Кумир

Сомер Стив

Он сгреб их в кучку: один имел форму американского флага, другие три были соответственно кружком, квадратиком и буквой "S". Росс тупо уставился на них, у него отвисла челюсть — будто кто-то влепил ему оплеуху. Тем временем, потный и запыхавшийся, Манкузо как раз добрался до седьмого этажа. А Стив Томас, неслышно повернув ключ, вошел в 724-й и захлопнул за собой дверь.

— Ни с места! — крикнул он Россу.

Тот обернулся и увидел: вошедший нацеливает свой пистолет прямо ему в грудь. Не раздумывая, он со всего маху швырнул в него тяжелый несессер. Стив отпрыгнул в сторону, несессер попал

ему в руку — револьвер выстрелил. Звук выстрела был почти неслышным, но у Росса тут же заложило уши. Пуля ушла резко вверх, продырявив шею Стива как раз под челюстью, снесла верхушку черепа возле самой макушки и, забрызгав кровью и кусочками мозговой ткани потолок, отскочила от цементного потолка на пол, пробив толстый ковер. Затем, отлетев от цементного перекрытия пола снова в потолок, наконец-то угомонилась, увязнув в постельной перине. Тело Стива рухнуло на кровать, извиваясь в конвульсиях, разбрызгивая кровь на покрывало, настольные лампы и тумбочки. Сотрясаемое мучительными спазмами, оно еще несколько раз подпрыгнуло и скатилось на пол.

Прерывисто дыша, в потной, прилипшей к спине рубашке, Манкузо добежал до двери 724-го. Услышав глухой звук упавшего тела, он тут же вытащил револьвер, затем со всей силы ударил ногой в дверь. Она с треском распахнулась — Манкузо пригнулся, готовый к возможному нападению.

Росс стоял, прислонившись к дверному косяку ванной: при виде своего напарника Манкузо тут же захлопнул за собой дверь комнаты. Прямо у его ног подергивалось тело Стива Томаса.

— Господи Иисусе! — хрипло прошептал Манкузо, едва успев увернуться от густой капли крови, упавшей с потолка, оглядывая заляпанную мозговой жижей штукатурку.— Господи Иисусе!…

Росса продолжала бить нервная дрожь.

— Подонок… говно… сука поганая… чуть меня не убил!

Манкузо уже вложил револьвер в кобуру, достал из кармана пару резиновых хирургических перчаток и стал их натягивать.

— Черт бы тебя!…— наконец переведя дыхание, проговорил Росс.— Где же ты, черт подери, болтался?

Манкузо расстегнул ворот рубашки:

— Не достал билета на курьерский, пришлось добираться пригородным…

Он наклонился над остывающим трупом, обыскал все карманы, вынул деньги и снял с руки часы.

— На кой черт это тебе надо?

Манкузо докончил ощупывать карманы.

— Где бумажник? Надо же узнать, кто он такой. И еще — чтобы здешние "копы" решили: это простое ограбление, не больше.

— Хватит, Джо! — Росс оторвался от косяка и приблизился к Манкузо, аккуратно перешагивая через лужицы крови.

— Что хватит? — удивился тот.

Вместо ответа Росс высыпал в руку Манкузо все четыре бляхи.

— Ты что, едрит-твою мать,— сперва не понял Манкузо,— совсем?…

Он так и не докончил фразы. На перчатке у него поблескивали четыре маленькие бляхи: набор таких блях в Вашингтоне могла иметь только одна категория лиц — сотрудники секретной службы США.

ПЯТНИЦА

12 августа, 1988

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

7.50

В небольшую комнату № 4776-А в северо-западном крыле четвертого этажа штаб-квартиры ФБР были втиснуты два стола. На одном можно было видеть кожаный

бювар и подставку с двумя шариковыми ручками, а также японский видеомагнитофон "Сони", телевизионный монитор с подключенными наушниками и аккуратную стопку видеокассет в черных пластиковых коробочках.

Второй стол был сплошь завален старыми газетами и журналами, бумагами, обертками от конфет и пустыми пакетиками из-под апельсинового сока. Нетрудно догадаться, какой из двух столов принадлежал Манкузо. В данный момент он и сам находился на своем рабочем месте: задрав ноги на самую середину газетной кипы, уставился на первую страницу столичной "Пост". Заголовок длиной в три газетные колонки гласил:

ФЭЛЛОНА НАЗЫВАЮТ ПЕРВЫМ КАНДИДАТОМ В ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТЫ.

Ниже красовалось фото Фэллона, покидающего госпиталь "Уолтер Рид" в инвалидной коляске. Улыбка и поднятый вверх большой палец. Манкузо, мальчишкой, тоже сделал однажды такой жест и тут же схлопотал от своей бабушки затрещину: у итальянцев палец торчком означал нечто иное.

Сложив газету, Манкузо швырнул ее на стол. Затем, откинувшись на спинку стула, стал наблюдать, как Росс в который уже раз прокручивает видеопленку с записью сцены убийства Мартинеса. На экране монитора Мартинес и Фэллон, словно две марионетки, то падали на деревянный помост, то — при обратной перемотке — вскакивали, как будто их дергали за шиворот невидимые нити.

Наконец Манкузо тронул шнур от его наушников.

— Ты чего? — Росс приподнял шлемофон.

— Может, скажешь, зачем тебе все это?

— Ищу ответа.

— Его не будет.

— А что, только бутерброды, как ты говоришь? — буркнул Росс.

— Именно так,— подтвердил Манкузо, откидываясь на спинку стула.

Росс разозлился:

— Вчера ночью мы уже попытались действовать вслепую. Хватит!

Наклонившись, Манкузо совсем тихо прошептал, так, чтобы услышать его мог только один Росс:

— Мы тут не виноваты. Этот тип оказался слишком уж сообразительным — добром такие вещи не кончаются.

— А в газетах что-нибудь есть? — Росс положил шлемофон на стол.

— Смеешься? — просипел Манкузо.— Такие, как он, все делают тайно. Никто не знал, что он жил, никто не знает, что он умер.

В этот момент дверь комнаты отворилась. На пороге стояла Джин, блондинка из машбюро, в руках — большой коричневый конверт.

— Привет, красотка! — обратился к ней Манкузо.— Как у тебя ребрышки, еще видны?

— Хочешь узнать — плати! — фыркнула Джин.

— Я бы с радостью.

Бросив конверт ему на колени, она удалилась, хлопнув дверью.

Манкузо снял ноги со стола, пошарил под газетами и извлек оттуда карандаш, с помощью которого вскрыл конверт.

— Сиськи у этой крали что надо…

Манкузо выложил на стол содержимое конверта — два официальных бланка Центрального разведывательного управления, запечатанных красным штампом: "Только Для Служебного Пользования".

— Похоже, твой дружок Уилсон расстарался,— заметил Росс.

— Н-да. Братская взаимопомощь двух компаний. Прямо душа радуется.— Манкузо сломал печать на сложенном бланке: оттуда выпало черно-белое фото Рольфа Петерсена.