Культурные особенности

Зарубин Александр

Лиианна не ответила, молча ткнув пальцем в костер, в фигуру старого Яго.

— Змеиную деву, что ли, боишься? Не надо.

ДаКоста оскалился, явно не поняв ничерта. Впрочем, где ему, он же не местный. Знай себе, улыбается, чучело. А пальцем на полном серьезе в небо показал — там как раз корабль плыл — и сказал:

— Ты теперь с нами, а флот своих в обиду не даст.

Лиианна смогла только улыбнуться в ответ. Звездный корабль в небе — как чудовищная желтая голова. Змей с разинутой пастью, и звезды — обед его. Но змеи ходят под рукой своей королевы, слушают слово ее, кивают, свивая под звон монист тугие, смертельные кольца. У ДаКосты на щеках —

россыпь смешных, ярко рыжих веснушек. И на лице — забота и обидное сейчас участие. Он — всего лишь младший муж, где ему против старших. А старшие уже все решили. Сегодня… Или, скорее, завтра, Лиианна еще надеялась краем испуганной души. Сегодня или завтра. Но скоро. Ирина — Хан-Шай, она возьмет ее под руку и отведет к старшему — Эрвину. А изменица- Миа еще помашет рукой, а Маар будет глядеть во весь рот, удивляясь. Так велит обычай, закон и старые, страшные сказки. А Миа потом поздравит ее. Потом, поутру. Уарра-воин, нареченный жених проклянет ее, если это «потом» случиться.

Она не помнила, что говорила — кажется, просто кивнула, сказала «хорошо», и исчезла из глаз, неслышно скользнув за спину ДаКосты.

Она шла незнамо куда, таясь и обходя стороной пятна желтого, неверного света. Забрела в часовню, замерла на миг, вздрогнув от невиданной ранее картины. Статуя крестового бога, свечи, иконы по углам. «Нечестие. Темен крестовый бог. Берегись, он похищает душу», — она вздрогнула, вспомнив слова жениха. Давно, в деревне еще — Уарра рассказывал ей это тайком, возвращаясь от вождя с вечерних воинских бдений. Лиианна дернулась, осторожно пошла вдоль стены, по дуге, пряча глаза от страшного ей «крестового» лика.

Сзади зашумели, затопали сапоги. Долетели негромкие голоса — Ирина и Эрвин шли сюда, тихо переговариваясь. «Это за мной», — подумала Лиианна, вздрогнув всем телом. Невольно подняла глаза — статуя словно поймала ее взгляд, пришпилила к земле — своим, холодным, тяжелым. Иконы справа и слева — Лиианна содрогнулась еще раз, узнав оба лика ночной богини. В ногах у «крестового» бога. Недаром Уарра шипел на ночную сквозь зубы страшное — «продалась». У дверей за спиной — тихий спор. Ирина сердито выговаривала Эрвину. Она узнала пару слов на чужом языке: «обычай», «ночь» и «все, как положено».

«Положено? Что? Понятно, впрочем, что, по обычаю. Не хочу, — Лиианна вздрогнула опять, в ответ на обрывок фразы. Противно заныло внизу живота, — не хочу. Ночная, помоги мне».

Икона прямо напротив — тёмый лик ночной, казалось, улыбался Лиианне и ласково. Звезды — короной в ее волосах, священные рыбы у ног — лежат, смотрят на Лиианну упрямым внимательным взором. Лиианна упрямо мотнула головой:

— Помоги мне, — шепнула она, коротко, сведенными от страха губами.

Мигнули звезды в вышине — будто тени скользнули по нарисованным лицам. Загудела оса, зависнув в воздухе перед носом Лиианны. Крупная, желтая, в черную полоску оса. Зависла, уставясь прямо в лицо черным фасетчатым глазом. Капля яда — на жале ее. А крылья чуть светятся в ночи, желтым, тревожным мерцанием.

— Спасибо, — выдохнула Лиианна. Оса загудела, сделала в воздухе круг, и полетела — прочь, к проходу в дальней стене. Лиианна заторопилась следом, оставив за спиной звенящие в тишине голоса и лики.

Ирина как раз закончила выговаривать Эрвину за организацию навеса и гамаков — а то дождь зальет спальники. Как положено, а не тяп-ляп, по флотскому обычаю. Чтоб на всю ночь. Лиианна не слышала — уже, а если бы и услышала — не поняла. Ночная тьма обняла ее, укрыв, укутав тенями,

звоном цикад и негромким шелестом листьев и веток. Зашипела змея в траве. Желтый огонек не остановился. Лиианна вздрогнула, но шагнула вперед — тихо, не отрывая глаз от мерцающего вдали, неверного света. Змея отвернулась, опустила голову, пропуская ее. Коряга зацепилась за юбку, Птица свистнула в вышине. Путеводный огонь трепетал впереди, уводя Лиианну прочь, все дальше и дальше от лагеря.

Она не заметила, сколько и куда прошла. Просто шла, следя глазами за трепещущим впереди огоньком. Кровь шумела в ушах. Подвернулась нога, скользнув в сторону по липкой, тяжелой глине. Забрезжило солнце, в глаза Лиианне сверкнул первый рассветный луч. Река катилась у ее ног, несла на юг желтую мутную воду. Свежий ветер налетел, разогнавшись по водной глади продул сквозь рубашку насквозь — всю, до мурашек по телу. Плеснула вода. Камень вылетел из-под ног, скатился вниз по невысокому обрыву, упал, пустив круги по воде. Желтой, мутной воде. Опустились, бессильно упали руки.

«Так вот куда ты меня привела, — прошептала она, вспомнив улыбку богини, — Что же. Пусть хотя бы эта вода пронесет меня мимо дома».

У виска зажужжала оса — пронзительно, оглушающее-громко. Руку пронзила боль, по жалу скользнула вниз капля крови. Лиианна ойкнула, невольно отступила на шаг. Полосатая тварь, глухо жужжа, зависла перед самым носом. Хитином стукнуло в лоб. Еще шаг назад, прочь от обрыва. Оса сделала круг вокруг ее головы. Близко, задев висок жёсткими колючими крыльями.

— Что… что вы хотите от меня? — оторопело прошептала она озираясь.

Оса зажужжала, сделала еще один круг. Лиианна невольно повернулась, провожая взглядом ее полет. Над головой на деревьях — наросты, серые, неровные круги. Осиные гнезда. Еще одна оса — рыжая, мохнатая, крупная вылетела из гнезда, присоединилась к жужжащему вокруг нее хороводу. Ритм его — мягкий, успокаивающий ритм звенел в стрекоте жестких хитиновых крыльев. Ткнулась под колено коряга, защекотал ноги мягкий мох. Вспомнилось детство — такой же ясный солнечный день, корзинка в руках и старая бабушка:

— Смотри, я научу тебя чуду…

Бабушка и научила тогда. Давно. Немудреное, деревенское колдовство, больше фокус, чем сказка. До умений королевы змей — как до неба, но Лиианне сейчас может помочь.

— Спасибо, ночная, — шепнула Лиианна, протягивая руку к устью гнезда. Осторожно. Полосатые осы завертелись вокруг — рыжим, огненным вихрем. Она запела — вдруг. Простой, немудрящий мотив, втянувший в себя и осиное жужжание, плеск воды и тревожные, рвущие сердце слова немой просьбы. Старая магия. Она и забыла давно про нее. В деревне ругались а Уарра — жених грозился побить, если еще раз увидит колдовство в деле. Но сейчас — пускай. Пусть побъет, лишь бы пришел и выручил. Из-за спины — треск сучьев, стук тяжелых сапог, лязг железа и крик. Сполошный, взволнованный крик. Голос ДаКосты. Звездные ищут ее.

«Ночная, пожалуйста, еще немного».

— Лиианна, где ты, ау…

Кричат уже рядом, совсем. Орлиный клекот с небес. Но и рыжая карусель вокруг руки разорвалась — осы рванулись прочь от ее рук, разлетаясь на все стороны света. Ногу повело. Заломило виски, усталость и боль разлилась по телу. Хрустнул сук под ногой. Она уже дрогнула и собралась упасть — ДаКоста подбежал, подхватил. Вовремя.

— Слушай, мы волновались… — шепнул он. По виду и вправду волновался — лицо бледное, глаза вытаращены и красны. Лишь — теплым огнем — горят по щекам яркие рыжие веснушки.