Купание голышом
Шрифт:
– Хуже, чем сейчас? – спросил Чаз.
– Бывало и хуже, это уж точно.
Дождь лил, когда они припарковались на пристани Бэй-сайд и нашли катер. Двадцати трех футов длиной, с тентом и большим четырехтактным мотором «Ямаха». GPS-приемник «Гармин» встроен в панель управления.
Тул положил тяжелый чемодан на корму. Чаз удрученно упаковался в штормовку, курок пистолета пихал его в ребра. Он натянул капюшон и уставился на плачущее свинцовое небо. Левое запястье болезненно пульсировало.
Тул нашел переносную фару и включил ее подзаряжаться. Похоже, удивился, что устройство и впрямь работает. Тул запустил мотор, отдал швартовы и медленно вывел катер из дока. Когда они вышли на открытую воду, он велел Чазу сесть и прибавил газу. Одновременно в небе громыхнуло, и Чаз пригнулся.
«Это безумие», – сказал он себе.
То, что он планировал сегодня сделать, сложно даже в ясную, тихую погоду, а в шквал – просто самоубийство. Он сидел на корточках и съеживался при каждой вспышке молнии. Тул, казалось, устроился вполне комфортно – одна рука на штурвале, другая держит фару, – хотя комбинезон его промок и обвис. Дождь пригладил плотные черные завитки на его руках и плечах, и в сумерках они сюрреалистически ярко поблескивали.
Скоро они прошли мимо насыпного моста Рикенбакер, по которому Чаз ходил в школу Розенштиль в бытность свою студентом-выпускником. Мост напомнил ему о давних мучениях с морскими клопами; наверняка маленькие голодные ублюдки плавают сейчас вокруг, жадно предвкушают, как Тул перевернет катер. Также в воображении Чаза маячила более серьезная и убийственная угроза акул. Их нападения были вещью практически неслыханной в заливе Бискейн – еще один факт из многих, которые Чаз то ли забыл, то ли просто не зафиксировал за время ленивого обучения морским наукам. Голодный двухголовый аллигатор, звезда недавних ночных кошмаров Чаза, с таким же успехом мог оказаться и рыбой-молотом, учитывая Чазов животный страх – и праздное невежество – в отношении обоих видов.
К счастью, гром утих, и ливень превратился в морось, хотя катер налетел на ледяную стену ветра, с которой пришлось бороться большую часть пути до мыса Флорида. Этой поездки было более чем достаточно, дабы укрепить Чаза в ненависти к природе. Здоровой рукой цепляясь за скамью, он рисовал в воображении, как его бросит на палубу с такой силой, что пистолет в кармане случайно выстрелит. Даже если выстрел не убьет его на месте, от шума, вероятно, случится сердечный приступ.
Находя путь с помощью магии искусственных спутников Земли, Тул отыскал то, что осталось от Стилтсвиля – старого скопления деревянных домов на сваях на мелководном травяном ложе. Ураган Эндрю практически сровнял Стилт-свиль с землей, а немногие оставшиеся строения забрала Служба Национальных парков. Пустые неосвещенные дома выглядели скелетами в ярко-синих вспышках молний.
Тул выключил мотор, и прилив потащил катер через канал. Тул что-то бормотал вполголоса, в зеленом мерцании экрана GPS было видно, какой у него хмурый вид.
– Что-то не так? – спросил Чаз.
– Он нам сказал сюда приехать, – ответил Тул, – но мне тут не нравится.
Когда они оказались рядом с последним свайным домом, Тул протопал на нос и бросил швартов. Канат туго натянулся, катер встал как вкопанный, нос слегка притоп подвесом Тула. Тул вернулся к пульту и уселся с кислой миной.
– Теперь ждем, – сообщил он, растирая ягодицы.
Чаз посмотрел на часы – до встречи больше часа. Он включил сотовый телефон, как велел шантажист. Со стороны материка снова раздалось громыхание, и яркая вспышка зазмеилась высоко в облаках.
– Гроза еще здорово далеко, – сказал Тул. – Если урод приедет вовремя, свалим сильно раньше, чем она ударит.
«По крайней мере, один из нас», – подумал Чаз. Он был уверен, что Ред Хаммернат приказал Тулу убить его и придать этому вид самоубийства – безутешный вдовец, не в силах смириться с потерей жены, решает навсегда соединиться с ней в море.
Но у Чаза Перроне было тринадцать миллионов поводов остаться в живых и свой собственный план.
– Где, етить его, ящик со льдом? – спросил Тул. – Я пить хочу.
– Боюсь, я его оставил в «хаммере».
– Это у тя шутки такие?
– Извини. – Здоровой рукой Чаз достал кольт из плаща и наставил его на массивный силуэт Тула.
Тул не замечал оружия, пока его не осветила вспышка надвигающегося шторма. Чаз не различил выражения лица головореза, но четко расслышал предупреждение:
– Я б на твоем месте этого не делал, парень.
– Еще как сделал бы, – возразил Чаз и дважды нажал на курок.
Первый выстрел проделал дыру в холщовом тенте. Второй отправил Тула за борт с мощным всплеском, словно морозилка для мяса упал в бассейн. Чаз разрядил кольт в пенную воронку и стал смотреть, не всплывет ли тело, как в полицейских телешоу. Он ожидал от зимнего волосяного покрова Тула повышенной плавучести, но никакого трупа на поверхность воды так и не всплыло.
Как только Чаз убрал револьвер в карман, зазвонил мобильник.
– Что за чертовщина происходит? – Голос шантажиста был серьезным и встревоженным – сегодня никакого Джерри Льюиса.
Я стрелял в черепах, – ответил Чаз. – Где ты?
Чаз думал, у него еще куча времени, но парень приехал слишком рано. Услышал выстрелы и перепугался.
– В черепах? – повторил шантажист.
Чаз невольно засмеялся:
– Мне было скучно. Ты недалеко? Давай покончим с этим, пока проклятая гроза до нас не добралась.
– А где твоя горилла?
– О, он не смог приехать.
Шантажист повесил трубку.
– Вот дерьмо, – выругался Чаз. Он шарил по палубе, пока не нашел фару. Он медленно водил лучом по воде туда-сюда, но не видел никаких следов другой лодки.
Через несколько секунд снова зазвонил телефон.
– Где ты? – спросил Чаз.
– Здесь! – ответил другой голос.
Женский голос, который заставил его похолодеть.
– Выброси пистолет, – потребовала она. – За борт.
Чаз поводил фарой вверх-вниз по свайному дому. На краю крыши сидел не кто иной, как его жена, очень даже живая. Кажется, она целилась ему в голову из винтовки крупного калибра.