischen Mars. Kobenliabn, 1940.
Некоторые считают Марса божеством дикой природы, всего чужого, опасного, лежащего за городскими стенами. Он должен был охранять город, его жителей и их имущество от враждебных влияний, он указывал путь тем, кто покидал родину в поисках новых поселений; он же давал победу воинам, выступавшим против населения чужой территории. Возможно, что попытки точно очертить функции древнего Марса неправомерны, так как и в данном случае строгая их дифференциация несовместима с фигурой бога-хранителя общины, каким был Марс в Риме и других италийских городах. Такой бог, предок, Герой (все эти понятия близки к Марсу, сын которого основал Рим, а его животные участвовали в основании ряда других городов) заботился обо всех потребностях общины и в мирное, и в военное время. Поэтому к Марсу, как и к Ларам, обращался глава фамилии, а в масштабах всей общины и арвалы, и салии [73] . Превращение Марса в бога чисто военного имело место позже, с окончательной кристаллизацией пантеона.
73
А. Деграсси в комментарии к архаической надписи, посвященной Паркам Ноне, Декуие и Мортии, равнозначным Фатам, высказывает предположение, что последняя, предсказывавшая новорожденному будущее, была связана с Марсом (Degras-si, 10–12). В таком случае Марс мог выступать и как покровитель отдельного лица (откуда впоследствии пошло выражение Marte suo, означавшее, что кто-либо что-то сделал собственными силами), т. е. Марс сближался с Гением.
Богом, тесно связанным с общинным характером древнего Рима, был и Квирин, впоследствии отождествленный с Ромулом. Дюмезиль связывает его с преданием о союзе Ромула с Титом Тацием. Для самих римлян Квирин, бог сабинян, выступает в основном как другая ипостась Марса — Марса «покоящегося», «мирного», храм которого, в отличие от «движущегося» Маиса, Mars Gradivus, был в стенах города (Serv. Aen., III, 35). Современные исследователи возводят имя Квирина к тому же корню, что и «курия» (coviria — «собрание мужей»), и считают его богом народного собрания римлян [74] . Такое толкование объясняет, почему гробница отождествленного с Квирином Ромула находилась на месте древних комиций, а также и самое это отождествление, поскольку Ромул был основателем не только Рима, но и основных его институтов. Отсюда же и близость Квирина к Марсу, соответствующая близости народного собрания и народного ополчения, и содержавшиеся в жреческих книгах обращения к Нога (Юности) Квирина и Viriles Quirini (Serv., Aen., , 610), что, скорее всего, связано с возрастными классами граждан, и сообщение Плиния Старшего о росших перед храмом Квирина двух священных миртах, олицетворявших один сенат, другой — плебс, причем первый процветал до, а второй после Союзнической войны (Plin. . ., XV, 36, 2). Интересно объединение Януса и Квирина, которому под именем Януса Квирина якобы воздвиг храм Нума (Schol. Veron. Aen., VII, 607), что могло знаменовать связь войны и мира в гпажданской общине, поскольку призыв к Янусу Квирину содержался в формуле объявления войны главой фециалов (Liv., I, 32, 12). Возможно также, что, поскольку Янус как Янус Консивий считался умножителем человеческого рода (Macrob. Sat., I, 9, 14–18), а следовательно, и римских граждан, он мог связываться с богом их общины. Наконец, не исключено, что такая взаимосвязь подразумевала взаимосвязь космического порядка с порядком римской civitas. Фламины Квирина участвовали и в празднике Робигалии в роще божества Робиго, предохранявшего посевы от ржавчины (Ovid. Fast., IV, 305–343), а также от других возможных бедствий (Aul, Gell., IV, 6; V, 12), и они же обслуживали культ Акки Ларентии (Ibid., VI, 7). Очевидно, в их обязанности входило отвращать бедствия от коллектива граждан и чтить его благодетелей [75] .
74
Bauet 1. Ор. cit, р. 30.
75
Из наименования древнейших жрецов-Фламинов отдельных богов — Юпитера (Па-теп dialis), Марса. Квирина, занимавших первое место в жреческой иерархии, а также Вулкана, Вольтурна, Палатуи, Фуррины, Флоры, Карменты, Цереры, Фалацера, Помоны — мы знаем о существовании культа и этих богов, часть которых пришла в забвение и точной интерпретации не поддается.