Культурология. Дайджест №3 / 2013
Шрифт:
Развитие в культуре женского начала в своей наивысшей духовной форме позволило адекватно самоопределиться в культуре и мужскому началу, воплотившемуся также в своих наиболее высоких идеалах: патриотизма, служения отечеству, благородства устремлений, чести, мужества и отваги. Именно эти идеалы стали ведущими принципами в образовательном процессе новых мужских учебных заведений, которые были созданы в Петербурге во второй половине XVIII и первой половине XIX в.: Шляхетский кадетский корпус (1732), Пажеский корпус (1759), Царскосельский лицей (1811), а также многие другие появившиеся в столице учебные заведения воспитали целую плеяду ученых, инженеров, педагогов, врачей, полководцев, писателей, поэтов,
Без этих новых носителей духовно-творческого развития культуры Петербурга невозможно представить ни триумфальную победу России в Отечественной войне 1812 года, ни фантастический по своему масштабу духовный подъем и расцвет культуры XIX в., получивший название «золотого века русской культуры», ни расцвет русской философско-религиозной мысли и культуры Серебряного века в конце XIX – начале ХХ в.
Идеологема «патриот» в русской, советской и постсоветской культуре 5
5
Одесский М., Фельдман Д. Идеологема «патриот» в русской, советской и постсоветской культуре // Одесский М., Фельдман Д. Поэтика власти: Тираноборчество. Революция. Террор. – М.: Российская полит. энциклопедия, 2012. – С. 240–261.
Авторы задаются вопросом: почему слово «патриот», казалось бы, не подразумевавшее негативной эмоциональной окраски, такую окраску все же обрело.
В новых европейских языках слово «патриот» понималось изначально как «соотечественник, земляк», ведь латинское patria – «отечество», «земля отцов». Позже патриотами стали именовать тех, кто заботится прежде всего о благе отечества. Для обозначения же понятий «земляк», «соотечественник» начало использоваться другое слово – компатриот.
Понятия «отечество» и «государство» в сословном государстве признаются тождественными, преданность законному монарху тождественна преданности отечеству. Соответственно не было особой нужды в термине, подразумевающем заботу о благе отечества. В XVIII в. актуально уже противопоставление интересов носителя власти интересам отечества. Так, политический климат Великобритании 1730-х годов определялся борьбой так называемых «придворных» и «патриотов». Лидеры парламентской оппозиции именовали себя «патриотами», а «придворными» – своих противников, которых возглавлял премьер-министр, пользовавшийся поддержкой королевской четы. Отсюда недалеко и до окончательного противопоставления верноподданных патриотам (с. 241).
Такое противопоставление характерно для идеологов американской революции: патриотами именовались восставшие против «тиранической» власти. Т. Джефферсон выразил эту идею лаконично и с присущей ему полемической агрессией: «Древо свободы должно время от времени освежаться кровью патриотов и тиранов». Лидеры Великой французской революции заимствовали американский опыт. Потому на исходе XVIII в. слово «патриот» ассоциировалось с лозунгами Великой французской революции.
В России второй половины XVIII в. это слово употребляли представители интеллектуальной элиты, знакомые с просветительской идеологией, и прежде всего – сама Екатерина II. Рассуждая о событиях, связанных с отстранением Петра III от власти, она называла патриотами своих сторонников, противопоставляя их монарху, пренебрегавшему интересами отечества. В царствование Павла I использование слова «патриот» регламентировалось из-за предсказуемых ассоциаций с «якобинизмом».
В царствование Александра I оно употреблялось наряду с его русским аналогом «сын Отечества», хотя в эпоху войн с Наполеоном слово «патриот» было не вполне уместно – и как заимствование из языка противника, и в качестве напоминания о лозунгах Великой французской революции. У декабристов слово «патриот» было вполне обиходным. Истолкование в целом соответствует сложившейся традиции: патриот – защитник интересов отечества в целом, а не только интересов монарха.
В эпоху Николая I слово «патриот» было переосмыслено: патриот стал верноподданным. Правом именоваться патриотом наделяется лишь верноподданный, признающий монарха единственно возможным законным властителем. Соответственно и самодержавие для русского патриота – в официальном истолковании слова – не просто лучший, а единственно возможный режим (с. 244).
Официальные идеологические установки стали объектом иронии интеллектуалов. Петр Вяземский предложил русский аналог французского оборота «лакейский патриотизм» – «квасной патриотизм». К началу 1840-х годов использование слова «патриот» нехарактерно для русской либеральной традиции, за исключением ситуации защиты отечества в войне. В предреформенные годы слова «патриот» и «верноподданный» стали почти синонимами, при этом на уровне либеральной традиции официальные пропагандистские установки постоянно высмеивались, а потому и слово «патриот» вызывало комические ассоциации.
В эпоху Александра III большинство интеллектуалов воспринимали официальный патриотизм враждебно. А к началу XX в. довольно распространенным в периодике было противопоставление понятий «интеллигент» и «патриот». Понятие «интеллигент», т.е. «понимающий», аксиоматически подразумевало не только образованность, но и приверженность либеральным ценностям; соответственно «интеллигенция» – обозначение внесословного единства оппозиционно настроенных интеллектуалов. «Конечно, оппозиционность “интеллигента” не всегда была радикальной, соотнесенной с агрессией, стремлением изменить российскую действительность насильственно. А вот именовавшие себя патриотами акцентировали именно агрессивность в стремлении выразить пресловутую любовь к отечеству. Такова была, что называется, специфика жанра» (с. 249).
Официальный «патриотизм» использовался как орудие борьбы с инакомыслием. Идеологию подобного рода иронически называли «казенным патриотизмом»: прилагательное «казенный» указывало и на связь с официальными идеологическими установками, и на источники финансирования. Потому «казенным патриотам» надлежало проявлять себя в борьбе за интересы отечества. На роль конфессиональных противников годились прежде всего евреи, политическими же противниками должны были стать все инакомыслящие. Само инакомыслие в принципе объявлялось результатом иноземного и иноконфессионального влияния.
Вот почему «патриотами» называли в либеральных кругах воинствующих ксенофобов, черносотенцев, погромщиков. Для них агрессивность в охране режима от инакомыслящих непременно предполагала конкретные выгоды. В либеральной периодике патриот стал карикатурным персонажем: это уверенный в своей безнаказанности пьяный лавочник, который, потрясая хоругвью или портретом императора, призывает «бить жидов и студентов», дабы «спасать Россию».
Очередной раз ситуация изменилась в годы Первой мировой войны. Тогда понятия «интеллигент» и «патриот» уже не противопоставлялись аксиоматически. Слово «патриот» ассоциировалось именно с военным противостоянием, защитой отечества, но инерция негативного отношения к нему еще долго ощущалась.