Купчиха
Шрифт:
— Надо кого-то послать в город, только я пока не определился с кандидатом. Вернее, определился, но не придумал, как.
— А кого ты хочешь послать? — заинтересовалась Вилька, — наши все там засветились. Ни Мельхиору, ни тем более Ульриху на улицах Эгона лучше не появляться. Людей, которые ненавидят графиню, там хоть отбавляй, но тех, кто мечтает получить деньги за поимку, в разы больше.
— Ага, — хмыкнул Теодор, — и зачастую это одни и те же люди. Тебя там тоже знают в лицо. Так что пойду я.
О чём это вы? — задал вопрос подошедший Стефан.
Работа была закончена и он за
— Нам нужна разведка. Кто-то должен добраться до города и выяснить, что там происходит. Парней посылать нет смысла: их там ловят. Конечно, каждый из них способен перебить всю стражу и развалить Эгон на части, но вряд ли это то, что надо. Виолу там уже видели, а внешность у неё запоминающаяся, она тоже не подходит. Поэтому пойду я.
— Почему не могу пойти я? — спросил Стефан, — А если не я, то Эльза могла бы сходить. Она шустрая, даром что лет уже немало, да и много кого знает в городе. Прошлась бы по знакомым, обо всём расспросила.
Теодор покачал головой.
— То-то и оно. Не только она всех знает, её там тоже знают все. Уж Хельмут этот ваш — наверняка. Кто первый догадается, что Ульрих спрятался у неё? А ты, Стеф? Думаешь, если тебя заметят в городе, то не догадаются, с какой целью ты пришёл? Они не знают, где тебя искать в горах, поэтому до сих пор сюда не наведались. Но если ты сам явишься…
— Понял, — пробурчал хозяин дома, — не стоит мне туда соваться, чтобы не подставить нашего Ули. Но тебя-то тоже там видели. Как с этим быть?
— Думаю, — ответил Теодор, — может, под личиной?
— Не выйдет, — заявил Ули и Мельхиор за его спиной подтвердил уверенным кивком, — на стенах и особенно на воротах стоит защита, от которой любой морок, любая личина мигом спадают. Маг может что-то с этим сделать: на минутку отвести страже глаза и тут же вернуть всё на место, но простому человеку не справиться в такой ситуации.
Тео вздохнул и произнёс тоскливо:
— Выходит, тот план, который я придумал с самого начала.
Затем обратился к Стефану и попросил:
— Найди мне ножницы и бритву, пожалуйста.
А Виоле кинул:
— Сможешь меня прилично подстричь?
Девушка вдруг расхохоталась.
— Столько лет я мечтаю обстричь твои кудлы и привести тебя в достойный вид, Гина тоже, а ты всё упираешься. И вот наконец мечты сбываются! Стефан, я вас умоляю: скорее бритву и ножницы, пока он не передумал!
Тео надулся, как мышь на крупу, но ничего не сказал. Из дома уже бежала Эльза с простынёй, ножницами и старой, немного заржавевшей, но от этого не менее устрашающей опасной бритвой. В одном кармане у неё бренчал помазок в серебряном стаканчике, а в другом благоухало земляничное мыло. Стефан подставил неизвестно откуда взявшуюся табуретку. Мельхиор прищёлкнул пальцами и лезвие бритвы засверкало на солнце, а ржавчина исчезла в неизвестном направлении. Ножницы тоже оказались заточенными на славу. Не прошло и трёх минут, как на поляне перед домом развернулся салон цирюльника. Тео обречённо опустился на сиденье и вздохнул:
— Только не под лысого, умоляю. И разойдитесь, не надо на меня глазеть.
Всем очень хотелось посмотреть на процесс, но обижать Тео никто не решился, даже Эдмон. Поэтому все дружно прошествовали за Эльзой на кухню под деловитый аккомпанемент ножниц в руках Виолы. Она с упоением щёлкала ими и мурлыкала что-то себе под нос.
Через час смущённый Теодор вошёл в кухню с в сопровождении дочери, с гордым видом выглядывавшей из-за его плеча. О том, что это и вправду бывший наёмник, можно было догадаться скорее по костюму, чем по лицу. Короткая стрижка и гладко выбритые щёки делали его совершенно неузнаваемым.
— Просто другой человек! — ахнула Эльза, — Красавчик!
— Действительно, — поддакнула ей Вилька, — Тебе так гораздо больше идёт. Я всегда думала, что ты запускаешь пышную растительность на голове, потому что стремишься прикрыть какие-то недостатки. А на самом деле ты очень симпатичный, в молодости вообще должен был быть красавцем, не зря в тебя влюбилась моя мать. Вот Гина обрадуется!
Действительно, Теодор преобразился в лучшую сторону, помолодел и даже нос, выбравшись из зарослей усов, стал более изящным. Сейчас его не узнал бы никто из старых знакомых, по крайней мере с первого взгляда. Только вот теперь он напоминал иллюстрацию из учебника географии: "типичный уроженец южной Элидианы".
— Не пойдёт, — меланхолично заметил Мельхиор, — всё равно вид у нашего Тео подозрительный. Яркий брюнет в стране блондинов заметен, как помидор среди огурцов. Откуда в Эгоне элидианец? Его схватят хотя бы для того, чтобы прояснить этот вопрос.
Все обернулись к нему. Виола сообразила первой:
— Ты можешь его перекрасить?
Теодор заворчал, что мало ему издевательств, ещё и краситься курам на смех, но никто его не слушал.
— Сутки, — ответил Мельхиор на вопрос Виолы, — Мне нужны сутки для того, чтобы изготовить все нужные зелья. Тео у нас станет рыжеватым блондином, это раз. Затем борода. Уже к вечеру у него щёки посинеют от растущей щетины и выдадут с головой. Значит, надо намазать их средством, заменяющим лентяям бритье. Хорошее, дорогое, останавливает рост бороды на луну, но его мне не из чего сварить. Хотя нам не нужно столько, половины декады хватит, это я вам соображу из подручных средств. А потом Тео не захочет ходить с отрастающими корнями, цвет надо будет восстановить. Значит, ещё и восстанавливающее зелье.
— Восстанавливающее можно потом, — буркнул Теодор, — когда я вернусь. И ещё. Кто-то должен меня проводить до главной дороги, чтобы я не заблудился. Тут у вас в горах так всё запутано, что демоны ногу сломят, не то что старый наёмник.
Стефан пообещал проводить Тео и дождаться его возвращения, чтобы показать дорогу обратно. Тот поблагодарил и не стал отказываться, хотя был уверен: тропу, по которой он прошёл дважды, найти не составит труда.
После вкусного и сытного обеда, который выставила гостям Эльза, все разбрелись кто куда, а Мельхиор с любезного разрешения хозяйки занял кухню и принялся творить. Ули поначалу пожелал присутствовать на этом практикуме по бытовому зельеварению, но потом сообразил, что Виола сейчас без присмотра, и сбежал. Не сразу нашёл: её не было в доме, но потом сообразил и побежал на выгон.